Право первой ночи - Красавина Екатерина (читаемые книги читать .txt) 📗
— Мы сочувствуем вам…
— Это лишнее, — перебила их жена Викентьева. — Если у вас есть вопросы — задавайте.
«Железная женщина, не хочет плакать при людях. Она считает это ниже собственного достоинства», — подумал Губарев.
— Когда вы в последний раз видели Анжелу?
— Две недели назад.
— Она приходила сюда к вам? Домой?
— Естественно. Я же не могу выходить на улицу. — И кивком головы Наталья Родионовна показала на кровать. — Это цепь, к которой я прикована. Пожизненно.
— В каких вы были отношениях?
— В последнее время — в плохих. Мы были в ссоре. Анжела… — Наталья Родионовна запнулась, — решила начать самостоятельную жизнь. Без родителей. Мы ей стали не нужны. Она начала уходить из дома, ночевать у подруг и приятелей. Потом — снимать квартиру. То в одном месте, то в другом.
— А что послужило толчком к ссоре? Наталья Родионовна провела рукой по подбородку.
— Ничего. Анжела была жутко избалована. Мы с детства потакали ей во всем. Единственная дочь. Она ни в чем не знала отказа. Вот и получилось…
Женщина говорила таким усталым голосом, что чувствовалось: никаких эмоций и сил у нее уже не осталось.
— Внутренне я была готова к самому худшему. Я понимала, что все это добром не кончится.
— Что «все»? — спросил Губарев.
— Наркотики, окружение, характер… Когда-то приходит расплата… К сожалению.
— Зачем к вам приходила Анжела?
— Просить денег. Отец перекрыл ей кислород. Вот она и пришла ко мне.
— Вы далией денег?
— Конечно.
— Вы разговаривали… нормально?
— Я давно поняла, что поезд ушел. И читать нотации Анжеле — бесполезно.
— О чем вы разговаривали?
— Она была недолго. Около получаса. Разговор был ни о чем. Она спросила, как я себя чувствую. Я — как она живет. Раньше я надеялась, что она пойдет учиться. Но Анжела сказала, что пока хочет пожить для себя.
— Вы перезванивались?
— Иногда. Но редко.
— И как давно испортились ваши отношения?
— Трудно сказать. Умирание всегда начинается незаметно. Все накапливалось постепенно.
— А… ваш муж? Как он относился к этому?
— Он никак не мог смириться с этим. С тем, что Анжела для нас потеряна. Что она выбрала свой путь. Гибельный.
— Ив чем выражался его протест?
— Не знаю. Спросите у него. Наверное, он беседовал с Анжелой, воспитывал.
— Не явилось ли появление в вашем доме Алины Дмитриевны причиной того, что Анжела сбежала из дома?
— Явилось.
— И вы не приняли никаких мер?
— К чему?
— К тому, чтобы ее здесь не было?
— А разве это возможно? — Брови Натальи Родионовны взлетели вверх. — Сейчас всем командует мой муж. И у меня в доме нет никакой власти.
— Вы часто общались со своей сестрой?
— Нет. Не часто. Мы слишком разные.
— У вас были хорошие отношения?
— Какое это имеет значение? — И Наталья Родионовна устало прикрыла глаза.
— Для нас все имеет значение.
— Нет. Отношения были прохладными.
— Ваша племянница утверждает обратное. Она говорит, что вы всегда были дружны с ее матерью.
— Пусть говорит, что хочет.
Наталья Родионовна открыла глаза. Ее взгляд поразил Губарева. На него смотрела умудренная жизнью, умная, проницательная женщина. Которая все знает и понимает, но не в силах что-либо изменить. «Нелегко ей, — подумал Губарев, — смиряться с существующим положением вещей».
— Анжела говорила вам, что за ней следят? — задал вопрос Витька.
— Да. А откуда вы это знаете?
— Нам сказала Алина. А что конкретно говорила Анжела по этому поводу?
— Она спросила меня: устанавливала ли я за ней слежку. Я сказала: нет.
— Она поверила вам?
— Да. Но выглядела озадаченной. Правда, я приписала эту манию полнейшему расстройству нервной системы. Ей могло казаться что угодно. Анжела обладала вспыльчивым необузданным характером. Если она не получала желаемое, то выходила и? себя. А вообще вывести из себя ее мог любой пустяк. Она была склонна что-то придумывать, фантазировать.
