Соната незабудки - Монтефиоре Санта (книги онлайн полностью txt) 📗
— Пойдем отсюда, милая, — прошептала мама, крепко держа за руку Леонору. — Пускай люди поплачут.
— Но они не оплакивают умершую, — сказала Алисия и улыбнулась, не отрывая глаз от похоронной процессии.
— Не говори глупостей, Алисия, — возмущенно возразила мама.
— Тогда почему полковник гладит миссис Блис по попке?
Одри к своему ужасу убедилась, что ребенок прав — рука полковника бесцеремонно ласкала жену.
— Он просто поправил ее платье, милая, — торопливо сказала Одри, ускорив шаг, чтобы увести Алисию.
— Но жене полковника это очень нравится, — сказала Алисия и захихикала. — Смотри, она улыбается…
Сесила очень огорчал тот факт, что учителя Алисии без конца жаловались на поведение девочки. Они утверждали, что она, будучи слишком развитой для своего возраста, сбивала с пути истинного весь класс и часто обижала младших. Пожимая плечами, они с раздражением заявляли, что не могут с ней справиться. Поэтому Сесил стал уделять больше внимания дисциплине, и даже позволил себе пару раз отшлепать ее, когда она пыталась ему дерзить. По его мнению, безобразное поведение даже шестилетнему ребенку не должно сходить с рук. Но ничего не помогало — Алисия была безнадежно испорченной. «Ее обаяние срабатывает, быть может, с мамой и с тетушками, — думал Сесил, — но на меня оно не действует!»
Одри и слышать не хотела о том, что ее дочь может в чем-то быть далека от идеала. Алисия могла хныкать, закрыв лицо руками, патетично заявлять, что ее отец — чудовище и что она совсем его не любит, а мамочку, напротив, обожает. Затем дрожащей рукой она утирала крокодиловы слезы, которые при необходимости снова лились, как из лейки. А Одри крепче прижимала к себе свою маленькую девочку, вспоминая те девять месяцев, которые носила ее в себе, и обещала, что поговорит с отцом и учителями и объяснит, что Алисия — одаренный, чувствительный ребенок, который еще слишком мал, чтобы отвечать за свои поступки. Одри была уверена — если Алисия научится вести себя согласно принятым в обществе правилам, из нее вырастет прекрасная девушка. Но со временем количество проблем только росло, и Форрестеры были вынуждены перевести дочь в другую школу. Одри обвиняла учителей, Сесил — Алисию, а Алисия винила всех, кроме себя.
Леонора очень страдала из-за дурного характера сестры. Она тоже была вынуждена сменить школу. Слезы ее лились ручьем: девочка скучала по своим друзьям и обожаемой учительнице, мисс Эми, которая очень любила чудесную малышку. Леонора никогда не приходила в школу с пустыми руками: она всегда приносила фрукты, букетик цветов или кусочек тортика и застенчиво клала подарок на учительский стол. Она по-прежнему забиралась на ночь к маме в постель, заставляя отца уходить в гардеробную, кровать в которой никогда не остывала. В конце концов Сесил пришел к выводу, что есть только один выход из создавшейся ситуации. Но, предложив подобное, он рисковал навлечь на себя страшный гнев со стороны жены.
— Я хочу поговорить с тобой об образовании девочек, — сказал он жене как-то вечером, наливая себе бокал бренди.
Была зима. Дни стали короткими и безжалостно поглощались долгими ночами, которые опускались на землю рано и неотвратимо. Близняшки уже лежали в своих кроватках, согретые одеяльцами и безграничной любовью матери. На улице было холодно и неуютно. Одри улыбнулась мужу и отложила книгу.
— По-моему, Алисия прекрасно чувствует себя в новой школе, а Леонора смирилась с мыслью, что в жизни часто происходят перемены. Очень ценный урок для нее, как мне кажется, — ответила она со счастливой улыбкой.
— Я с тобой не согласен. Если мы хотим образумить Алисию и научить ее уважать старших, у нас есть только один выход.
— И какой же?
Сесил сомневался. Его предложение вызовет страшную бурю. Ему была ненавистна сама мысль о том, чтобы огорчить жену. Собравшись с силами, он пристально посмотрел на Одри своими бледно-голубыми глазами и решительно произнес:
— Я хочу, чтобы они получили английское образование.
Одри застыла. На мгновение она утратила рассудок. Не в силах поверить в услышанное, она тупо смотрела на мужа, ошеломленная его бесчувственностью, не в состоянии найти слов.
— Английское образование? — наконец пробормотала она после долгой неловкой паузы.
