Серое, белое, голубое - Моор Маргрит (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt) 📗
Больше всего удивляет орудие убийства. Наверное, Роберт, улучив минуту, спустился вниз и выудил эту вещь из шкафа со всяким старьем. Тибетский кинжал, возможно, освященный, возможно, проклятый, который когда-то лежал на столе у его отца в качестве ножа для писем. Элегантный предмет, длинный, узкий, острый, как скальпель, не произвел впечатления на Роберта и Магду, они его забросили и забыли. Магда умерла не сразу, она еще попыталась сползти с кровати. С тяжелыми ранами в области сердца и легких, смертельно бледная, она соскользнула на пол, удивляясь густой, теплой, липкой влаге, что пропитывала ее нижнюю юбку. В попытке перевернуться она вытянула вперед руку и сразу закашлялась. Почувствовала странную пустоту и легкость в голове и закрыла глаза. Медленно, но неотвратимо подкралась тишина. Даже с улицы не доносилось ни звука. И вот разразилась гроза. С театральностью, в которую сам не верил, Роберт попытался перерезать себе вены.
Жить бок о бок с женщиной-загадкой, которая, оставаясь всегда в отличном расположении духа, расчесывает волосы и убирается в доме… Когда он возвращается домой, она хочет узнать все подробности о сделках на АО «Ноорт», а чуть позже за столом, за бокалом вина, она болтает, не остановишь, о том, как прошел день у нее: купила туфли, переводила статью по аэродинамике, плакала, потрясенная сообщением из газеты в рубрике «Зарубежные новости». Постепенно ситуация становится невыносимой. Своим молчанием она испытывает его терпение. Оно сводит его с ума, заставляет беситься от злости. Он все больше убеждается в том, что, если не сумеет разрушить это молчание, если ему не удастся восстановить эти два исчезнувших года, проникнуть в их тайну и найти им место в своей картине мира, жизнь ему будет не в жизнь.
Ее отстраненность… холодность… эту возмутительную наглость не прошибешь!..
В 1972 году, где-то под Рождество, она впервые узнала о новом методе лечения, Габи тогда исполнилось девять лет. Результаты были ошеломляющие. Дети, которые до этого никогда не смотрели своим матерям в глаза, улыбались им, ощупывали их губы, подражали их гримасам.
Вскоре она уже сидела в приемной у врача вместе с Габи, который шипел и размахивал руками. За окном шел снег, а здесь, внутри, росли тропические растения. Ее учащенный пульс стал приходить в норму по мере того, как она слушала объяснение женщины-психолога, изучившей этот метод лечения в Америке. Считается, что ребенок, которому в первые после родов часы мать не посмотрела в глаза — не думайте, что новорожденные слепы, — и не погладила, очень спокойно и нежно, по грудке, животику, голове и спинке, — такой малыш чувствует себя отверженным себе подобными существами и возвращается в мир неодушевленных предметов.
К лечению приступили на той же неделе: Нелли обнимает, очень крепко, свое дитя. Она лежит на матраце в полутемной комнате, сняв туфли, в расстегнутой блузке, и с силой тянет мальчика к себе, он упирается. Почти голый, в одних трусах, он изгибает спину, вытягивает ноги, выкручивается, принимая самые невероятные позы. Она не сдается. Неважно, откуда это берется — она слышит скрежет зубов, видит испуганное выражение на детском лице: ах! ему страшно! — она снова применяет силу. Чтобы справиться с его окрепшим телом, она заводит ему руки за спину, выворачивает их так, что ему больно. Ей жалко его, ее любовь не убавилась ни на гран, но агрессия, присущая ей страсть к подавлению, почуяла запах матраца, замкнутого пространства, страха и безошибочно узнала поле своего сражения.
Ей посоветовали не отступать. Держитесь, пока ваш ребенок не сдастся, не начнет ластиться к вам, не посмотрит впервые в жизни вам в глаза, вам нельзя отступать. Нелли слушала и кивала в знак согласия. Теория о холодных женщинах, потерпевших фиаско в материнстве, оглушила ее. Дети такие ранимые! Не болтайте с посторонними во время кормления, ребенка пугает ваш одноглазый профиль, не смотрите также телевизор, только все ваше лицо целиком, с двумя глазами кажется ребенку защитой. Что еще оставалось Нелли, как только молча кивать и пытаться спасти то, что еще можно было спасти?
— Метод навязанной ласки не более жесток, чем спасение ребенка из-под колес автомобиля.
