Черный лед - Стюарт Энн (первая книга .TXT) 📗
Бастьен откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза и очень спокойно произнес:
— Если ты сейчас не поедешь, нас убьют.
— Я стараюсь. — Хлоя вновь завела двигатель, выжала сцепление и выехала на дорогу, едва избежав столкновения с тремя машинами и мотоциклистом.
— Черт, — сказала она, переведя дыхание, — черт, черт, черт!
— В чем дело? — устало спросил он. — Почему ты не ездишь по Парижу?
— Здесь водители сумасшедшие. Я их боюсь.
Бастьен молчал так долго, что ей показалось, что он заснул.
— Хлоя, — в его голосе слышалось бесконечное терпение, — ты уже стала мишенью для тех, кто в современном мире принадлежит к числу самых безжалостных людей. Ты пережила кровавую баню. Ты видела, как умирают люди. Парочка экспансивных водителей — это не то, о чем стоит беспокоиться.
Хлоя повернула за угол, не снизив скорости, и с ходу наехала на бордюр. Будь это середина дня, они были бы уже мертвы, лежали бы в куче металлолома, в который превратились бы десятка два машин. В этот час они еще имели какую-то возможность доехать до места, в которое направлялись, где бы оно ни находилось.
Она не собиралась спрашивать его, куда к черту они едут. Вместо этого она, помолчав, повторила:
— Кровавая баня?
— А как по-твоему, что это было? Салонные игры? Я не так много успел увидеть, прежде чем мы дали деру, но барон убит, как и мистер Отоми, как и Моника.
— Моника?
— Ей выстрелили в лицо. Тебя это радует? — Его голос звучал устало.
— Нет, конечно. А Кристос и его люди?
— Кристос убит. По крайней мере, эту часть мы выполнили.
— Как ты можешь быть уверен? Было так темно…
— Потому что убил его именно я. Если ты еще не поняла, поясняю: я не промахиваюсь. — Он вновь прикрыл глаза. — Езжай прямо. Мне нужно подумать, что делать дальше.
— Это ты и должен был сделать? Убить Кристоса?
— Если дойдет до этого.
— Так что же, я теперь в безопасности, разве не так? Ты ведь выполнил то, чего от тебя хотели!
— Они не жалуют свидетелей, Хлоя. Ты не будешь в безопасности, пока не вернешься домой.
Хлоя не собиралась с ним спорить — движение отнимало почти все ее внимание. Снег подтаял, потом замерз и превратился в лед, а двигатель у БМВ был слишком мощным. Она была уверена, что они выжили под градом пуль только для того, чтобы по-идиотски погибнуть в дорожной аварии, но к этому времени ей уже было все равно. Она была с ним. И знала, что это не могло продолжаться долго.
Бастьен сунул руку в бардачок, достал сотовый телефон и набрал номер. Разговор был кратким и неинформативным. Отключившись, он сказал только:
— Следующий поворот налево.
Нет, она не будет спорить. Только не теперь. Он побледнел, измучился, он впервые за все время выглядел почти по-человечески… уязвимым. Мысль эта ужаснула ее. Она испугалась не за себя — за него.
— Ты в порядке? — спросила она. — Тебя ведь не ранили?
Его холодная улыбка не внушала оптимизма.
— Ты разве не помнишь приспособление, которое сама же ко мне прикрепила? Оно обожгло меня, когда взорвалось. Выживу, не беспокойся.
— Но если…
— Тихо, — негромко оборвал он ее. — Пять минут просто помолчи.
Хлоя сделала, как он сказал — жертва, которую он даже не оценил. Включив радио, она тут же наткнулась на полицейские сообщения о террористической атаке в отеле «Дени». По крайней мере одиннадцать трупов, пятеро раненых, остальных ищут. Она переключила станцию, услышала французский «гангстерский» рэп и выключила приемник вообще. У нее не было настроения слушать про насилие. Его слишком много было в реальной жизни.
— Опять налево, — внезапно скомандовал Бастьен.
Хлоя понятия не имела, где они сейчас находятся. Было темно, и они уже выехали из города в каком-то неизвестном направлении. Над головой возник и пронесся ревущий шум, и она вдруг поняла, что они, должно быть, где-то рядом с аэропортом. Бастьен направлял ее по кружному маршруту, но ошибки быть не могло.