— Образование в Англии, — уточнил он и увидел, как исказились черты лица супруги. — Здесь, в Аргентине, мы им этого дать не сможем, — продолжал он, не глядя в глаза жены, в которых застыл ужас. — Я думаю, дочерей нужно отправить в Коулхерст-Хаус, где училась моя сестра Сисли. В мире нет ничего лучше английского образования…
— Но они же совсем маленькие, — медленно проговорила Одри, чувствуя, что задыхается. — Им ведь только шесть лет!
— О господи, я же не предлагаю отправить их в Англию завтра! Дорогая, они поедут туда, когда им исполнится десять. Ты успеешь привыкнуть к этой мысли.
— Десять? — Одри набросила на плечи кардиган и возмущенно добавила: — Ты не можешь так поступить со мной, Сесил. Я тебе не позволю. — Она знала несколько семей, которые отправили своих детей учиться в Англию. По возвращении дети становились совершенно чужими, приобретя новые манеры, новые ценности, новые взгляды. Она никогда этого не допустит!
— Я боялся, что ты воспримешь это именно так. Я хотел обсудить с тобой этот вопрос.
— Я понимаю, — сказала она, с трудом сохраняя самообладание. — Сесил, как ты можешь отнять у меня моих девочек, которых я люблю больше всех на свете?
Сесил отвернулся и с грустью посмотрел в окно. «Женщины так эмоциональны, — подумал он. — Быть может, я неправильно все преподнес?» Потом тяжело вздохнул и решил подойти с другой стороны.
— Обязанность отца — делать то, что лучше для них, Одри. Я не хочу отпускать их так же, как и ты, но нужно подумать о будущем наших дочерей. — Его голос стал твердым.
Одри вдруг подумалось, что именно таким тоном он когда-то говорил в армии.
— Аргентинские школы ничем не хуже английских! Разве у меня плохое образование? — Теперь Одри смотрела на него со злостью.
Сесил встал у камина и зажег сигарету.
— Да, тебе дали достойное образование, но для твоего времени. Теперь все по-другому. Война изменила все, по крайней мере, место женщины в обществе. Алисия упряма и своевольна. Здесь она творит все, что хочет, и, если мы не привьем ей чувство дисциплины, она превратится в несносную молодую особу. Боюсь, это отразится и на Леоноре, потому что мы не может разлучать их. Кроме того, пребывание в Англии пойдет на пользу обеим. Леонора приобретет уверенность в себе и самостоятельность. Она слишком зависит от тебя. — Он посмотрел прямо в глаза жене и добавил: — Это лучший подарок, который мы можем им преподнести. Английское образование дорогого стоит.
— Ради бога, Сесил! — попыталась протестовать Одри. — Я готова заплатить любые деньги, чтобы девочки не уезжали так далеко.
— Будущее за Англией. Я не собираюсь жить здесь до конца своих дней, и ты знаешь это.
— Ты предлагаешь переехать в Англию всей семьей?
— Не сейчас, нет, но когда-нибудь это случится. Я не исключаю этой возможности.
— Но я хочу жить здесь, Сесил! И хочу, чтобы мои дети жили вместе со мной. Мы принадлежим Аргентине. Я их не отпущу. Не отпущу, слышишь? — Одри вдруг осознала, что кричит.
— Успокойся, Одри, и постарайся подумать здраво. Посмотри на это глазами детей. Ты ведь хочешь для них всего самого лучшего, правда? Или ты хочешь, чтобы хорошо было тебе?
— Я — их мать. И я для них — лучшее! — горячо воскликнула она. — О, Сесил, не могу поверить, что ты можешь быть таким бессердечным. Что на тебя нашло? Почему ты хочешь разорвать нашу семью на части?
— Дорогая… — начал он, но Одри слишком обезумела от горя, чтобы слушать.
— Я не позволю! Ты понимаешь? Сначала тебе придется меня убить! — заявила она, а затем, выбегая из комнаты, добавила: — Я никогда не прощу тебя.
Сесил остался в одиночестве, размышляя над реакцией жены. Он не ожидал, что она воспримет его предложение настолько болезненно. Как бы то ни было, но для англоаргентинцев отправить детей учиться за границу — не такая уж редкость. Жизнь и учеба в Англии и Швейцарии учит детей самостоятельности, делает их независимыми и бесстрашными. Готовит к реальной жизни… С одной стороны, ему хотелось успокоить жену, но он был расстроен тем, что она настолько недальновидна. Алисия была сложным ребенком, но Одри этого не замечала. Для нее близнецы были маленькими ангелами, которые оставили свои крылья у мраморных ворот рая, чтобы по возвращении снова их надеть. Она была уверена, что они — особенные, не такие, как все, а тот, кто смел плохо говорить об Алисии, делал это из элементарной зависти. И Сесил был готов отстаивать свое решение.