Нелли смотрела на женщину-психолога, лицо которой было спокойно, как гладь пруда в безветренную погоду. Она сглотнула слюну, покрутила свои кольца на пальцах и согласилась с ее предложением силой доказывать сыну, что его окружает теплый и нежный мир, полный материнской ласки.
Все это продолжалось час или полтора, ее одежда прилипала к телу, Габи тоже страшно потел. Сдался ли он? Иногда ей удавалось высвободить одну руку, это было важно, теперь она могла, откинув его голову назад, гладить его по волосам, шептать ему, какой он хороший, как все его любят. Неистовство продолжалось. Исход борьбы оставался неясен. Каждые три дня их снова ждали на приеме у специалиста. Однажды, когда она с отработанной сноровкой прижимала его лицо к своей шее, она почувствовала, что мышцы его плеч размякли. Дыхание стало легким, как у птички. Она отпустила его, и он покорно прижался к ней, потом перевернулся на бок. Полная радостных надежа, она, приобняв, склонилась над ним. И чуть не закричала. Его лицо, окаменевшее, с закрытыми глазами, напоминало ей своим выражением маленькую египетскую мумию. Это длилось всего одну секунду. Она и глазом не успела моргнуть, как он уже принял хорошо знакомую ей позу: пальцы переплетены, колени подтянуты к животу. Рот раскрылся. Он спал.
6
Она идет из комнаты в кухню. Непривычно, что приходится проводить целый час просто так, в ожидании. Похороны состоятся в полодиннадцатого. Все ее действия, какими бы незначительными они ни казались, на самом деле окрашены этим событием. Она ставит кофе, поливает комнатные растения, разбирает, не торопясь, почту — почему бы и нет? — времени полно, даже больше, чем следует. Почему бы, к примеру, не рассмотреть сосну за домом, ее ствол, уродливые нижние ветки, и не вспомнить заодно свои собственные детские ссадины на ногах, такие мокрые, клейкие? Она отводит взгляд. Слева Эрик занят вычесыванием собак. Чуть подальше стоит шезлонг. Ветер шелестит газетой, которую прибило к зарослям доживающего свой век сухого дрока. Кусочек синего неба наводит ее на размышления метафизического свойства: существует ли Бог, существует ли вечность, и если да, то где?
Посреди комнаты сидит Габи в своем черном костюме. «Хочешь кофе?» — спрашивает она. «Да». Ее ничуть не смущает его нежелание говорить. Когда она подает ему кружку, он, продолжая рассматривать сферической формы центральную ножку стола, протягивает руку, как слепой. Чтобы справиться со всем ходом сегодняшнего дня, выбивающимся из правил, нарушающим привычный ритм, привычную логику, он должен суметь собрать разбегающиеся мысли. Она некоторое время стоит рядом. О чем ты думаешь? Наморщив сосредоточенно лоб, он прихлебывает кофе из кружки.
Обычно в этот час он бывает в своей мастерской. Большой зал, верстаки, искусственное освещение. Окруженный «коллегами», у которых тоже мозги барахлят, он сидит за пишущей машинкой и производит полезную работу. Увлекательное занятие. Габи нравится, когда его пальцы, длинные, белые, с чуть загнутыми кверху кончиками, бегают по клавишам, а глаза считывают информацию с книжки с расписанием поездов или с какой-нибудь официальной брошюры. Он печатает быстро и без ошибок. Его ничуть не волнует то, что устройство обращает буквы в шрифт Брайля. Все, что попалось Габи на глаза, в будущем при помощи пальцев узнает слепой. Стук пишущей машинки приятным отзвуком отдается в его голове. Рядом с ним сидит дебил азиатского происхождения. Вскоре часы пробьют двенадцать, и в зал вкатят тележку с бутербродами и супом. Ему это без разницы. То, что цифры, слова, печатные знаки перейдут из его рук в другие руки, его не особенно волнует.
Он не страдает никаким психозом, ей это уже давно известно. Он не охвачен злобой. Прошли те времена! Перст, указующий на мать, больше не в ходу, никто больше не говорит о гигантских грудях, перекрывших доступ воздуху в крошечный носик сосунка и испугавших ребенка на всю жизнь. Нелли смотрит на сына, который сидит и ждет, как всегда, замкнутый, как всегда, потерянный. Новые теории кажутся куда более правдоподобными. У детей такого типа имеется повреждение в мозгу. Они кусают свои руки, дергают себя за уши, смотрят на солнце, не зажмуриваясь. Такого рода дети пренебрегают древними правилами самосохранения.
