Привет, любимая (СИ) - Квашнина Елена Дмитриевна (читать книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
- А Шурочку с кем же? - всполошилась я. - Твои-то отказываются. Татьянины и вовсе не могут.
- С Шурочкой Светка посидит, - легкомысленно бросил он. Не раздеваясь, прошел на кухню - глотнуть из чайника кипяченой воды. Сам сырую не пил и меня терроризировал.
Я задержалась в прихожей. Задумалась. Давно что-то было не слышно этого имени: Светка.
- Ты чего там застряла? - крикнул Олег. - Давай, я тебе быстро всю информацию выдам и помчусь. Таня ждет.
Я прошла к нему. Он жевал кусок хлеба, запивая водой из чайника.
- А где тетя Нина?
- Они с Ванечкой к соседке пошли, валенки мерить. Да ты присядь. Что толку от сухомятки? Я тебе сейчас борща налью.
- Некогда, - он сделал последний глоток. - Слушай сюда. Идем в субботу. Начало в семь. Встретимся у метро. Или у нас. Созвонимся тогда.
Пошел в прихожую. Я - за ним.
- Подожди, Олег. А разве Света может? У нее же такая бурная светская жизнь. Ты сам говорил.
Он обернулся в дверях.
- А чем ей теперь заниматься? Андрей от нее ушел. Детей нет.
- Как? - изумилась я. - Как ушел?
- Давно уже. Мы тебе просто говорить не стали. Они полгода, как развелись. Ну, все. Я побежал.
Хм! Новость - та еще! Я всю неделю, до самой субботы, ее обдумывала. Мне стало жалко Светку. Знала, что она сама во всем виновата. Эгоистка до мозга костей. И все же мне ее было жаль. Любви, прежней любви к ней давно не сохранилось ни крошечки. Но в глубине души... Несмотря на жестокую, незаслуженную обиду, я готова была простить прошлое. Или это мне так казалось?
* * *
Одеть в театр было нечего. Татьяна уступила одно из своих платьев. Принесла дорогой шампунь, косметику, духи.
Я собиралась, как вор на ярмарку. Ребята сердились на меня. Без конца названивали. В результате мы опоздали. Из-за меня. Из-за кого же еще? Они дулись. А мне все доставляло удовольствие. Даже злобный шепот в спину, когда я в темноте пробиралась между рядов к своему креслу. О спектакле и говорить нечего. Это как другой мир. Я про все забыла. Впервые не думала, что надо постирать белье, уложить Ванечку спать, вовремя дать лекарство тете Нине. В антракте Олег угощал нас бутербродами с красной икрой. Я не ела ее лет десять. Но даже икра была ничем по сравнению со спектаклем. Или я просто давно не была в театре? Олегу с Таней не очень понравились режиссура, актерское исполнение. Вот чепуха-то! Мне не терпелось вернуться в зрительный зал. С первым же звонком я рванулась через фойе. Ребятам пришлось схватить меня с двух сторон за локти и осадить, словно норовистую кобылку. Как же, как же! Приличия должны быть соблюдены. С большим трудом удалось заставить себя неторопливо плыть по направлению к залу. Но у самого входа вдруг появилось сильное и неприятное ощущение, что на меня смотрят. Я вскинула голову. И увидела холодное голубое сияние. Рыжий - кольнуло меня в сердце. Кольнуло и тут же отпустило. Всего-навсего Роман Анатольевич. Он стоял чуть в стороне под руку с интересной молодой женщиной. Отличные костюмы, высокомерный вид. Дураку ясно: элита! Роман Анатольевич прищурился. Едва заметно мне кивнул и сразу же отвел взгляд. Но Олег уловил.
- Кто это? - неприязненно спросил он.
- Так, один знакомый, - отмахнулась я.
Таня сразу же посмотрела, куда следовало. Таким, знаете ли, оценивающим взглядом! Позже, в зале, когда потихоньку гас свет, она негромко спросила меня:
- Ты не находишь, что твой знакомый очень похож на Мишу?
- Это его родной брат, Роман, - сухо пояснила я, не желая вдаваться в подробности.
- Да? - она повернулась ко мне и долго что-то разглядывала на моем лице. Я уткнулась в программку. Хорошо, свет наконец гаснет.
- А он интересный мужчина. Даже красивее Миши, - сказала мне с намеком.
- Ерунда, - презрительно заметил Олег уже в полной темноте. - Мелковат он против Михи!
- Тише! - сердито шикнули на него сзади.
* * *
Тысяча девятьсот восемьдесят пятый год мы прожили относительно спокойно. Правда, материальное положение наше значительно ухудшилось. А из магазинов катастрофически исчезали продукты. Но зато не приключилось никаких несчастий. Наоборот, вокруг царило оживление. Город, да и вся страна бурлили. Каждый день приносил что-то новое. На меня обрушился столь мощный поток информации - я с трудом ее перерабатывала. Тетя Нина лишь охала, и все вечера просиживала у телевизора, не в силах пропустить программу "Время". Таня окончательно закопалась в газетах и журналах. Олег часто приезжал к нам один или с Шурочкой и сетовал на судьбу, которая подарила ему ненормальную жену - кроме прессы ничего не видит. Я молчала. Не хотела признаваться, что теперь по ночам вместо романов запоем читала "Аргументы и факты", "Огонек", которыми меня снабжала его непутевая супруга.
Несколько раз мне удалось сходить с ними в театр. Мы строили планы совместной поездки по Золотому кольцу. Жить стало интересней. Но и трудней. На работе я получила старшего инженера. Обязанностей прибавилось. Очереди в магазинах съедали почти все свободное время. Усталость накапливалась. Иногда я и на Ванечку срывалась. Он рос упрямым. Если что не по нему, топал ногой, сердился, голубые глазки темнели. Но уж если радовался, то заливался таким звонким смехом - все вокруг невольно улыбались. Правда, воспитательница в детском саду частенько жаловалась мне на него: драчун, забияка, слишком самостоятелен. Я соглашалась, краснея. А что тут можно сделать, если он весь в отца? Против природы не попрешь. Ну наказываю я его, а он все равно ведет себя так, как считает нужным. Такой клоп еще, а характер - кремень. Странно, но он ни разу не спросил меня про своего папу. Как будто и без меня прекрасно понимал, что к чему. Или не было у него потребности в отце? Я думала об этом постоянно. Радовалась, что пока ничего объяснять сыну не надо. Не надо придумывать, врать, выкручиваться. Да и как такому малышу объяснишь? О Рыжем я тоже думала постоянно. Все время против собственной воли. Ничего не могла с собой поделать. Любила по воскресеньям во время большой стирки, когда тетка с Ванечкой уходили на трехчасовую прогулку, надевать Мишкину старую ковбойку в красную и зеленую клеточку. Олег однажды заехал во время стирки и застал меня в этой рубашке. Он покачал головой, неодобрительно хмыкнул и проворчал себе под нос:
- Дуры-бабы, которые сами себе душу травят.
Я не обиделась. Только Олегу и было позволено говорить мне правду, сколь горькой бы она не являлась.
Новый, восемьдесят шестой год мы встречали у нас. К Олегу с Таней я не ездила больше. С тех самых пор, как Светка вернулась домой. Ребята приезжали к нам. Да у нас и проще было. Без церемоний.
