Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗
— Да, моя милая, именно их, — твердо заверила ее мать и подняла глаза на Шэя. — Мсье О’Райли, простите мне эти слова, но я искренне надеюсь, что дело удастся завершить сегодня. Во Франции наступают тяжелые дни, и будет лучше, если этот вопрос, наконец, решится. Не поймите меня неправильно, вы всегда желанный гость в нашем доме, и мы с Франсуа, разумеется, помним, сколь многим обязаны вам, но будет лучше, если наши руки будут развязаны. Политическая ситуация такова, что слишком многие пытаются добиться своих целей, когда королевская власть висит на волоске, и нам…
Шэй вскинул руку, прерывая этот сбивчивый монолог. Еще никогда ранее он не видел мадам Жюли такой взволнованной, она всегда отлично держалась, выказывая сильный характер и незаурядную волю. А кроме того, мадам, вероятно, опасалась того, что у нее больше не найдется времени это сказать — иначе бы не говорила так обтекаемо в присутствии дочери. Следовало ответить не менее деликатно.
— Я обещаю, мадам, что так или иначе, но для Франции эта история закончится. Если мне не удастся добиться победы, основная сцена будет не здесь, — он еще немного подумал и добавил: — И не беспокойтесь, мадам, ни ваша семья, ни наши друзья не пострадают.
Мадам Жюли кивнула и произнесла несколько свободнее:
— Еще я бы хотела напомнить вам несколько простых правил этикета… С ними вам будет легче, чем без них.
Шэй улыбнулся и подмигнул Элизе:
— С удовольствием послушаю. Мне нелегко дается учеба.
В светлых глазах девочки мелькнула хитринка и искренняя улыбка, но мадемуазель де ла Серр продолжила стоять в позе почтительной дочери. Однако выслушать наставления Шэй не успел — в комнату вошел глава семейства, и все повернулись к нему.
— Добрый день, Патрик, — тот кивнул. Мсье де ла Серр, конечно, уже знал настоящее имя Шэя, но обращался к нему так, как некогда привык — и это всех устраивало, тем более, что в личных беседах закрепилось обращение по имени.
— Добрый день, Франсуа, — Шэй философски приготовился к тому, что приветствий и представлений сегодня может быть очень и очень много, так что следовало не раздражаться, а принять это как данность.
— Вы довольно… эффектны сегодня, — тот придирчиво оглядел костюм. — Можете не сомневаться, вы будете отличаться от большинства аристократически-бледных версальских кавалеров.
— Как раз об этом я хотела напомнить, — веско проговорила мадам и поглядела на Шэя. — Хотя среди аристократии множество военных, большинство из них умеют фехтовать исключительно для потехи, а стреляли только на охоте. Кроме того, сейчас в моде чахотка. Бр-р-р, это ужасно — приписывать себе несуществующие болезни. Но вы, конечно, в любом случае будете отличаться статью и манерами, так что я бы советовала вам казаться как можно более незаметным.
— Во дворце будет огромное количество охраны, — подхватил мсье Франсуа. — И надо сказать, что на рождественском балу эти солдаты ведут себя куда свободнее, чем в обычное время — потому что прекрасно знают, что множество персон правдами и неправдами добились приглашения или купили его…
— К ним отношусь и я, — хмыкнул Шэй. — Мне несказанно повезло: в Париже оказался один мой старый знакомый, мистер Франклин, которому мне посчастливилось оказать услугу. Он обещал, что устроит в Версале научную демонстрацию.
— О, у него вряд ли будет много поклонников, — рассмеялся де ла Серр. — На рождественский бал в Версале ходят за возможностью угодить королю и отведать деликатесов. Наука там не в чести. Но он проведет вас?
— Надеюсь, — Шэй кивнул. — Мистер Франклин обещал ждать меня у каких-то ворот… Я даже записал…
— Не трудитесь, — мсье Франсуа качнул головой. — Для гостей всего один въезд, иначе за всеми не уследить. Тогда поедем порознь. Я велел подать для вас карету без гербов и прочих опознавательных знаков. Положение обязывает иметь и такой выезд. Но даже когда вас проведут в сам дворец, лучше было бы… — он смущенно запнулся. — Бумаги, которые мы сделали для вас, не слишком высокого качества, перед придирчивой проверкой не устоят. Не стоит давать их кому-то в руки, так что лучше будет действовать незаметно. Если выйдет Его Величество, держитесь в задних рядах и повторяйте за теми, кто впереди.