Он заставил ее миновать людные места, парковки и терминалы. Вместо этого они подъехали к ряду аэропортовских гостиниц.
— Заезжай с тыла, — сказал он, когда они поравнялись с «Хилтоном», и она покорно послушалась. По крайней мере, он возьмет ее с собой в отель, прежде чем прогонит. Если еще одна ночь с ним — это все, на что она может надеяться, она примет дар и будет благодарна.
— Остановись здесь, — сказал он, указывая на служебный вход.
— Тут негде припарковаться.
— Делай, как я сказал.
У нее не было ни сил, ни желания возражать ему. Она прижалась к бордюру и поставила машину на нейтральную передачу, зафиксировав стояночный тормоз.
— Теперь что?
— Теперь можешь выходить. — Бастьен протянул руку и выключил зажигание. Рука его тоже была в крови. Оставалось надеяться, подумала Хлоя, что это все та же фальшивая кровь, пропитавшая его рубашку.
Хлоя открыла дверь и вышла наружу. Дорогу от снега расчистили, но тонкий слой смерзшейся слякоти под ее легкими вечерними туфельками холодил ноги. Платье было испорчено безнадежно — оно промокло от виски и снега; вокруг свистел ледяной ночной ветер, закручивая легкую поземку.
Из тьмы возникли два силуэта, и на какое-то безумное мгновение ей почудилось, что он попросту привез ее сюда для того, чтобы ее убил кто-нибудь другой, но тут она осознала, что фигуры людей, приближающихся к ней, до боли знакомы. Это были ее родители.
Она испустила вопль и рванулась по заснеженному бетону навстречу их распахнутым объятиям. Какое-то время ее хватало только на то, чтобы, вцепившись в них изо всех сил, пытаясь отдышаться, погрузиться во внезапно окутавшее ее ощущение родного, реального, безопасного уголка в сошедшем с ума мире оружия и крови.
— Что вы здесь делаете? — выговорила она непослушным языком, едва переведя дух. — Как вы узнали, где меня найти?
— Твой друг сумел нас разыскать, — ответил ее отец. — Мы услышали про Сильвию и уже отправлялись во Францию, когда он нам позвонил. Предполагалось, что мы встретимся с тобой в отеле, но наш самолет задержался.
Она обернулась. Бастьен приблизился к ним и встал в двух шагах, наблюдая с бесстрастным лицом.
— Ты сказал им приехать в отель, зная, что там должно произойти? Их могли убить!
Он сухо пожал плечами:
— Главное было — сохранить жизнь тебе. О цене этого я особо не задумывался.
— Ты сукин…
— Ну успокойся, Хлоя, — сказала ее мать. — Он же спас тебе жизнь.
Джеймс Андервуд выпустил Хлою из объятий и протянул руку Бастьену:
— Хочу поблагодарить вас за заботу о моей дочери. Иногда с ней бывает очень трудно.
— Она была наименьшей из моих проблем, — спокойным ровным голосом произнес Бастьен.
— Хотите, я осмотрю ваши раны? Не знаю, говорила ли вам Хлоя, но мы оба — врачи…
— Я в порядке, — отмахнулся Бастьен. — Но вы должны спешить. Увезите ее из Франции и не позволяйте вернуться по крайней мере еще лет десять. И пожалуй, неплохо будет, если лет пять вы вообще не будете выпускать ее из виду.
— Легче сказать, чем сделать, — вздохнул ее отец.
В свете уличного фонаря Хлоя увидела, что Бастьен слабо улыбается. Не сказав больше ни слова, он развернулся и пошел обратно к машине, а она стояла, охваченная дрожью, вызванной не одним лишь холодом, зная, что он сейчас так же молча уедет навсегда.
Он открыл дверцу машины, поколебался, потом сунул руку за сиденье и что-то вытащил, а затем вернулся к ней, неся эту штуку в руках.
Она дрожала по-прежнему, но отец с матерью почему-то отступили в стороны, оставив ее одну.
— Почему ты хромаешь? — спросила она, когда Бастьен подошел поближе. Она старалась говорить светским тоном.
— Подвернул лодыжку, когда мы выпрыгнули. — В руках у него было его черное кашемировое пальто, и он накинул его ей на плечи и плотно закутал в теплую ароматную мягкость. — Выполняй все, что скажут тебе родители, — попросил он. — Позволь им о тебе позаботиться.
— Я никогда не была послушной.
