Алмазная бухта - Ховард Линда (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
Он осторожно, оберегая плечо, перевернулся на спину и помог ей оседлать его.
— Медленно и неторопливо, — пробормотал он, его глаза блестели, словно черные огни, пристраиваясь под нее. — Спокойно, по чуть-чуть.
— Я люблю тебя, — прошептала Рэйчел с болью, закрыв глаза и вбирая его плоть в себя. Она оперлась руками о его грудь, зарывшись пальцами в руно его кудрявых полос, и опустилась на него. Издав гортанный стон, он выгнулся под ней, вцепившись руками в простыню.
— Я люблю тебя, — снова сказала она, извергая из него еще одни низкий животный звук. Он потерял контроль и схватил за бедра, буквально вдавливая ее в себя.
— Рэйчел, — простонал он, сотрясаясь. Его тело под ней было напряженным и вытянувшимся.
Она двигалась на нем, поднимаясь, скользя, падая. Теперь была ее очередь, и она исполняла первобытный танец страсти, замедляясь в моменты, когда казалось, что его или ее эмоции могут увести их за край. Она больше не чувствовала болезненной пустоты, она была полна им и глубоким чувством удовлетворенности. Время стало эластичным, растянутым, а затем и вовсе исчезло. Она забыла обо всем, кроме Кэлла. Она никогда не знала, что возможно отдавать себя так, как она отдавала себя Кэллу. Он стал безвозвратно принадлежать ей, когда она вытащила его из прибоя, а она, возможно в не меньшей степени, ему. Пока она жива, она будет его.
Она снова заплакала, но в этот раз она не замечала слез, стекающих по ее лицу.
— Я люблю тебя, — она задохнулась, а затем внезапно достигла пика, накрывая его, в то время как мягкая дрожь внутри нее взорвала мир вокруг и отхлынула, оставив их, напряженных, вдвоем, пока он хрипло не закричал и не выгнулся под ней. Позже, когда она спала в его руках, а он лежал без сна, уставившись в ночь, его лицо, как и прежде ничего не выражало, только в глазах застыло выражение отчаяния.
— Давай съездим в город, — сказал он следующим утром после завтрака.
Она глубоко вздохнула, ее руки застыли на мгновение, прежде чем она продолжила мыть последнюю тарелку. Она протянула ее ему, чтобы вытереть, чувствуя, как у нее в груди поднимается удушающий ужас.
— Зачем?
— Мне надо сделать один телефонный звонок. Я не хочу звонить отсюда.
Горло сжалось так, что она с трудом могла говорить:
— Ты собираешься позвонить мужчине, которому, как ты думаешь, можешь доверять?
— Я знаю, что могу доверять ему, — ответил Кэлл коротко. — Я ставлю на это свою жизнь.
Даже больше, он ставит на кон жизнь Рэйчел. Да, он абсолютно доверял Салливану.
— Я думала, ты собирался подождать, пока не поправишься.
Когда она повернулась, от ее глаз, затянутых застывшей болью, у него внутри снова провернулся нож.
— Собирался, пока в окрестностях снова не появился Эллис. На проверку некоторых вещей для меня и организацию у Салливана уйдет несколько дней. Я не хочу тянуть дольше.
— Салливан? Это мужчина?
— Да.
— Но тебе только вчера сняли швы, — запротестовала она поспешно, переплетя пальцы, чтобы удержаться и не заламывать руки. — Ты по-прежнему слаб и ты не можешь…
Она прикусила губу, ненавидя свой безнадежный поток слов. Аргументы не изменят его решения. И как она может говорить, что он слишком слаб, если он любил ее дважды ночью и разбудил утром, когда снова входил в нее? Она чувствовала себя больной и неуклюжей, и каждый ее шаг напоминал ей о его силе и выносливости. Он не был на пике своих сил, но даже так, он, возможно, был сильнее большинства мужчин.
Она закрыла глаза, ненавидя себя за свою слабость, за попытку уцепиться за него, когда она из первых рук знала, что это бесполезно.
— Извини меня, — сказала она спокойно. — Конечно, ты можешь. Мы поедем сегодня, если ты хочешь.
