Любовь без поцелуев (СИ) - "Poluork" (читать книги без регистрации полные txt, fb2) 📗
В отличие от меня, человека абсолютно нормального (быть гомосексуалистом – нормально, что бы там ни думал мой отец), Спирит – извращенец. Нет, конечно, когда мы с ним трахаемся, у нас всё, как он говорит, «ванильно». Но есть те, кому нужны… Ну, странные вещи. Ладно, я признаю, в связывании и, может, небольшой порке и вправду есть что-то привлекательное. Так же, как в укусах и засосах, – на самом деле классно оставить на партнёре след, пометить его. В этом есть что-то глубинное, дикое, идущее откуда-то из самых глубин мозга. Стас искусал меня будь здоров, да и ему самому в душе пришлось пару паз весьма пикантно обернуться полотенцем. Но некоторые вещи… Я просто не понимаю. И, тем не менее, есть люди, для которых высший кайф – чтобы их связывали, пеленали, как мумию, держали сутками в темноте, заставляли убираться дома и прислуживать, наказывая за каждое неверное движение, и при этом позволяя есть только из собачьей миски и спать на коврике. И ещё множество всяких ужасов. Конечно, с такими вкусами найти партнёра по интересам довольно сложно. А при определённых моментах – и вовсе почти невозможно. Я имею в виду тех несчастных, кому общественное и семейное положение не дают возможности ходить и знакомится с кем-то, и кто при этом отлично понимает, что в физическом плане едва ли привлечёт кого-нибудь. Остаются деньги. Большие деньги.
Спирит – наёмный партнёр. Это в моих глазах делает его ещё большим извращенцем. Я, конечно, часто шучу, что пойду в хастлеры, но, если честно, не понимаю, как можно трахаться с тем, кто тебе не нравится. Не могут же тебе нравиться все подряд! «Мне нравятся не они, а то, что я с ними делаю. Вне Темы я бы на них и не посмотрел». И вот есть несколько несчастных извращенцев (пара даже из ближайшего зарубежья) и извращенок, которые платят моему другу за то, чтобы он проделывал с ними вещи, от которых других людей в дрожь бросает. Ясное дело, богатые извращенцы – золотое дно, и Спирит не один такая «умная Маша», но у него есть масса преимуществ. Он очень молод (вопреки сложившимся стереотипам, очень многие мечтают о юном, прекрасном и жестоком господине), очень красив и образован, очень силён, у него есть роскошное женское воплощение, у него невероятная фантазия и он полностью отдаётся процессу. А ещё он тайны хранит, как швейцарский банк. В отличие от, например, Ясна Пани, который практически каждое своё нечастое появление в классе начинает с того, что полдня рассказывает, как столкнулся в клубе с каким-нибудь экс-фабрикантом или ещё кем-нибудь подобным, и тот угостил его коктейлем, Спирит в жизни не расскажет – даже намёком – кто к нему приезжает. Он даже номера их телефонов не записывает, наизусть помнит, изверг такой!
Конечно, кто-то скажет, что мой друг – обычная проститутка. И вообще, зачем ему деньги, он ведь не бедствует? Действительно, родители оплачивают Спириту и учёбу, и художественную школу, и квартиру с машиной, и на расходы дают прилично. Но у Спирита трат гораздо больше: он эстет, носит очень дорогую и необычную одежду, часть из которой вообще изготавливается на заказ, у него очень высокий уровень требований ко всем своим игрушкам, которые он называет «артефактами», многие вещи, которые он покупает, вообще просто так не продаются – вроде настоящей опасной бритвы времён Третьего рейха. Зачем человеку, который в этом году сменил фамилию на Фрисман, вещи, принадлежавшие солдатам и офицерам Вермахта, я понятия не имею, и это не единственный пример. А ещё Спирит безумно любит дорого и красиво ухаживать, совершать эксцентричные поступки в стиле «миллион алых роз», и на это тоже денег уходит достаточно.
Лично я Спирита не осуждаю. Это называется «совмещать» – приятное с полезным. Главное, чтобы я в этом не участвовал.
