Темный рай - Хоуг (Хоаг) Тэми (читать книги бесплатно TXT) 📗
– А что я, по-твоему, должен делать?
– Верни Саманту! Подумай о своей ответственности. Поступи хоть раз по-мужски.
– Зачем? – усмехнулся Уилл, чувствуя, как его собственная раздражительность погружается в какую-то вязкую трясину боли и непонимания. – Зачем? Одной твоей мужественности хватит на весь долбаный штат Монтана. Я никогда ничего не значил в твоих глазах, так чего же мне теперь беспокоиться?
– Господи! Да разве речь о тебе? Уилл, я говорю о нашей жизни здесь!
– Ах, о нашей жизни здесь! – взорвался в ответ Уилл. – А что, последние двадцать восемь лет ты о ней не заботился?
Джей Ди отступил и поднял руки вверх, словно пытаясь отмахнуться от всего сказанного.
– Это невообразимо! – пробормотал он скорее себе, чем Уиллу. – Мы можем потерять ранчо! Ты хочешь всего лишь утопить свое горе в виски, и все только потому, что родился вторым! Боже правый, неужели в тебе нет ни капли гордости?
– Нет, – потрясенный открывшейся правдой, тихо промолвил Уилл. – Не знаю.
Он направился к пикапу, и на этот раз Джей Ди не стал удерживать брата.
Мир, который Джей Ди всегда почитал своим, всегда любил, теперь висел на ниточке, колеблемой легким дуновением ветерка.
Глава 16
Сидя на покрытой стеклом крышке стола, Мэри смотрела вниз, на долину, погруженную в мягкие, бархатные тона угасающего заката. Она сидела вот так же, и когда садилось солнце: созерцала раскинувшийся перед ней пейзаж, размышляла, а пальцы почти непроизвольно перебирали струны старой гитары.
Куин не поверил Мэри. Ну и что? Люси мертва. Смерть – это навсегда. Ничто уже не вернет Люси. Если кто-то убил Люси, потому что она его шантажировала, не конец ли это всей истории? Нет больше Люси – нет и шантажа. Коней заговору. Мэри ничего не знает о махинациях Люси. И не хочет знать.
Но что, если Люси убил Кендал Мортон? Он все еще на свободе.
А если Люси убил Дел? У него есть мотив, средства, возможность. Видит Бог, у Дела достанет темперамента, чтобы убить.
Ах, Дел!
Ах, Джей Ди…
Он любит своего дядю. Он защищает свою семью. Угловатый рыцарь на большом гнедом ковбойском скакуне. Защитник своего королевства. Последний мужчина чести. Такой грубый, такой непробиваемый. Такой беззащитный.
Глупо, Мэрили: в нем гораздо больше твердости, чем мякости.
Мэри не понимала, почему она вообще о нем думает. Рафферти не хотел, чтобы она жила в здешних местах. Он хотел ее только в постели. Мэри нравилось думать о том, что она оказалась достаточно раскрепощенной, чтобы связаться с мужчиной подобного типа. Ей нравилось думать, что до встречи с Рафферти она вполне могла стать монашенкой.
Мэри убрала за ухо выбившуюся прядь и начала новую песню и новую цепочку мыслей.
Старую цепочку мыслей.
Куин не поверил Мэри. Странные разрозненные фрагменты фактов и подозрений, собранные ею за прошедшую неделю, не добавили ничего нового к позиции ознакомившегося с ними шерифа. Мэри чувствовала себя так, словно она смотрит на абстрактную картину, и только ей за, казалось бы, беспорядочным набором красочных мазков видна на ней зебра. Мэри все более и более четко различала линии, которые становились жирнее, отчетливее, в то время как прочим зрителям они казались набором не связанных между собой следов кисти.
Ушибы, царапины, сломанные кости. Пометки из краткого отчета коронера в сотый раз за день вспыхивали в мозгу у Мэри. Прочитав отчет в первый раз, она отложила в памяти все эти детали, но теперь они настойчиво, не давая покоя, лезли наружу. Порезы, синяки, сломанный нос. Раны могли быть вызваны падением с Клайда, но Мэри и сама точно так же свалилась с мула, отделавшись при этом всего несколькими небольшими синяками.
