Зеркало Горгоны (СИ) - "Omega-in-exile" (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно txt, fb2) 📗
- Давай, - прошептал он. - Давай, я не могу больше ждать! Мне это нужно. Нужно!
Мольба в его голосе и взгляде была вовсе не наигранной, а искренней, чуть трепещущие длинные ресницы выдавали томление, жажду отдать себя без остатка.
Тонкий, длинный палец Андреаса стал медленно входить в отверстие, которое было непривычно тугим и узким. Матиас не лгал, у него действительно давно не было секса. Он чуть напрягся и прикусил губу, но по мере того как палец с вязкой, прохладной массой входил все глубже, Матиас все больше расслаблялся. А Андреас ввел в него уже два пальца, чувствуя горячее, влажное, изголодавшееся по сексу нутро. От этого ощущения он и сам чувствовал все большее возбуждение и, наконец, понял, что не может больше сдерживаться. Человек, которого он так страстно желал, которого так любил и о котором так тосковал, человек, которого он едва не лишился навеки, теперь был с ним, и его тело, такое красивое, сильное, упругое, сейчас трепетало, полное желания отдаться во власть любовника.
Андреас зарычал и стал буквально врываться в Матиаса. Тот дернулся, вскрикнул, но тут же снова расслабился, позволяя любовнику входить в себя все глубже и глубже. Взор серо-голубых глаз разфокусировался, чувственные губы что-то чуть слышно шептали, но что именно - разобрать было невозможно, сильные руки обхватили бедра любовника, яростно вбивавшегося в его плоть.
- Да, да, давай, глубже, глубже! Бери меня, бери! – стонал Матиас.
Он обхватил руками свой член и сжал его, чтобы не разрядиться раньше времени от наслаждения, электрическим током пробегавшего по его телу, когда Андреас надавливал внутри него на чувствительную простату. Андреас тоже остановился. Он чувствовал, что не выдержит долго, но ему хотелось продлить упоение обладания телом своего возлюбленного, по которому он так истосковался. Он медленно провел руками по груди Матиаса, снова поцеловал соски, а потом осторожно прикоснулся языком к шрамам от пуль. Эти шрамы совершенно не портили красоты тела Матиаса. Наоборот, странным образом придавали ему еще большую сексуальность. Андреас навалился на Матиаса и почувствовал трепет его сильного тела.
- Люблю тебя, люблю! - застонал он, покрывая поцелуями лицо Матиаса, которое теперь казалось удивительно живым.
- Я… я тебя сильнее люблю, - шептал тот в ответ. - Возьми меня сверху.
Андреас приподнялся, и Матиас встал на корточки, выгнул сильную спину, покрытую ровным загаром, с красиво прорисованными позвонками и мускулами и выставил круглые, белоснежные ягодицы. Андреас прикоснулся ладонями к этим упругим полушариям и застонал от вожделения. Он раздвинул их и снова вошел в Матиаса, резко, глубоко, не в силах больше себя сдерживать. Теперь Матиас уже не стонал, он рычал: в этой позе он испытывал куда более сильные ощущения. Он приподнимался, а Андреас, обхватив его за плечи, все сильнее наращивал темп и жесткость. Матиас между тем несколькими движениями довел себя до оргазма и испустил утробный вой, выплескивая горячую, белую сперму и взлетая на самую вершину наслаждения. Этот вой и содрогание горячего тела стали для Андреаса как будто триггером. Он тоже больше не мог сдерживаться и разрядился прямо в Матиаса. Они снова повалились на кровать. Андреас целовал теплый затылок своего любовника, его шею, лопатки. Матиас нежно поглаживал его бедра и снова что-то тихо шептал по-русски. Они не шевелились, они наслаждались друг другом. Оба знали, что впереди у них целая ночь. И им хотелось, чтобы эта ночь никогда не кончалась.
========== ГЛАВА 32. И ВОЗВРАЩАЕТСЯ ВЕТЕР… ==========
ГЛАВА 32. «И ВОЗВРАЩАЕТСЯ ВЕТЕР…»
Берлин, сентябрь 2019 года
Матиас Кронберг легко запрыгнул в белый кабриолет BMW, холеная рука, на которой все так же красовался черный опал, привычно и уверенно легла на руль. Кабриолет лихо сорвался с места, вылетая на оживленную берлинскую трассу. Матиас невольно усмехнулся, в который уже раз подумав о том, что так и не смог избавиться от тяги к роскоши, красивой жизни, желания располагать большими деньгами, а главное - умения делать их. Сказывались гены – все-таки он был сыном Владимира Вальковского и Елены Ермолаевой, которые всю жизнь только и занимались тем, что сколачивали состояние, увеличивая его до космических размеров.
