Любовь без поцелуев (СИ) - "Poluork" (читать книги без регистрации полные txt, fb2) 📗
– Парень вроде меня просит у своего отца прощения за то, что он такой вот…
– Я что тебе говорил? Никогда не проси прощения. Что дальше делать будем?
– Да, дальше! Не хочешь перекусить?
Мы прошли на кухню. Ох, нифига себе, пространство! Это называется «небольшая квартира для двух человек»? Я мог в коридоре развести руки и не доставал до стен и потолка. Никогда такого в жилых домах не видел. Чёрт, вот как надо жить! Одежда, которая нигде не жмёт. Мебель, на которой не надо скрючиваться в три погибели. Свобода, которую дают деньги. То, чем я мог бы наслаждаться вместе с Максом.
На кухне у Макса было… всё. Я охренел просто от всего этого металлического и блестящего. Тут, бля, был даже тостер! А вот это что? А это что за хрень? А холодильник выше меня с двумя дверцами и выемкой в дверце!
– А это нафига?
Макс несколько секунд смотрел на меня, как на идиота, и мне захотелось его стукнуть, потом до него вроде что-то дошло.
– Это ледогенератор. Вот так, – он подхватил стакан, что-то нажал и в стакан упало два кубика льда.
– Прикольно!
У нас была такая штука из мутной пластмассы, в которой мать замораживала лёд, чтобы кидать его в чай. Однажды я попытался заморозить воду, окрашенную акварелью, – уж не помню, зачем. Мало того, что херня получилась, так ещё на меня наорали, как будто я яду туда налил. А акварель неядовитая, даже сладкая, тараканы с удовольствием жрут.
Пока Макс варил кофе в таком прикольном ковшичке («Турка, хотя мне больше нравится слово джезва»), я бродил по кухне, рассматривая разные штуки. Гм, микроволновка… Только в телеке видел. Маленький краник рядом с большим… Ага, оказывается, это такой фильтр для воды («С ионами серебра, кстати»). Помню, у одного знакомого, как ни приду, на кухне куча банок, а в них ложки, монетки, колечки, типа, воду заряжают серебром. Я всё думал, как бы исхитриться и спереть пару монет, просто по приколу, но не вышло.
Холодильник вообще был классным, огромным и в нём куча еды. Я попросил показать, как работает тостер, и сделал пару прикольных бутербродов – один с ломтем мяса, каким-то соусом типа майонеза и салатом, и с колбасой, сыром и помидором.
– Так, пора, – Макс посмотрел на часы. – Давай, я придумал кое-что, что тебе реально понравится!
Байкерская куртка-«косуха» была хороша тем, что в ней была куча карманов, куда я попрятал свои вещи. Кольцо… Ну, как я его буду дарить? Да ещё Максу? Оно же копеечное в сравнении со всеми вещами – серебро и этот, как его, хризолит. Такому, как Макс, наверное надо дарить золото, платину, изумруды, бриллианты… Может, кто и дарил, – из таких же богатых.
Мне вдруг захотелось отмотать время назад, взять все-все свои бабки и купить тогда Максу что-то по-настоящему стоящее.
– Ну, давай, машина уже подъехала!
На этот раз за нами приехал не этот психованный Спирит на своей машине, а большой черный джип с водилой за рулём! Такой мужик в костюмчике, прям как в кино. Так странно – вот человек, который тут, чтобы везти меня и Макса. Это не его машина, мы ему никто, это его работа. Очень странное чувство. Классное. Когда он назвал Макса «Максим Анатольевич», это тоже было так круто!
– Знаешь, я долго думал, что бы тебе понравилось, – мы сидели на заднем сиденье и я держал его за руку. Чтобы никто не видел, даже водитель.
– Ненавижу подарки, которые дарят лишь бы-лишь бы, какие-нибудь безликие вещи… И понял, что тебе понравится!
– Круто! Но это всё как-то… – я показал на куртку, – не слишком?...
Я не знал, что сказать. Никогда не думал о том, что для меня что-то может быть слишком. Но это же Макс!
– Конечно, нет. Стас, я... – он смотрел как-то косо, словно хотел взгляд отвести и не мог. – Ты не представляешь, сколько всего для меня ты сделал. Да если бы не ты, я бы свалил из этого чёртового интерната на третий день…
«И плакала бы твоя Англия кровавыми слезами», – я с трудом удержался, чтобы не стиснуть ему руку до боли.
– И всё было бы у меня, как раньше.
– В смысле?
