Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗
— Что ж, желаю вам успеха, — вполне искренне пожелал Шэй и выскользнул из-за портьеры.
И почти сразу столкнулся с Хэйтемом. Ничего хорошего взгляд мистера Кенуэя не предвещал. Шэй хотел было попытаться выяснить, насколько давно тот здесь околачивается, но Хэйтем успел раньше:
— Вы закончили, капитан Кормак? Если да, то я предлагаю вам ненадолго удалиться, чтобы обсудить некоторые вопросы наедине.
— В портовых тавернах это обычно звучит попроще — «выйдем-поговорим», — вздохнул Шэй.
— Как раз примерно это я и хотел сказать, — хмыкнул Хэйтем. — Мы не в портовой таверне, но вы об этом, вероятно, забыли. Я не впервые здесь, так что знаю, что на первом этаже есть гостиная. Надеюсь, мистер Бедфорд не будет в обиде, что мы злоупотребили его гостеприимством.
Как бы ни был Шэй озадачен собственными проблемами, все равно по пути к выходу из зала отметил, что градус выпитого в зале повысился — и теперь уже не выделялись так ярко различия между сторонниками противоположных сторон. Все эти лорды и леди, избранники от народа, военные и штабные начинали все больше походить на людей, а не на те роли, что так старательно исполняли. Это немного грело душу. Когда-нибудь война закончится… Нет, не так. Когда-нибудь эта война закончится…
Один из служителей на выходе поинтересовался, подать ли верхнюю одежду, но Хэйтем небрежным жестом отказался и повел мистера Кормака вниз по лестнице. Он молчал, и Шэю оставалось только догадываться, какие мысли бродили в его голове. И эти предположения были далеки от веселых.
Мистер Кенуэй действительно привел его в пустующую гостиную прямо под бальным залом и запер двойную дверь на хлипкую щеколду. Любой мужчина или сильная женщина могли бы снести такой запор запросто, но от бестактных слуг или таких же гостей должно было уберечь.
Хэйтем зажег три свечи в подсвечнике над камином. Они мало разгоняли темноту; скорее, придавали уюта, но в этом мягком и немного дрожащем свете лицо Хэйтема выглядело словно вырезанным из камня. Шэй выдохнул и приготовился к экзекуции.
— Для начала я скажу, что договоренности с Коннором удалось достигнуть, — бесстрастно проговорил мистер Кенуэй. — К моему удивлению, он достаточно быстро сдал позиции и пообещал, что выполнит мою… просьбу настолько точно, насколько позволят обстоятельства. И его Кредо, разумеется. Учитывая порывистость и горячность Коннора, я считаю это своим личным достижением. Мы с ним еще никогда так быстро не договаривались, даже когда ему было двенадцать.
Хэйтем сделал паузу, и Шэй догадался, что то были хорошие новости. И дожидаться выволочки не захотел. В конце концов, лучшая защита — это нападение.
— Если ты хочешь сказать о том, что я непозволительно себя вел с соратником по Ордену, то знай, я ни о чем не жалею, — вскинул подбородок Шэй.
Хэйтем дернул шеей, как будто ему был тесен высокий воротник, и вкрадчиво проговорил:
— Уверен? — а потом резко сменил тон, переходя к жесткому. — Мне пришлось проявить чудеса дара убеждения, как только я понял, что ты куда-то направился. Даже Коннор сознательнее, чем ты! Ничего хорошего я не ждал, но когда увидел, что ты угрожаешь нашему же соратнику клинком… Шэй, мне снова стоит спросить тебя, на кого ты на самом деле работаешь?!
Мистер Кормак почувствовал, что сердце бьется чаще, и яростно возразил:
— По-твоему, я должен был допустить, чтобы этот щенок и дальше на тебя вешался? Между прочим, со стороны это отлично видно любому, у кого есть глаза. А ты… Не только не пресек, но еще и улыбался этому… щеглу в накрахмаленном костюмчике!
— Мистер Кормак! — Хэйтем даже побледнел, и было видно, что он в бешенстве. — Вам было недостаточно прошлого раза, когда мы говорили о нем? Я же, кажется, ясно дал понять, что никогда не смотрел на Эдварда! Он годится мне в сыновья. И он действительно полезный соратник и приятный человек. Возможно, я чувствую… определенную вину перед ним, поскольку своим требованием я фактически вынудил его временно поступиться личной жизнью — но это всё! Почему… почему ты мне не веришь, Шэй?!
Шэй хотел уже было возразить, но Хэйтем разъярился не на шутку, а потому не позволил и слова вставить.
