Училка недобитая (СИ) - Анафест Ольга "Anafest" (серия книг .TXT) 📗
обещание? Ты, конечно, достаточно взрослый и умный парень, я горжусь тобой, но пора становиться
мужчиной. В понедельник сдашь анализы на экспертизу, — Савкин-старший пропустил Антона с
мальчиком вперёд и вышел следом.
— Глеб? — Аня толкнула его в плечо. — Что, бля, происходит?
— Мне доклад сделать надо. Роман Владимирович просил, — студент продолжал смотреть
стеклянными глазами в пустоту.
— Твою мать! — Валеева залепила ему пощёчину. — Очнись уже, придурок!
— Нюта, мне выпить надо, — шатен потёр ушибленную щёку. — Очень надо.
— Всё! Успокоились. Поехали куда-нибудь. А ты, извращенец, нам всё расскажешь! Или, клянусь, я
тебе снова фэйс подправлю! — Макс кивнул парочке на выход. — Хрень какая-то.
***
О чём думал Антон, сидя на заднем сиденье машины Михаила Андреевича с прижавшимся к нему
ребёнком, шепчущим только одно слово «баба», как молитву? О том, что он не должен был оказаться
здесь, о том, что мог бы сейчас развлекаться где-то с друзьями. За неполные сутки он влез в чужую
жизнь, не относящуюся к нему никаким боком. Только обещание, данное маленькому мальчику, сейчас не давало ему попросить остановить машину и выйти.
— Михаил, расскажите мне всё. Раз уж я сейчас здесь, я имею право знать.
— Конечно. Я понимаю тебя. Извини, что тебя втянули, и спасибо за помощь.
— Я хочу услышать вразумительный ответ.
— Да...
Михаил долго ругался с женщиной из приёмного покоя, объясняющей ему о часах посещения.
Потом он уговаривал, упрашивал, угрожал, а в итоге просто сунул ей тысячную купюру в карман
халата и получил снисходительную улыбку и тихое: «Только быстро». Много ли надо человеку? К
чему были эти разговоры о порядках и правилах? Можно было сразу сказать, что и сколько стоит, и
не тратить время и нервы.
В палате оказалось несколько человек, но по радостному воплю Артёма, Савкин-старший и
Тимошин быстро определили, что та самая «баба», это иссушенная старушка, лежащая на койке
возле окна. Она открыла глаза и долго не могла сфокусировать взгляд. Мальчик рвался к ней, и
Антон поставил его на пол.
— Баба!
— Тёмушка? — женщина недоверчиво посмотрела на него, но тут же на её лице появилась улыбка.
— Внучек, родненький!
Малыш пытался влезть к ней на кровать, тёрся головой о сухую ладонь, поглаживающую его по
щеке.
— Кто вы? — прабабушка ребёнка перевела взгляд на посетителей.
— Я, возможно, дед этого мальчугана. А это, — Михаил кивнул в сторону Тимошина, — друг его
отца.
— А сам же отец где? — женщина закашлялась.
— Он не мог приехать.
— Как вы здесь оказались?
— Ваша внучка сегодня пришла…
— Не продолжай, милок, — старушка прервала Савкина. — Что теперь делать думаешь? А сын твой
чего об этом говорит?
— Мы хотим получить подтверждение и забрать мальчика, — мужчина присел на тумбочку возле
кровати, а Антон остался стоять у двери, чувствуя на себе любопытные взгляды больных
пенсионерок, находящихся в палате.
— Подтверждение? Справедливо, понимаю. Только вот, что будешь делать, если не кровным
придётся? Забудешь, будто не было ничего? — выцветшие глаза сощурились.
— Вряд ли смогу забыть, — Михаил покачал головой. — Но вы должны понимать, что я не отвечаю
за чужого ребёнка. Могу помочь чем-то, но не больше.
— А он всем чужой. Даже матери родной. И тебе чужим останется, даже если подтверждение своё
получишь, — женщина потрепала пальцами торчащие в стороны волосы Артёма.
— Нет. Если мой сын является его отцом, мальчик получит нашу фамилию и всё, что мы сможем
дать ему, — Савкин говорил твёрдо.
— А ему не надо ничего. Его любить надо.
— И это тоже, поверьте. Я мечтал о внуках.
— Чего ж сынка не попросил?