Наталья Родионовна приложила ладонь к глазам.
— Боже мой! Анжела! Я до сих пор не могу в это поверить. Бедная моя девочка! — И ее губы задрожали. Но всего лишь на одно мгновение. Потому что в следующий момент она взяла себя в руки. — Извините.
— Ничего… Мы понимаем.
Губарев посмотрел на Витьку, Витька — на него. Майор слегка поджал губы, что на их условном и понятном только им двоим языке означало: «немного мы тут накопали». Витька едва уловимо повел плечами, что расшифровывалось, как «полностью с вами согласен».
— Вы хорошо знали круг ее знакомых? — решил продолжить беседу Губарев.
Наталья Родионовна отрицательно покачала головой.
— Нет. В последнее время я о ней почти ничего не знала, — тихо сказала она. — Ничего. Наверное, я была плохой матерью. У хороших матерей — послушные благополучные девочки… Если бы я лучше ее воспитывала, она была бы жива.
— Не казните себя, — сказал майор. — Этим уже никому не поможешь.
— Вы абсолютно правы, — сухо ответила Наталья Родионовна. — Но это чувство вины все равно останется со мной. До конца.
— И еще один вопрос. Он, конечно, неделикатный…
— Задавайте.
— Ваша болезнь…Что послужило ее причиной? Какой-то стресс? Шок?
По лицу Натальи Родионовны пробежала тень.
— Вы знаете, как бывает со здоровьем. Живешь нормально, а потом происходит срыв. Все накапливается постепенно. Я, конечно, переживала из-за Анжелы… Вот организм и отреагировал соответствующим образом.
Губарев встал. За ним поднялся Витька.
— Спасибо за беседу. Если у нас еще возникнут вопросы…
— Можете обратиться ко мне, — закончила за него Наталья Родионовна. — Всего хорошего.
— Да… Такой момент. Нам нужна фотография Анжелы.
— Обратитесь к Марине Семеновне. Она вам даст.
— До свидания, — почти одновременно ответили Витька с Губаревым.
Глава 9
Выйдя на улицу, Губарев огляделся по сторонам и крякнул:
— М-да!
— Вы о чем?
— Такое впечатление, что в липкой грязи вымазался. Ситуация сволочная. Как ни крути. С одной стороны — больная жена, с другой — молодая телка.
— Стандартная.
— Точно, Витька! Ситуация стандартная и банальная. Потому и сволочная.
— А манеры какие! — восхитился Витька. — Как царица разговаривает.
— Наталья Родионовна-то? Да, представляю, какой она была в молодости. Величавой и недоступной. — Губарев посмотрел на Витьку и не удержался, чтобы не пустить шпильку. — Как твоя София.
Витька мгновенно залился краской.
— Давайте без намеков. А то я могу и обидеться. Я же не лезу к вам в душу.
— Да я по-доброму. Ладно, оставим все личное… Резюмируем результаты наших бесед. Две недели назад Анжела приходила к матери просить денег. С ней она общалась редко. В основном посредством телефонных разговоров.
— Ас отцом?
Это мы выясним чуть позже. Пока связи с Викентьевым нет. Мобильник молчит. На работе Вячеслав Алексеевич отсутствует. Как только объявится, мы с ним свяжемся и попросим об аудиенции. А пака никаких данных на этот счет у нас нет. Мы узнали, — продолжал майор, — что Анжела была взбалмошной и капризной. Склонной к фантазиям. И еще. Ей казалось, что за ней следят. Конечно, у наркоманов — психика неустойчивая, глюки разные мерещатся. Но если представить, что это — не глюк, а правда. Тогда получается, что ее пасли. С какой целью? Убить? Или…
— Что «или»?
— Мы не можем не принимать во внимание, что Анжела была дочерью богатого бизнесмена. Около нее могли крутиться разные сомнительные личности, желающие решить с помощью Анжелы свои финансовые проблемы. Она могла кому-нибудь отказать в деньгах, и это стало причиной ее смерти.
— Надо будет с этим типчиком, ее бойфрендом, побеседовать.
— Обязательно.
Едва Губарев переступил порог своего кабинета, зазвонил телефон. Он снял трубку.
— Алло! — Это была его жена Наташка.
