Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗

— Когда заглянуть за письмом? — деловито осведомился мистер Блессингтон.

— Завтра, — Хэйтем пожал плечами. — Затягивать не следует, но все-таки острой спешки нет.

— А… — тот понизил голос и кивнул в сторону Коннора, беседующего с пожилым господином. — А ассасин? Вы с ним достигли какой-то договоренности?

— А что, вы предлагаете прямо сейчас пойти и убить его? — тонко улыбнулся Хэйтем. — Это неприлично. Да, мы достигли некоторого соглашения, так что пачкать паркет нет нужды. Его так называемое Братство действует в интересах колонистов, так что может еще пригодиться.

Всей компании пришлось посторониться, так как в зале начались танцы, и летящие под звуки популярного вальса пары напоминали снаряды с ускорением. Шэй обнаружил рядом с собой стол с закусками и вином и рассеянно подхватил два бокала. Один протянул Хэйтему, и тот взял, хотя и поглядел укоризненно. Шэй спохватился и предложил вина стоящему еще дальше Блессингтону.

Поблизости раздались торопливые шаги, и мистер Кормак уже собирался было еще раз отступить, когда из-за спины раздался приятный баритон:

— Доброго вечера, магистр. Мистер Блессингтон, мистер… Простите, не имел чести быть вам представленным.

— Шэй Кормак, — Шэй развернулся и почти сразу понял, кто перед ним. Юноша никак не старше тридцати (а скорее, моложе), зовет Хэйтема магистром…

— Доброго вечера, мистер Рутледж, — подтвердил его догадку Хэйтем, а Блессингтон просто кивнул.

Шэй внимательно оглядел нового соратника и признал, что тот действительно красив. Вот только какой-то… не той красотой, которую обычно ценил мистер Кормак. Черты юношеского лица были слишком мягкими, изящными. Сразу становилось понятно, что он именно дипломат — умение и необходимость бороться накладывают свой отпечаток на любую внешность, а этот только улыбался немного застенчиво. Про таких обычно говорят — «без мыла влезет». Шэй сразу почувствовал острую неприязнь.

— Простите, я припозднился, — мистер Рутледж (да какой он мистер? Мальчишка!) покаянно склонил голову. — На заставе мне пришлось больше часа объясняться, что я — дипломатическое лицо, а ведь еще нужно было привести себя в порядок.

Шэй поморщился и поинтересовался:

— А что, прямо с коня на бал никак нельзя?

— В конском поту и пене? — немедленно возразил ему молодой соратник. — Боюсь, этот аромат был бы в прямом смысле сногсшибательным.

Шэй только фыркнул. Ему уже определенно не нравилось в соратнике абсолютно всё, зато Хэйтем, очевидно, был иного мнения, потому как слегка улыбнулся:

— Между тем, чтобы опоздать или появиться в непотребном виде, я бы тоже предпочел первое.

— Если бы я задерживался дольше, то пришлось бы явиться как есть, — кивнул ему мистер Рутледж. — Вы хотели дать мне какое-то поручение, магистр, раз вызвали так срочно?

— Нет, я только хотел выслушать ваши новости и воспользоваться вашим талантом подслушивать разговоры и делать из них интересные выводы, — отозвался мистер Кенуэй.

— Тогда прошу прощения, секундочку, — тот отступил к столу с бокалами, вернулся, отпил и посетовал: — В горле совсем пересохло. Новостей у меня почти нет. Конгресс как таковой сейчас не собран. Его члены временно перебрались в более безопасные места… Мистер Адамс предпочел разместиться неподалеку от своих старинных друзей, и я счел необходимым сопроводить его… Тем более что до родного Чарльстона мне добираться много дольше, а по морю и вовсе не пройти.

— Почему же не пройти? — вновь вмешался Шэй. — Или вас пугает британский флот?

— Я слышал, что вы талантливый капитан, мистер Кормак, — парень улыбнулся и ему. — Но не у всех есть подобный талант, да и корабль — тоже.

Шэй с трудом удержался, чтобы не скрипнуть зубами. Умением с улыбкой говорить комплименты, которые больше смахивают на оскорбления, он не обладал. Атмосферу слегка разрядил Блессингтон, которому явно не терпелось вмешаться.

— Как британский офицер я бы сказал, что это отличные новости, — хмыкнул он весело. — А вот как член Ордена скажу, что все это очень печально. Эдвард, а что-нибудь хорошее есть?

Мистер Кормак недовольно вскинул подбородок. Он еще и Эдвард!

