Ловцы фортуны - Терри Каролин (читать книги онлайн без .txt, .fb2) 📗
— Нет, это было невозможно. Когда я приехала в Лондон, то поняла, что совершила ужасную ошибку, и что я совсем не люблю его. — Она сделала паузу. — Я люблю вас.
— Тогда вы сделали вторую ошибку, — холодно ответил он.
Он стоял неподвижно, заложив руки в карманы синего шелкового халата, и Тиффани была уверена, что под халатом на нем ничего нет. Внутри у нее все сжалось, и страсть охватила ее тело, как пламя. На первом месте по-прежнему оставался план, но теперь она желала и его тоже. С дрожью она осознала, что всегда желала его.
— Почему? Конечно же, ваши чувства ко мне не изменились! Пожалуйста, скажите что ваши чувства не изменились!
Она приблизилась вплотную, ее пальцы развязали пояс его халата, пробежались по мускулам обнаженного тела, погладили твердые мышцы живота, прежде, чем нащупать восставший член. Она услышала как прервалось его дыхание и торжествующе подумала, что победила — он поверит, что ребенок от него — и заставит, или окружающее заставят согласиться Рэндольфа на брак.
— Мои чувства здесь ни при чем. Высокопарным выражением, уместным в мелодраме, мне следует ответить: «Я дал слово другой». — Но он не отодвинулся.
— Ах, она! Ты не любишь ее! Уедем со мной в Нью-Йорк.
— Странно, что обладая такой великолепной хваткой в вопросах бизнеса, вы, однако, так мало знаете о чести.
— Моя честь — одна из тех вещей, которыми я готова поступиться для тебя.
Она сомкнула руки на его голой спине, прижавшись к нему грудью и бедрами.
— А что об этом скажет Рэндольф?
— Он не сможет сказать ничего, — прошептала она, уткнувшись в его шею, — если ты займешься со мной любовью.
Он медленно извлек руки из карманов, и обхватил ее, прижав к себе еще крепче. Он целовал ее, ласкал ее груди, поглаживая соски, пока они не затвердели под его прикосновением. Тогда он поднял ее и понес в постель. Его губы обжигали, а пальцы касались ложбины между бедрами, доводя ее до экстаза в ожидании магического момента, когда он войдет в нее. Сегодня не будет отступления, потому что нет больше ни страхов, ни сомнений, и хотя Филип был хорошим любовником, он никогда не ввергал ее в такую бездну желания, как сейчас это делал Рэйф.
— Ну же, — настойчиво прошептали ее губы, — ну же?
Но со сверхчеловеческим усилием Рэйф Деверилл оторвался от нее, скатился с постели и встал, запахнув халат и решительно затянув пояс.
— Не знаю, какую игру ты затеяла, Тиффани, но я в нее не играю.
— Ты не можешь бросить меня так! — взмолилась она.
— Ты бросила меня… так, — напомнил он. Взгляд его серых глаз прожигал ее насквозь. — Что-то очень странное происходит в этом доме. Сначала Филип внезапно исчезает со сцены, а я получаю неожиданное приглашение только для того, чтобы быть грубо оскорбленным хозяином. Затем прибываешь ты, к явному удивлению всех, за исключением сэра Мэтью, и изображаешь сердечную перемену. — Он умолк и с сомнением покачал головой. — Тиффани Корт не умеет извиняться и никогда не скажет мужчине, что любит его, до того как он сам сделает ей подобное признание, — Тиффани Корт слишком горда, чтобы так поступать. Ты не любишь меня, Тиффани, ты используешь меня. А я не тот человек, которого можно использовать.
Тиффани словно окатили ледяной водой; любовный пыл умирал от холодности его слов, сменяясь отчаянием. Сначала Тиффани словно онемела: она проиграла и никак не могла решиться прибегнуть к последнему оружию.
— Кроме того, я не изменю своему слову Элис Палмер. Она не обладает ни твоей красотой, ни твоими миллионами, но никогда не была расчетливой и беспринципной стервой.
Тиффани поднялась с постели и встала между Рэйфом и дверью. Она потерпела поражение. Ей так хотелось выйти за него замуж, но теперь волей-неволей приходилось обращаться к запасному плану. Мука в ее глазах исходила прямо от сердца, потому, что ничто теперь не могло спасти ее от Рэндольфа. Странно, подумала она с удивительной отстраненностью, как неизбежно все вело к этому концу, как замечания, сделанные когда-то Джерардом, Рэндольфом и самим Рэйфом указывали на неминуемый финал.
