Окно на северную сторону (СИ) - "Mia_Levis" (библиотека электронных книг .TXT, .FB2) 📗
- Ты, сука, особенным себя почувствовал, а?
И снова удар, и снова, и снова... В какой-то момент Авиана вывернуло остатками еды и кровью просто на черные сапоги. Конвоир разразился новым потоком брани, но бить перестал. Видимо, испугался, что причинит серьезный вред, за что, вполне возможно, мог и схлопотать. Вместо этого он вынудил парня подняться и потащил за собой, сердито пыхтя. Авиан медленно переставлял ноги, осознавая, что отделался довольно легко. По крайней мере переломов, кажется, не было, все зубы остались на месте, а боль и до избиения была жуткой. Немного больше, немного меньше. Какая, к черту разница, сейчас, когда его вновь ведут в камеру, где находятся три альфы?
***
- Что за хуйня? - потрясенно выдохнул Далиан, когда дверь за Авианом с шумом захлопнулась, и тот медленно съехал по ней на грязный пол. - Что случилось? - Далиан подлетел к Авиану, присел перед ним на колени, стирая кровь с лица. Альфы толпились рядом, не решаясь подходить чересчур близко: запах стал слишком острым, а выдержка грозилась в любое мгновение предать.
- Я выблевал ему на сапоги, представляешь? - Авиан истерично захохотал, размазывая слезы по лицу. - Взял и блеванул, а он перестал бить. Почему он перестал?
- Уймись! - Далиан сильно встряхнул его за плечи, и только когда истерика немного угасла, спросил: - Когда приедут твои родители?
- А они не приедут, - тихо прошептал Авиан. - Не приедут... Их нет в городе, никого у меня нет.
- Охренеть! - воскликнул Эльман, падая на свою койку и запуская ладони в разметавшуюся шевелюру. - Я лично свихнусь, ты понимаешь, мелкий? - впервые за последние два дня Эльман обратился непосредственно к Авиану, и тот испуганно вжался в дверь.
- Прости. Я скажу охране, пусть везут меня в Департамент, - кое-как поднявшись на ноги с помощью Далиана, под сопровождение четырех взглядов, Авиан положил руку, сжатую в кулак, на дверь. Но постучать не успел: на его руку легла большая ладонь, а шею обожгло горячее дыхание. Натаниэль подошел абсолютно бесшумно, склонился к самому уху и зашептал так, чтобы никто не слышал:
- Дыши ртом, Авиан. Давай! Ты меня слышишь, понимаешь? - омега кивнул спустя несколько секунд, когда с трудом, но все же удалось пробиться сквозь пелену, застилающую разум. На пульсации и влаге между ягодиц он старался не концентрировать внимание, хотя и получалось неважно. - Умница, мальчик. Теперь слушай меня. Ты ведь осознаешь, что тебе присвоят статус "низшей омеги"? Твои родители теряют право опеки, а судьбу решает коллегия чужих тебе людей. Ты когда-то видел низших? Ты знаешь, что такое рожать каждый год и быть единственной омегой для десятка альф в какой-то из дальних провинций? Ты хоть понимаешь, что ты станешь отбросом, грязью на всю свою дальнейшую жизнь?
- Я не знаю, что мне делать, - Авиан всхлипнул, стараясь говорить так же тихо. Разве сейчас его положение лучше? Разве жизнь уже не разрушена? Неужели есть еще хоть какой-то выход?
- Тшшш. Дыши ртом, - Натаниэль подул на затылок, немного охлаждая вспотевшие взлохмаченные пряди. - Оставайся здесь. Я обещаю тебе, что никто не тронет тебя, пока ты сам об этом не попросишь. Ты справишься, ты переживешь. Давай-ка теперь, иди с Далианом, он поможет тебе переодеться. Лиан, помоги ему, - с этими словами Натаниэль отстранился, не дожидаясь ответа, и передавая Авиана под опеку беты. Тот быстро увел его к раковине, чтобы смыть кровь и переодеть. Где-то за стенкой альфы переговаривались, то шепотом, то переходя почти на крик, но слова не задерживались в сознании Авиана, просто стекали, словно холодная вода. Он смотрел в расколотое крошечное зеркало на свои разбитые губы и заплаканные глаза, и думал, что лучше было бы умереть, чем превратиться в подобное ничтожество. Где же найти силы, чтобы пережить все это?
***
- И каким образом мы будем держать его в камере? Что будем делать, когда течка начнется в полную силу? Как он сам выживет без блокаторов или, на худой конец, ингибиторов? Ты что, совсем помешался, Нейт? - Хесс старался говорить шепотом, помня, что за стенкой находится объект их обсуждения, но голос то и дело срывался на рык. Утром он едва не повалил Авиана на пол и не оттрахал до полусмерти, когда обнимал, и осознание, что впереди еще почти неделя такого ада, сводило с ума.
- Тут у него есть шанс. На свободе его нет. Все предельно просто. Наша обязанность - попытаться уберечь мальчишку от сломанной судьбы, - тихо пробормотал Натаниэль, устало потирая переносицу. Ему было не легче, чем остальным, но природное хладнокровие немного помогало. Эльман на своей койке хмыкнул, но ничего не сказал.
- Уберечь? Смеешься? Да он, - Хесс указал на Эльмана, - скоро начнет обдумывать план нашего с тобой убийства, лишь бы только добраться до парня! Ты что, не понимаешь, что это нереально?! - голос стал громким, сил сдерживать эмоции уже не осталось, поэтому Хесс принялся вышагивать по камере.
- Я присмотрю за Эльманом. Ему не помешает научиться выдержке! - отрезал Натаниэль, проигнорировав недоверчивый взгляд Хесса и злое бормотание Эльмана. - Мне нужно, чтобы ты договорился о том, чтобы Авиана не выводили из камеры, Хесс.
- Я?! Это ты давал ему обещания! Это ты веришь в свои утопические планы о сохранении задницы мальчишки в неприкосновенности! В конце концов, это ты боготворишь его, потому что он омега! А я срать на это хотел, ясно? Тебе надо, иди и договаривайся! А я считаю, что ему нужно убираться отсюда как можно скорее!
- Да прекрати ты, блядь, орать! - рявкнул Натаниэль, а потом спокойнее проговорил, не желая сейчас нарваться на совершенно несвоевременную драку: - Послушай, я бы договорился, но делами камеры всегда занимался ты. Будет подозрительно, если я вдруг начну в это лезть, мы не имеем права так рисковать. Мы должны помочь, хотя бы попытаться, понимаешь?
Хесс что-то неразборчиво пробормотал, но, в конце концов, присел напротив Натаниэля, сложил руки на груди и вопросительно приподнял брови, давая молчаливое согласие выслушать придуманный план.
***
- Ты должен поесть, Авиан! Давай, хотя бы немножко, - Далиан поднес ложку к крепко сжатым губам, на что Авиан только отрицательно покачал головой. В камере темнело, вскоре должны были зажечь одинокую лампу, а пока все было погружено в полумрак. Авиан пытался уснуть, но ничего не выходило. Реальность воспринималась размытой, словно сквозь призму стекла, а единственной эмоцией осталась боль. Тянущая, постоянная, разрывающая внутренности, обжигающая живот - одна сплошная, выворачивающая наизнанку боль. - Ладно, не хочешь - не надо. Натаниэль, забери, пожалуйста, - альфа забрал тарелку с едой, бросив взгляд на Авиана. Тот отвернулся, потому что было жутко стыдно от своего вида, от эмоций, от желаний - от всего на свете.