– Как тебе объяснить… Я много думал потом и… – Макс пожал плечами, словно не мог найти слов. Я его нифига не понимал. Он же только и мечтал, как вернётся и всё у него будет, как раньше. – Знаешь, иногда мне кажется, я раньше вообще ничего не понимал.
– Да ладно, ты во всякой такой фигне со смыслом всегда лучше всех разбирался.
– Не в этом дело. Понимаешь, я…
– Максим Анатольевич, приехали.
Я с интересом посмотрел – что за места? Что тут может…
«Тир». Здоровенная вывеска цвета хаки и на ней ярко красные буквы. «Тир».
– Бля…
– Здесь тренируются охранники и некоторые милиционеры. Я спросил у Вити, ну, у отцовского начбеза, и он рассказал мне про это место. И даже посоветовал инструктора…
Я слышал Макса и вроде не слышал. С ума сойти! Я сам для себя ничего не смог бы придумать на день рождения. Я почувствовал, что люблю Макса до безумия, мне хотелось обнять его и поцеловать, сказать, как я его люблю… Но мы уже зашли.
Тир находился в полуподвальном помещении, но был хорошо освещён. Длинная стойка, мишени в виде человеческих фигур.
– Максим Анатольевич, – к нам подошёл мужик в форме защитного цвета, невысокий, но вкачанный. – А, это и есть ваш друг? Отлично, меня зовут Сергей. Максим Анатольевич договорился, чтобы я сегодня побыл вашим тренером.
Что мне всегда нравилось в настоящем оружии – его тяжесть. Кажется, что оно сделано из чего-то более плотного, чем обычный металл. Может меня глючит, но я хорошо помню, как впервые взял в руки автомат на уроке ОБЖ. Его не хотелось отдавать назад. И сейчас, когда я взял в руку пистолет – Макаров, тысячу раз видел на картинке, – я почувствовал то же самое. Только ещё сильней. Он ведь заряжен. Из него можно убивать. Словно именно это делает его тяжелей. Словно возможность смерти – чужой смерти – наполняет молекулы металла чем-то утяжеляющим.
И сейчас держать в руке пистолет – настоящий боевой пистолет – было так же приятно. Как держать Макса за руку. То, что отличает обычные вещи от важных.
Наушники слегка давили, но это ерунда. Я погладил пистолет, чёрный и холодный, мне хотелось согреть его в руках, хотелось прикоснуться к нему губами.
На месте мишени появился Таракан, таким, каким он мне обещал колонию. Хер тебе! Хер вам всем! Никаких тюрем и колоний. Никаких грузчиков и вышибал. У меня будет всё, и главное, у меня будет Макс.
Курок был приятно тугим и твёрдым. Приятное зрелище – когда вот так чёрный кружок взрывается мелкими кратерами. И понимаешь, что это сделал ты.
Так, иголка. Картон. Бормашина.
– Ты так офигенно стреляешь и с пистолетом круто смотришься, – Макс всё это время стоял у стены и смотрел на меня. Я предлагал пострелять и ему, но он отказался, сказав, что не очень любит оружие. Я же просто тащился от этого чувства, прямо не мог из рук пистолет выпустить. Мне хотелось, чтобы он был моим.
А что? Когда-нибудь и у меня такой будет.
– Понравилось?
– Вообще офигенно!
– Тогда подожди, вот ещё, – он протянул мне коробку. Быть не может…
Это был почти такой же пистолет, из которого я только что стрелял. Почти – потому что, конечно, это был пневматический пистолет. В детстве я мечтал о пистолете, стрелявшем разноцветными «пульками». Конечно, обычно я отбирал его у других, но мне хотелось свой.
И вот оно. Я погладил пистолет.
– Спасибо, Макс, я… – я не знал, что дальше говорить. Ну, вот не знал!
– Я был уверен, что тебе понравится, только я не знаю, как ты его там, у себя…
От этого «у себя» мне чуть не поплохело. Но когда будет это «потом»? Впереди целая вечность.
В машине я забил уже на водилу и целовал Макса.
Потом мы заехали в какой-то ресторанчик или кабак со всякими наворотами под старину – лакированное дерево, типа каменные стены, всякие металлические фигулины, щиты и мечи на стенах – уж точно не настоящие, камин – тоже не настоящий. Но ничего, еда вкусная.
– Блин, слушай, мне же надо до мамки метнуться, чтоб бумажку подписать, – я наворачивал какой-то прикольный салат типа оливье, только не с бумажной колбасой, а с мясом. – Ну, что они меня отпускают как бы под её ответственность.
