Приманка для мужчин - Хоуг (Хоаг) Тэми (книги без сокращений TXT) 📗
— Не пытайтесь бороться с собою, Лоррен, — лениво ухмыляясь, протянул он. — Мы оба знаем, что вы от меня без ума.
Лоррен промаршировала мимо, не удостоив его ответом. Игер хохотнул и без приглашения ввалился в кабинет. За ним семенил Бузер, принюхиваясь, не пахнет ли откуда съестным. Войдя, он безошибочно сунулся в корзинку для бумаг, пошуршал и вынырнул с недоеденным сандвичем в зубах.
— Ростбиф и зерновой хлеб, — резюмировал Игер, плюхаясь в кресло для посетителей. — Повезло собачке. — Лабрадор расправился с добычей в один присест, растянулся на полу и умиротворенно засопел. Игер переключил внимание на Дэна. — Сынок, вид у тебя такой, будто тебя чем-то придавило.
— У тебя не лучше, — сухо отозвался Дэн. Игер, как обычно, был основательно помят и переодеться со вчерашнего дня так и не потрудился. Правда, сегодня у него есть уважительная причина, напомнил себе Дэн, глядя в осунувшееся, с красными, воспаленными глазами лицо агента. — Как там Джолин?
Брег вздохнул, помассировал занемевшую шею.
— Ей наконец-то разрешили поспать. Я обещал принести ей от Филлис кусок немецкого шоколадного торта, как проснется. Думал, еще и позавтракать успею, но по дороге увидел на стоянке твой тягач. Хочешь, пошли вместе?
При мысли о богатом холестерином завтраке у Филлис у Дэна заурчало в животе, но он мужественно помотал головой.
— Нет, спасибо.
— Что это у тебя за бардак на столе?
— Прорабатываю все заново.
Игер выразительно округлил глаза, давая Дэну понять, что всякому служебному рвению есть предел.
— Зачем? Наш мальчик спокойно лежит в рочестерской больнице.
— Может, и так.
Землисто-серое от усталости лицо Игера налилось сердитым румянцем. Он снова сел, воинственно расправил плечи.
— Что «может»? Господи, он же пытался убить Джолин!
— Знаю, — спокойно ответил Дэн. — Но это не значит, что всех остальных тоже убил он.
— Он сознался в убийстве Фокса.
— Но не Джарвиса.
Недоверчиво качая головой, Игер откинулся на спинку стула, устраиваясь поудобнее перед долгой дискуссией.
— Это само собой разумеется, — возразил он, сдерживая гнев.
— Так ли? — Дэн взял из стопки отчет об экспертизе вещественных доказательств.
— На спине рубашки Джарвиса обнаружены волокна хлопчатобумажной ткани синего цвета. Синие хлопчатобумажные, как от рабочей рубахи. Рич Кэннон в жизни и пальцем не шевельнул и физическим трудом отродясь не занимался.
Как ни хотелось Игеру, чтобы виновным оказался Кэннон, ему пришлось признать, что ни разу не видел того ни в чем, кроме щегольских костюмов, и это было неприятно еще и потому, что вдруг Джолин нравятся именно мужчины в отутюженных костюмах? Тогда его собственные перспективы весьма сомнительны.
— Так, может быть, он для того и надел синюю рубаху, чтобы не замарать кровью галстук за шестьдесят долларов. Или нанял кого-нибудь, чтобы самому не пачкаться. Например, заплатил Фоксу, чтобы тот убрал Джарвиса, а потом для верности убрал его самого. Мне эта мысль нравится. Она…
— Простая, — поморщившись, закончил Дэн. Слово отдавало кислой горечью остывшего кофе.
— Так и должно быть, — заявил Игер. — Что тебя вдруг не устраивает? Вчера вечером ты тоже считал Кэннона нашим кадром.
— Передумал. Из-за того, что сказала Элизабет. О том, как был убит Джарвис. О том, как надо ненавидеть человека, чтобы так с ним расправиться. По ее мнению, это преступление совершено в состоянии сильного аффекта.
— Ну да. Кэннону до чертиков хотелось освободиться от давления властного и деспотичного тестя. Устранив его, он выбрался из-под его каблука, а его женушка получила солидное наследство. — Перегнувшись через стол, он похлопал по переплету черной книжки. — Все доказательства к нашим услугам.
— В этой книжке много всего, — возразил Дэн. — Например, Элстром. Был должен Джарвису кучу денег, а в свободное время наставлял ему рога.