Матиас не хотел быть таким, как его родители. Да он и не был таким. Но, как говорил его супруг Андреас Фелнер: “Бизнес у тебя в крови, Антон, ты не станешь бессребреником, даже если очень этого захочешь”. И да, Матиас сам соглашался, что это неизбежно. Как неизбежно до конца дней своих он вынужден будет оставаться Матиасом Кронбергом, а Антоном его будут звать только самые близкие люди. Что касается фамилии “Вальковский”, то она канула в лету, оставшись только на могильных плитах.
Матиас знал, что от прошлого ему не уйти. Его муж, человек спокойный и мудрый, постоянно твердил ему: “Не отказывайся, не отворачивайся от того, что было, это бесполезно. Просто живи дальше. И живи, пожалуйста, со мной”. Матиас улыбался в ответ и молча целовал Андреаса, с которым они стали супругами год назад, заключив брак в Нью-Йорке. Он знал, что может жить только со своим мужем. Что только рядом с ним, с Андреасом Фелнером, Матиас способен фонтанировать идеями, энергией, сворачивать горы. Без Андреаса, без его присутствия, без внимательного взгляда его темных глаз и его улыбки, наконец, без его поцелуев и ласк Матиас не мог существовать. Он быстро погружался в апатию и депрессию и потому старался не расставаться с мужем надолго.
Впрочем, и Андреас не мог без Матиаса. Он в шутку называл супруга “своей музой”, и в этой шутке была лишь доля шутки. Потому что только рядом с Матиасом Андреас мог творить музыку. Ему требовалось физическое присутствие супруга - даже не просто в доме, но в одной комнате. И не просто в комнате, но Андреас должен был видеть Антона хоть краем глаза, лишь тогда в его голове рождались мелодии. Нет, он, конечно, был способен сочинять их и в одиночестве, но тогда они получались безжизненными, скучными, вымученными. Матиас со своей фирменной язвительностью любил повторять в связи с этим: “Хорошо, что тебе для творчества не требуется мое присутствие в постели. Моя задница точно не выдержала бы такого музыкального напора”.
Андреас действительно оказался весьма плодовитым автором. Он был завален заказами: писал саундтреки к кинофильмам, телесериалам, его композиции почти всегда были в топе европейских и азиатских хит-парадов. Он был более чем востребованным композитором, но это не означало, что он был знаменит: в современном музыкальном мире знаменитыми бывают исполнители, а сочинители остаются в тени. Правда, Андреас и не стремился к публичности. Его вполне устраивало то, что его музыка нужна людям. Правда, его главные произведения знали и ценили лишь немногие. Это были серьезные и глубокие симфонические произведения, но у них по определению была небольшая аудитория. И все эти произведения неизменно имели одно и то же посвящение: Антону Вальковскому.
Оба молодых супруга действительно нуждались друг в друге как в воздухе. Вдали друг от друга они начинали задыхаться. Но это не означало, что отношения между ними были идеальными. Они ругались по разным поводам, причем довольно часто. Кипучая натура Матиаса Кронберга, его врожденный авантюризм не давали ему жить спокойно. Он все время что-то затевал, и спокойного Андреаса “заскоки” мужа регулярно выводили из себя. Впрочем, все это была ерунда. Пожалуй, самым серьезным разногласием в этой паре был вопрос о ребенке. Андреас очень хотел завести ребенка, прибегнув к помощи суррогатной матери. Но эта идея вызывала яростный отпор Матиаса, который вообще-то никогда не был отягощен вопросами морали. Здесь же он стоял насмерть. “Ребенку нужна мать”, - твердил он в ответ на все доводы Андреаса о том, что они вдвоем прекрасно справятся с воспитанием сына. “Ты не понимаешь, идиот! - орал Матиас на мужа. - Не понимаешь! Не понимаешь, что такое расти без матери! А я рос! Я знаю! И не хочу, чтобы мой сын рос так же!” “Значит, ты все-таки думаешь о собственном сыне”, - тут же ухватывался за его слова Андреас. “Нет!” - упрямо восклицал Матиас. Но Андреас видел, что его супруг и впрямь задумывается о ребенке. Да, он понимал, что детство оставило в душе и сердце Матиаса тяжелые раны, которые так и не исцелились. Но надеялся, что однажды Матиас все-таки решится. Просто он должен свыкнуться с этой мыслью, принять ее. И Андреас знал, что его супруг никогда не оставит ребенка. Именно потому, что сам слишком хорошо знает, каково это: быть оставленным.