Однажды пришлось. Я пришёл к нему в гости. Мы сидели – выпивали, ели, потом курили кальян, разговаривали об искусстве, занимались сексом. А в это время нам прислуживал мужик лет сорока, не моложе. Естественно, его лица я не видел – он был в маске с зашнурованным ртом, полностью скрывающей голову, а в область паха я вообще старался не смотреть – то, что там творилось, напоминало стоп-кадр из работы застенков инквизиции. Мужик разувал меня, приносил нам посуду, убирал за нами, разжигал кальян, смирно стоял на коленях. Он ловил кайф от того, что его считали не человеком, а каким-то полным ничтожеством, с чьим присутствием можно не считаться – меньше, чем прислугой. А я, если честно, нервничал. Обслуга – домработница, гувернантка, клиннеры, или, к примеру, шофёры и телохранители – одно. Они такие же люди, которые выполняют свою работу. А это… Это – извращение. И больше я на такое не соглашался, хотя, как рассказал Спирит, подобное прислуживание мужчинам очень популярно, особенно среди женщин. «А сессия – такое нежное и интимное дело, кому, кроме тебя, я могу доверять? Ты ведь почти мой брат!» Вот на эту тему я Спирита затыкал сразу же, целиком и прочно. Его инцестные фантазии вообще были за гранью, и Антону (родному брату Спирита) повезло, что родители отправили его в Штаты. Впрочем, когда я наблюдал их вместе в последний раз, где-то года полтора или чуть больше назад, Антон в сторону Спирита поглядывал с явной опаской. Мы со Спиритом не родственники вообще никаким боком, но его мать считается моим законным опекуном на тот случай, если что-то случится с моим отцом. В своё время Спирит любил поговорить о том, что вот если с моим отцом что случится, то они меня усыновят, мы с ним будем братьями, у нас будет одна фамилия… Знаю я, о чём он мечтал, извращенец!
Да, мой друг – тот ещё ужас, летящий на крыльях ночи, но ведь друзей не выбирают?
– Ну, так чем же этот твой малолетний уголовник похож на меня? – Спирит продолжал массировать мне виски.
– Уверенностью, что весь мир должен быть устроен по-вашему.
– Я предпочитаю не весь мир, а небольшое пространство, которое целиком и полностью подчиняется мне и границы которого я жёстко контролирую. А у него это просто от тупости, оттого, что он даже не представляет, что можно по-другому.
– Ммм, ты не прав. Он знает. Просто… Знаешь, какая у него одна из любимых фраз? «Ну, помешай мне!»
– Что?
– «Помешай мне!» Не нравится мой порядок? Сопротивляйся, возражай, дерись со мной. Не можешь, не хватает сил – сиди и не рыпайся, жизнь жестока, выживает сильнейший.
– Вот как. Урод! Он знал про нас, верно?
– Ну…
– Тогда, когда я приехал в последний раз, он на меня так смотрел, что я всё время шокер в руке держал. А на тебя… – Спирит остановился.
– Что – на меня?
– Ничего. Что ты ему обещал? Что приедешь к нему, что вы встретитесь, что дождёшься? Обещал ему звонить, писать?
– Нет, – я вспомнил, как порой накатывает желание позвонить в интернат и попросить Стаса к телефону, чтобы услышать его голос. – Я ему ничего не обещал… Он знал, что после школы я уезжаю в Англию.
– О, майн фройнд, у тебя ещё мозги в голове остались. Потому что ничего такого ты бы не выполнил.
– Почему?
– А вот потому. Потому что у тебя ничего нет и быть не может с таким человеком. И ты бы сразу это понял. И скоро сам поймёшь, – Спирит массировал мне виски, спускаясь пальцами к ушам. Ооо, моя любимая часть – массаж ушей. – Здесь – не там. Это «стокгольмский синдром», это эффект необитаемого острова. Но когда будет из кого выбирать, ты забудешь Стаса Комнина, как страшный сон. Кто он вообще? Ты так долго думал, но не смог вспомнить ни одного его положительного качества. Зато он, – Спирит мягко давил мне на выступающие хрящики ушей и мне хотелось мурлыкать, – он бы от тебя не отстал. Я даже не говорю о том, что ты для него – шанс улучшить жизнь. Нет. Это такой тип парней. Он бы ревновал тебя и бил бы из ревности… – я вздрогнул, вспомнив страшный взгляд Стаса. «Замечу, что ты вокруг Игоря трёшься…» – И не потому, что так бы уж любил. А потому, что ты его. Ты ему признался?
– В чём?
– В любви, майн фройнд.
– Нет, – я вздрогнул. Я – в любви? Это так глупо, так пошло, так… Ну, как бы я ему это сказал? «Стас, я люблю тебя!» И звучит глупо, и выглядит глупо. Как попсовая песенка – обычные слова превращаются в бред.