Закрыв глаза, Мэри мысленно представила себе страшную картину случившегося: пуля попала Люси в спину, толкнула ее вперед. Мул выскочил из-под нее, и Люси упала навзничь. В густую луговую траву. Откуда же тогда взялись порезы? Как она могла сломать нос? Люси могла упасть на камень, но все равно этим не объяснялись порезы и грязь под сломанными ногтями.
После короткого сна, наполненного тревожными, темными образами, Мэри большую часть дня провела в поисках составившего отчет коронера, надеясь, что он сможет ответить на некоторые ее вопросы. Коронером оказался ветеринар, который никогда не хотел быть коронером. И никто в округе не хотел заниматься этой работой. Традиционно ее сваливали в качестве дурацкой награды на самого свежеиспеченного в округе новичка с медицинским образованием, что, впрочем, по признанию новоэдемского коронера, было гораздо лучше, чем в других округах, где его коллегам приходилось заниматься автозаправочной станцией или продовольственным складом. Работа не требовала никакого специального диплома. Пост коронера являлся выборной должностью, которую никому не хотелось занимать. Работа заключалась в осмотре трупов и заполнении соответствующих форм. Коронер не занимался вскрытием. Если данная процедура представлялась необходимой, тело несчастной жертвы отправлялось патологоанатому в Бозмен. В случае с Люси коронер такой необходимости не нашел. Причина смерти была видна с полувзгляда.
Может ли он объяснить ушибы, порезы, сломанные кости? Последствия падения с лошади. Точка. Подверглась ли она сексуальному насилию? Неизвестно – в подобном осмотре не было необходимости. И что это, кстати, вообще за идиотские вопросы? Женщина погибла из-за несчастного случая на охоте. Конец истории. Конец разговора.
Коронер гораздо больше интересовался своей работой по кастрированию годовалых жеребцов, нежели обсуждением посмертного обследования. Он не выразил ни поддержки, ни сочувствия.
Расстроенная, Мэри уехала от коронера, чувствуя запах крови и испытывая тошноту от врезавшегося в память воспоминания о бегущей с победным видом через двор немецкой овчарке, гордо несущей в пасти свисающие конские яйца. Пришедшая на память сцена заставила Мэри передернуться. Не каждый день судебному секретарю доводилось наблюдать подобные картины. И слава Богу! Возврат к размышлениям о Люси принес почти что облегчение.
Прежде всего – что она делала на том горном склоне? С кем собиралась встретиться?
С Джеем Ди?
От этой мысли в животе у Мэри разлился болезненно-неприятный холодок. Люси погибла на территории Рафферти. Она спала с Джеем Ди Рафферти. Дел Рафферти видел призраков и мог с двухсот ярдов попасть в беличий глаз.
Дел мог видеть в Люси потенциальную угрозу. Она была для него чужачкой, купившей кусок Монтаны рядом с ранчо «Старз-энд-Барз» – просто еще одна из многих пытавшихся посягнуть на его святая святых.
Неужели Дел и в самом деле убил Люси? Что хорошего выйдет из того, если доказать вину Дела? Тюремное заключение для него будет хуже смерти. И оно не вернет Люси. Подобное действие может разорвать тонкую нить отношений, сложившихся между Мэри и Джеем Ди.
А к чему вообще приведет, на твой взгляд, эта ниточка, Мэрили?
Ни к чему. Нить недостаточно прочна, чтобы связать их. Да Мэри к этому и не стремилась. Видит Бог, не стремилась.
И что лее тогда тебе останется, Мэрили?
Одиночество. Неприкаянность. Дрейф в забвение, в темный рай.
Глядя на долину, слушая далекое призывное мычание лосей, Мэри взяла на гитаре пронзительные открытые аккорды песни Мэри-Чапин Карпентер «Не о чем особо спрашивать». Просто песня. То, что можно спеть, чтобы занять голову и пальцы. Мэри сказала себе, что песня идет не от ее собственного сердца, слова страстной и мучительной надежды. Мэри не хотела быть кем-то для Джея Ди Рафферти. Она ничего не хотела знать о его прошлом, о том, что заковало в броню его сердце. Мэри играла и пела только потому, что игра всегда успокаивала и умиротворяла ее.
Голос ее раздавался в прохладном вечернем воздухе – сильный, теплый и честный. Слишком откровенно выражавший чувства.
Серебряная дымка плыла над ручьем, мягкая и неясная, как голос Мэри. Далеко в долине снова прозвучал трубный зов лося. Ему ответил слабым воем койот. Над горами, на западе, замерцала первая вечерняя звезда.