— Я вообще не понимаю, какого черта должен отчитываться перед тобой!
Не признать справедливости упрека мистер Кормак не мог. Если так смотреть, то да, никакого морального права распоряжаться любовником у него нет.
— Ты и не должен, — отрывисто произнес Шэй. — В конце концов, с кем флиртовать и даже с кем спать — дело исключительно твое.
Мистер Кенуэй тяжело вздохнул и проговорил куда тише:
— Единственный плюс от этого твоего демарша — это то, что юноша убедился в бесплодности своих надежд. Признаться, я… не замечал его особенного отношения ко мне. Скорее, наоборот… Я невольно сравнивал его с Коннором и думал о том, что Коннор никогда так внимательно меня не слушал. И слова Эдварда, сказанные тебе, а не мне, меня несколько обескуражили. Я полагал, что вызываю желание равняться на меня, а не улечься в постель.
Шэй не удержался:
— Можешь гордиться, на тебя до сих пор западают юнцы.
Однако мистера Кенуэя было не так легко выбить из колеи. Он насмешливо улыбнулся и заметил:
— Это по-своему лестно. Однако, Шэй, ты понимаешь, что мне теперь придется извиняться перед ним? За тебя! Потому что если я заставлю отправиться с извинениями тебя, то ты наговоришь еще больше.
— Наговорю, — горестно согласился мистер Кормак и вскинулся. — Но вообще-то это не единственный плюс. Со стороны действительно было заметно. И все, в чьем обществе вы так мило общались, наверняка черти что думают.
— Может, мне еще и поблагодарить? — раздраженно поинтересовался Хэйтем.
— Нет, не настолько я был вежлив, — признал Шэй. — Если бы у меня было время подумать, то я мог бы избавить тебя от чаяний этого парня куда аккуратнее.
— Нет, я понимаю, в кого Коннор, — с досадой буркнул мистер Кенуэй. — Говорил ему — и повторю тебе: думай сначала, делай потом! Не наоборот!
— Меня уже, наверное, не перевоспитать, — Шэй пожал плечами. — Но зато я этому твоему Эдварду не навалял. Хотя поначалу хотелось.
— Сейчас мне хочется, — так же хмуро откликнулся Хэйтем. — И он такой же мой, как и твой. Не представляю, что я ему завтра скажу. «Мистер Рутледж, простите, что мой любовник такой невоспитанный. Он не умеет общаться в приличном обществе, и вообще моряк и пират. А я имею к нему некоторую слабость, а потому прощаю любые выходки»?
— Ну… да, — Шэй даже фыркнул. — А что? Я же лучше!
— Чем Эдвард? — Хэйтем смерил его взглядом. — Раньше я вас не сравнивал. Но он, по крайней мере, всегда аккуратно одет, причесан и вежлив.
— Откуда ты знаешь? — мистер Кормак понял, что гроза миновала и расслабился. — Может, он у этого своего… под кого ты там его положил? Адамса?.. Может, дома он вообще невыносим. Постоянно требует свежих рубашек и морщится на запах виски.
— Это проблемы Адамса, — хмыкнул мистер Кенуэй. — А меня это совершенно не волнует… Надеюсь, все это не дойдет до Коннора. На светском приеме за меня разругались двое мужчин! Позор.
— Не позор, а популярность, — возразил Шэй, посмеиваясь.
— Никогда не мечтал о карьере профессиональной красавицы, — скептически откликнулся Хэйтем.
— Зато какая могла бы быть заметка в газете! — Шэй окончательно развеселился. — Хуже, во французской газете! «Светский раут был омрачен прескверным происшествием: мсье Р. и мсье К., оба пылко влюбленные в мсье Х.К., сошлись не на жизнь, а насмерть. Очевидцы свидетельствуют, что дело дошло до применения оружия. Роковой брюнет мсье Х.К. отказался дать комментарии и покинул прием, оставаясь холодным и к победителю, и к побежденному».
Хэйтем приподнял бровь и усмехнулся:
— Кажется, ты вовремя вернулся в Америку. Французская светская хроника навредила твоему рассудку. Но в твоей заметке есть одна неточность, — Хэйтем улыбнулся. — Я собираюсь покинуть прием в компании известного в светском обществе дуэлянта мсье К. И, наверное, нам следует вернуться в зал, чтобы отдать долг вежливости и попрощаться. А, и надо не забыть передать мистеру Дербиширу мой приказ оставить в покое мисс Дебору Картер из Братства ассасинов, ради его же собственной жизни и безопасности. Надеюсь, мистер Дербишир еще не спит в одном загоне со свиньями.