— Фу, гадость какая, — передернулся Игер. Дэн даже не повел бровью. Игер сделал глубокий вдох, ненадолго задумался. — Но ты ведь не считаешь его убийцей, верно? Все-таки твой помощник…
— И Рича не считаю, — сказал Дэн, откидываясь на спинку кресла и растирая ладонями колючие от щетины щеки. Он был измотан, но не физически, а эмоционально, душевно. Устал оттого, что в последние дни его мир перевернулся с ног на голову и вывернулся наизнанку. Теперь, когда Элизабет сняла с его глаз шоры, ему открылось слишком много версий, слишком много подозреваемых и мотивов, и все это ввергало его в уныние. Одно дело — сознавать, что мир вообще может быть безобразен и груб, и совсем другое — при взгляде на собственный дом, свою святая святых, видеть те же грубость и безобразие.
— Я не говорю, что это сделал Элстром. Просто, помимо самого очевидного, есть и другие варианты.
Игер со стоном потянулся, расправляя занемевшие от проведенной в жестком кресле ночи руки и ноги, и тяжело поднялся.
— Если хочешь продолжить дискуссию, тебе придется перебазироваться в «Чашку кофе». Я думать на голодный желудок не умею. Мое тело — отлаженный механизм, который требует регулярной заправки.
— Иди один, — рассеянно ответил Дэн, занятый новой мыслью, только-только забрезжившей в глубине сознания. Сдвинув брови, он вчитывался в отчет из лаборатории. — Мне надо еще кое-что проверить.
Игер пожал плечами.
— Как знаешь. Звякни, если вдруг на что-то нападешь. Я буду в больнице уДжолин. — Он дошел до двери и вдруг обернулся. На его лице было написано такое восхищение, что даже усталость исчезла. — Слушай, она — просто чудо. Серьезно, я влюблен как мальчишка.
Дэн заставил себя улыбнуться.
— Поздравляю.
Игер посмотрел на него долгим, задумчивым взглядом, поглаживая себя по урчащему животу.
— Ты бы тоже рискнул, сынок. От дурного настроения хорошо помогает.
Дэн в грубой форме предположил, что им движет, и уткнулся в отчет.
— Верно, дружище, — ухмыльнулся Игер. — Ей-богу, не премину. Как только Джолин захочет.
Элизабет запустила пальцы в волосы и зевнула во весь рот, наливая себе первую утреннюю чашку кофе. Четырехчасовой ночной сон — привычка, с которой, безусловно, придется расстаться, как только все вокруг хотя бы начнет приобретать нормальный вид. Если такое вообще случится.
Она уже позвонила в городскую больницу — справиться о Джолин, и в рочестерский госпиталь, пытаясь узнать, нет ли новостей у Рича, но тамошняя система, куда входила и знаменитая на весь мир клиника Мэйо, не делала исключений ни для знаменитостей, ни для репортеров, и блюла секретную информацию о состоянии пациентов не хуже, чем персонал Белого дома.
— Как там мисс Нильсен? — заглядывая в кухню, спросил Трейс, уже одетый для выхода. На нем опять были джинсы и белая футболка, вечная униформа подростков;
Лицо покрывали синяки всех цветов радуги, коротко стриженные волосы торчком стояли на макушке.
Элизабет с трудом удержалась, чтобы не лизнуть палец и не пригладить хохолок, как раньше, когда Трейс был маленьким. Теперь он уже не маленький, он почти мужчина. И ей до сих пор было приятно вспоминать, что вчера вечером он ждал ее и волновался.
— Через пару дней поправится. Ты что так рано встал? Трейс обогнул стол, подошел к холодильнику.
— На работу пора. Сегодня чистим телятник у Карлсонов.
Он взял из дверцы пакет апельсинового сока и подозрительно принюхался.
— Не пей из пакета, Трейс Ли, — машинально выпалила Элизабет тоном строгой матери. Сын закатил глаза и пустился на поиски чистого стакана. — Тебя подвезти?
— Не надо. Тут всего километра два-три. Доеду на велике.
Элизабет хотела было возразить, что ей совсем нетрудно, но осеклась, вдруг поняв, что Трейсу в его возрасте скорее всего неловко, чтобы мать возила его на работу. Он стоял у разломанного буфета, пил сок и ел ванильные вафли прямо из коробки, а она следила за ним краем глаза и думала, что, может, к будущей весне, если средства позволят, купит ему подержанную легковушку.