Кэлл молча смотрел на нее. Если и был момент, раскрывающий силу этой женщины, то это был он, и от этого расставание стало еще тяжелее. Он не хотел звонить Салливану, не хотел торопить тот день, когда все это должно будет закончиться. Он хотел растянуть время, насколько это было возможно, потратить эти горячие, ленивые дни, лежа с ней на пляже, узнавая мельчайшие грани ее характера и занимаясь с ней любовью, где бы они не захотели. И ночи … эти долгие, теплые, ароматные ночи, они бы лежали, переплетясь друг с другом на влажных спутанных простынях. Да, это то, чего он хотел. Только осознание того, что опасность для нее возрастала, могло заставить его сделать звонок Салливану. Его инстинкт говорил ему, что время иссякает.
Он молчал так долго, что она открыла глаза и увидела, что он смотрит на нее своим решительным взглядом.
— То, чего я хочу, — сказал он с ленцой, — так это снова заняться любовью.
Его взгляд и слова этого было достаточно, чтобы она почувствовала, как в ней поднимается жар, ее тело увлажняется и непроизвольно сжимается, но она знала, что не сможет безболезненно принять его. Она взглянула на него с горьким сожалением.
— Не думаю, что смогу.
Он прикоснулся к ее лицу, его жесткие грубые пальцы с невыразимой нежностью обвели контуры ее лица.
— Мне жаль. Я должен был понять.
Она улыбнулась ему улыбкой, которая не была такой спокойной, как ей бы хотелось.
— Дай мне переодеться и расчесать волосы, и мы поедем.
Поскольку она была не из тех, кто крутится перед зеркалом, они выехали уже через пять минут. Сэйбин был насторожен, его темные глаза не пропускали ни одной детали местности, осматривали каждую встречающуюся им машину. Рэйчел поймала себя на том, что выискивает в зеркале заднего вида возможных преследователей.
— Мне нужна телефонная будка подальше от главной улицы. Я не хочу, чтобы меня увидели несколько сотен людей, которые поехали по магазинам, — отрывисто сказал он, концентрируя все свое внимание на движении.
Она послушно нашла телефонную будку сразу за заправкой на краю города и припарковала рядом с ней машину. Кэлл открыл дверь и, не выходя, захлопнул ее. Он повернулся к ней с изумленной улыбкой на губах.
— У меня совсем нет денег.
Его улыбка ослабила напряжение у нее внутри, она хихикнула, потянувшись за кошельком.
— Ты мог бы использовать номер своей кредитной карточки.
— Нет. Если кто-нибудь проверит ее, это может привести их к Салливану.
Он взял горсть мелочи, которую она дала ему, и пошел в телефонную будку, закрыв за собой дверь. Рэйчел смотрела, как он скармливает в отверстие монеты, затем огляделась, чтобы удостовериться, что за ним никто не наблюдает. Единственным человеком в поле зрения был мужчина на заправке, он сидел на стуле перед офисом, прислонив стул к стене так, что передние ножки не касались земли, и читал газету.
Кэлл вернулся через несколько минут, и Рэйчел завела машину, как только он скользнул на сиденье и захлопнул дверь.
— Это не заняло много времени, — сказала она.
— Салливан не тратит понапрасну слов.
— Он приедет?
— Да. — Внезапно он снова улыбнулся этой редкой искренней улыбкой. — Самой большой проблемой для него будет уехать из дома так, чтобы его жена не увязалась за ним.
Юмор на эту тему был неожиданностью.
— Она не догадывается, что у него за работа?
Он фыркнул.
— Дело не в его работе — он фермер. И именно из-за этого Джейн будет злее черта, когда он не возьмет ее с собой.
— Фермер!
— Он ушел из агентства пару лет назад.
— Его жена тоже была агентом?
— Нет, спасибо Господи, — произнес он с чувством.
— Она тебе не нравится?
— Ее невозможно не любить. Просто я рад, что Салливан находится под ее контролем на этой ферме.
Рэйчел с опаской посмотрела на него.
— Он на что-нибудь годится? Насколько он вообще стар?
— Мы ровесники. Он сам ушел. Правительство было бы радо, если бы он остался еще лет на двадцать, но он вышел из игры.
— И как, он хорош?
Темные брови Кэлла приподнялись:
— Он лучший агент, который у меня был. Мы вместе тренировались в Намибии.