— Из хорошего… — мистер Рутледж задумался. — Сложный вопрос, Роберт. Мистер Вашингтон одержал две победы, и это повысило число желающих записаться в армию. И немного улучшило ситуацию с продовольствием, однако нужно еще найти способ передать все это на передовую, а это, насколько я понимаю, непросто. Обозы уязвимы, а все действующие части армии — как раз на передовой.

— Как же не хватает Чарльза! — вдруг вздохнул Хэйтем. — Кто же донесет Вашингтону мысль о том, что за обозами надо прислать солдат? Риск не оправдан! Пока холодно, продукты почти не портятся, а несколько дней задержки поставок — куда лучше, чем возможность просто потерять все это. Но главнокомандующему это в голову не придет, готов держать на это пари. Эдвард, скажите, сколько единиц охраны положено на каждую телегу?

Шэю показалось, что соратник немного замялся, прежде чем ответить, но говорил уверенно:

— Насколько глубоко я не вникал. Но у меня есть копии всех писем, что мистер Адамс отправил за последние дни, и конспекты всех его приказов.

— Приятно слышать, — Хэйтем улыбнулся. — Вы отличный помощник.

— Благодарю, магистр, — Рутледж порозовел.

Вот тут Шэй уже зубами скрипнул отчетливо — благо что музыка звучала громко. Хэйтем в принципе улыбался редко, немного чаще отделывался полуулыбкой, а по большей степени даже не считал необходимым проявлять что-то, кроме холодной вежливости. Да и новый соратник — дипломат, мать его — мог бы и получше делать вид, что заинтересован исключительно благом Ордена. Да он и вовсе про Орден не вспоминал, а докладывался лично Хэйтему. Шэй тоже когда-то предпочитал лично докладываться.

Мистер Рутледж немного подумал и предложил:

— Тогда вы позволите, магистр, заглянуть к вам? Боюсь, с собой у меня бумаг нет, но я завтра доставлю их вам и передам из рук в руки.

Шэй медленно, ровно выдохнул. Не помогло.

Щенок! Взгляд невольно скользнул по ладной фигуре соратника, по подтянутому телу, по изысканному — если не сказать франтовскому — костюму, по смазливой роже… Блестящие карие глаза, роскошный длинный хвост, разметавшийся по плечам, — всё как на подбор. Шэй прекрасно видел себя в зеркале и сравнивать умел, но сдаваться не привык. Представил, как бы смотрелась эта физиономия с фингалом — и стало немного полегче.

— После полудня, — поразмыслив, принял решение мистер Кенуэй. — Я буду ждать вас после полудня. И вас, Блессингтон, тоже.

Мистер Блессингтон так же коротко кивнул, принимая приказ, а вот мистер Рутледж уточнил:

— Тогда с вашего позволения, магистр, отправлюсь выполнять вторую часть вашего распоряжения: потолкаюсь среди людей, побеседую… Послушаю. И непременно поделюсь с вами. Завтра, если вы не против…

— Как вам будет удобно, — несколько рассеянно откликнулся Хэйтем. — Если вам кажется, что лучше говорить об этом подальше от посторонних глаз — я вполне доверяю вашему чутью.

Мистер Рутледж вежливо склонился, и Шэй понял, что оставлять этого просто нельзя. И лучше бы решить вопрос так, чтобы Хэйтем остался в блаженном неведении… Однако мистер Кенуэй, сочтя разговор завершенным, как-то уж слишком церемонно обратился к любовнику:

— Мистер Кормак, полученные сведения заставляют меня несколько скорректировать ближайшие действия. Мне нужно, чтобы вы приняли участие в предстоящем разговоре.

Шэй хмуро на него взглянул. Хэйтем подчеркнуто соблюдал дистанцию, хотя до этого в разговоре с каким-то торгашом, в котором принимал участие и Блессингтон, звал по имени и обращался куда более раскованно. Все эти церемонии — исключительно для новенького. Однако затевать откровенный разговор было немыслимо, и Шэй кивнул:

— Как скажете, магистр.

Хэйтем легко лавировал в толпе, с кем-то раскланивался, но шел вполне целенаправленно. Шэй угрюмо следовал за ним. Не очень понимал, куда возлюбленный направляется, но это было одним из неискоренимых недостатков магистра Кенуэя — видя перед собой цель, он зачастую пренебрегал тем, чтобы терять время на объяснения. Обычно Шэй не спорил, но сейчас и без того подточенное терпение все-таки лопнуло.