Она бросила взгляд на часы — половина первого. И тогда Тиффани открыла рот и закричала.
Мэтью был захвачен врасплох, когда игроки в бридж начали зевать над сэндвичами и напитками уже к полуночи — на полчаса раньше, чем обычно. Уход Тиффани лишил вечер изюминки, и этот эффект усилился пребыванием в бильярдной двух наиболее привлекательных мужчин.
— Где Рэйф? — поинтересовалась Шарлотта.
— Пошел прогуляться. Похоже, его отсутствий достаточно, чтобы испортить настроение любой женщине в этом доме, — легкомысленно ответил Мэтью.
Гости, один за другим удалялись спать. Слава Богу, еще остались Джулия и Альфред, занимавшие комнаты в Западной башне — их он мог ненадолго задержать.
— Лора, я скоро поднимусь… Джулия, Альфред, не уходите — распейте со старым дядей по последнему бокалу.
Джулия широко зевнула.
— Очень любезно, что вы предложили, дядя Мэтью, но не сегодня. Я валюсь с ног.
Он усмехнулся.
— Тем хуже для тебя, ибо я в настроении выслушать перечень твоих наиболее насущных нужд, и обнаружил, что моя больная рука уже в состоянии выписывать чеки.
— Ну, в таком случае я предпочту виски. Так же и Альфред. Садись вон там, Альфред, как хороший мальчик… Так вот…
После двадцати минут разговора и нескольких обещаний Мэтью посмотрел на часы и ловким маневром завершил разговор. Альфред уже спал в кресле.
— Может, не будем его будить? — спросил Мэтью.
— Господи, конечно, а то он непременно заблудится, — Джулия подарила супругу взгляд, полный аффектированного презрения, и продела руку под локоть Мэтью. — Я наслаждалась нашей беседой, Мэтью.
Он улыбнулся, зная, что Джулия называет его по имени только когда она счастлива и смотрит на него с явно не предназначенной доброму дядюшке симпатией. Приятно быть уверенной, что ее чары все еще действуют. Он снова взглянул на часы. Двадцать пять минут первого.
— Я провожу тебя до комнаты.
— Господи Боже! Какая исключительная галантность! Нет необходимости, никто не попытается изнасиловать меня на лестнице… к сожалению.
— Я не хочу допускать даже малейшего риска, — их руки все еще соприкасались, он ласково сжал ее локоть. — Матушка мало занималась моим воспитанием, сосредоточив все усилия на твоем отце, который, как тебе известно, являл собой еще более неблагодарный объект для ее бесконечных попыток — но одно она мне в мозги все-таки вбила: джентльмен всегда должен провожать даму до самой двери.
— Не знаю, что нашло на вас сегодня, но это так приятно, что я не возражаю. Нет, знаю, это влияние американки. Она не выходит у вас из головы — надеюсь, это единственная часть вашего тела, которую она возбуждает.
— Дорогая Джулия, какое шокирующее предположение.
Они достигли подножия винтовой лестницы и начали подниматься.
— Хм. Не дурачьте меня. Если б вы были на несколько лет помоложе…
— Годы ничего не могут поделать со мной, — прервал ее Мэтью, — но ведь есть Лора…
— Я все еще с трудом представляю вас в роли верного семьянина.
— Если бы я не был твоим дядей, Джулия, я гарантирую, что ты сочла бы это еще более затруднительным. — Он стиснул ее руку и порочная усмешка осветила его лицо. — А так тебе придется поискать еще кого-нибудь успокоить там, где свербит.
— Мерзавец! — Она отступила на несколько шагов по лестничной площадке и возмущенно глянула на него. Потом расхохоталась: — Вы всегда были мерзавцем, Мэтью. Полагаю, это одна из причин, по которой я вас так люблю. Всегда питала слабость к мерзавцам. — Выражение ее лица изменилось. Печаль на нем смешалась с яростью и разочарованием. — Но вы не первый в списке. Худший мерзавец в Англии — это…
Пронзительный вопль как выстрел нарушил тишину. Мэтью и Джулия замерли, глядя друг на друга в явном изумлении и шоке, но когда вопли повторились, он выпустил ее руку и, взбежав вверх по лестнице, распахнул дверь комнаты Тиффани. Джулия не отставала от него.