— А если общество почтит вниманием Ее Величество, то отбросьте скромность, — фыркнула мадам. — Ее Величество не столь… строга к этикету. Элиза, к тебе это тоже относится.
— Да, мадам, — церемонно склонилась девочка, и Шэй понял, что та душой уже в королевском дворце.
Неплохо было бы брать пример.
Чета де ла Серр с дочерью уехали раньше, Шэю было велено выждать не меньше четверти часа, и его карета кружным путем двинулась по хитросплетениям дорожек к святая святых. Святая святых занимал площадь в несколько полей и был виден издалека. Шэй заранее заготовил фальшивые бумаги — их доставил в гостиницу мрачный мужчина в черном плаще, не назвавший даже имени. Он был сух, если не груб, и мистер Кормак проявил ответную сдержанность. Франсуа отзывался о соратнике как о преданном делу Ордена человеке, но сам Шэй невольно подумал, что ни за что не приблизил к себе такого… угрюмого грубияна. Впрочем, как он думал с тревогой и облегчением, это тоже больше не его дело. Мсье де ла Серр стал магистром, а как устраивать иерархию в Ордене — отныне только его дело. Шэй передал право посвящения — и больше это его не касалось.
А впереди маячила прекрасная перспектива — забыть, к Дэйви Джонсу и всем демонам пучин, и Париж, и Версаль, и Францию, которая за последние годы надоела мистеру Кормаку до оскомины. Вот только расслабляться было рано.
Шэй готовился к этому дню долго и тщательно. Костюм, старательно пошитый руками портнихи мадам Жюли, был только верхушкой айсберга. Бумаги, бесконечные разговоры с четой де ла Серр, с графом Сен-Жерменом, с мистером Франклином; отчеты о поведении герцога Этьенна и мсье Дориана… Шэй даже успел побывать в Кале, чтобы подготовить «Морриган» к возможному поспешному отплытию. Все это заставляло вспомнить былое, те времена, когда мистер Кормак сам в одиночку справлялся со множеством забот. Теперь это было едва ли не в тягость — он привык к тому, что действует вместе с Хэйтемом, а дела во Франции продвигались столь вяло, что это не требовало напряжения.
И вот теперь все сходилось в одной точке. В очередной раз.
Граф Сен-Жермен рапортовал о том, что французские ассасины повелись на заброшенный крючок, хотя и предупреждал, что они начеку. Встреча была назначена в Королевской Галерее, и это Шэя несколько напрягало. Братство действительно не доверяет Сен-Жермену: галерея, как бы она ни выглядела — это проходной двор. Там наверняка полно охраны. В таком месте легко поговорить и быть при этом незамеченным, но вот отнять что-либо… Мистер Кормак еще в юности промышлял карманными кражами и был весьма ловким щипачом, но тут уж можно было не сомневаться — Шкатулку Шарль спрячет так, что незаметно не снимешь…
Впрочем, это дело будущего. Шэй убедился в том, что Этьенн закусил наживку, а значит, точно будет поблизости. Захочет ли показаться? Если да, то уйти будет трудно. Впрочем, он вряд ли захочет демонстрировать свою связь с хранителем ценностей Братства.
— Прибыли, господин, — возница стукнул в дрянное стекло и жестом показал «на выход».
Мистер Кормак глубоко вздохнул, оправил наручи под роскошными, расшитыми ручной вязью манжетами и спрыгнул с подножки. У ворот он, конечно, был не один. Тут со всех сторон стекался цвет версальско-парижского общества, и очередь была изрядная, а у Шэя не то что не было права пролезть вперед… Напротив, его бумаги заставляли держаться скромно — по документам он числился кузеном какого-то не слишком известного затухающего рода.
Впрочем, были и плюсы — мистер Франклин нашел его сам, и тут же начал болтать про свою научную демонстрацию, пока они мерзли и ждали своей очереди. Шэй даже не был уверен, что отвечает «впопад». Впрочем, толпа на входе была ему на руку — проверяющие бумаги солдаты, замученные, в поту и мыле, не слишком внимательно разглядывали, что им подсовывают под нос. В толпе то и дело возникали крики на тему высокородности и категорического несогласия стоять вместе со всеми, одна дамочка даже не слишком убедительно изобразила обморок. Ей это не помогло — солдаты не обратили никакого внимания на женскую трепетность, и горе-актрису подняли двое прыщавых юнцов с жидкими усиками — из тех, кто безропотно ждал своей очереди.