— Просил, но... не имеет это значения. Мне забрать Артёма надо, а он в истерике бьётся, никого, кроме вас, видеть не хочет. Только паренька вот этого ещё, — мужчина кивнул на молчавшего
школьника.
— И что ты с ним делать будешь? — старушка поджала губы.
— Результаты анализов будут лишь через неделю, не раньше. За это время ваша внучка, простите, забьёт его или выкинет на улицу. Не беспокойтесь, я не причиню ему вреда. Я слово даю. Я каждый
день его к вам приводить буду.
— Стара я, осталось мне немного, — прошептала бабулька. — Уйти с миром хочу, зная, что он без
куска хлеба не останется.
— А вот это, — Тимошин сделал несколько шагов к постели и присел на корточки возле головы
женщины, задев плечом колено Михаила и прижав к себе Артёма, стоящего рядом, — это я вам
обещаю. Если он не окажется внуком этого человека, я слово даю, что он не пропадёт.
— Не разбрасывайся словами, мальчик. Никогда не разбрасывайся.
— А я не разбрасываюсь. Я не говорю, что возьму его себе, я сам только школу заканчиваю. Но я
могу дать слово, что он не пропадёт.
— Добрый ты, но молодой ещё, глупый, — старуха тепло улыбнулась. — Тёмочка! — она погладила
мальчика по волосам. — Баба устала и спать хочет, ты ко мне завтра придёшь с этими дядями.
Слушайся их, родной, они хорошие.
Ребёнок моргнул несколько раз.
— Баба.
— Иди, мой хороший, бабушка устала.
Поцеловав правнука в лоб, она с трудом помахала ему, когда Антон выносил его на руках из палаты, и повернулась к Михаилу:
— Родители Светкины загнулись давно, пили они беспробудно. Я помру, квартира ей достанется, она от Артёмки тут же избавится.
— Не беспокойтесь. Я слово дал.
— Если он твой внук. А если нет?
— Вы ведь слышали, что парнишка сказал? — Савкин улыбнулся. — Он слово своё держит, да и я
не смогу просто так забыть, поверьте. Я поговорю с вашим лечащим врачом, быть может, нужны
какие-то дополнительные средства.
— Нет. Я тебе сказала, что мне нужно.
— До свидания.
— Ступай.
— И сколько вы собираетесь заплатить его матери? — уже в машине спросил Антон.
— Ни копейки.
— Как? Вы же сами сказали, что она требовала денег!
— Послушай, он человек, живой человек, возможно, мой внук… Я покупать его должен? А она
никуда не денется. Подпишет все бумажки, какие я скажу. Если начнёт ломаться, я просто заявлю на
неё за жестокое обращение. Как думаешь, кому поверят, человеку со связями, являющимся
родственником ребёнка, или наркоманке, которая не в состоянии ничего дать ему? Таких лишают
родительских прав. Я всё равно заберу его.
— Он не вещь, — Тимошин крепче обнял Артёма. — Вы говорите о нём, как о своей собственности.
Чем вы лучше его матери?
— Ты не прав, — Михаил покачал головой. — Я не дам этой твари издеваться над моим внуком. А
если он не сын Глеба, я всё равно не оставлю его. Поверь, лучше приют, чем такая мамаша.
— Вы не хотите узнать, что думает обо всём этом ваш сын? Может, ему вообще не надо ничего. Вы
видели его лицо?
— Антон, когда-то Глеб дал мне слово. Он не нарушит его.
— Это ребёнок! Его любить надо, а не держать при себе из-за данного слова! — школьник злился.
— Успокойся. Он будет любим. Мной точно.
— Если он ваш внук.
— И если нет. Не торопи меня. Пойми, не всё так просто, слишком неожиданно, нужно многое
обмозговать. Ты юн и горяч, максимализм так и прёт, — Савкин-старший припарковался возле
Торгового Комплекса.
— Чёрт, куда я попал? — простонал Тимошин, откинув голову назад.
— Я бы хотел узнать, как ты вообще оказался в квартире у Глеба. Но сначала купим Артёму одежду
какую-нибудь. То тряпьё, что на нём надето, нужно выбросить. Чёрт знает, сколько мамаша не
стирала это.
— Я расскажу. И покормить его надо. Сомневаюсь, что та девушка следила за его питанием, —
Антон вышел из машины, держа на руках мальчика.
***
— Вот так вот, — Глеб махнул стопку водки и посмотрел на Аню, глаза которой расширялись всё
