Огненное Сердце - Ховард Линда (книги без регистрации бесплатно полностью txt) 📗
Стиснув зубы, он выругался, слез с нее и с едва сдерживаемой яростью завинтил крышку на баночке с мазью. Он дал ей слово. Нет, с ним что-то неладно. Бен поверить не мог, что он в самом деле пообещал, что не дотронется до нее. Это само по себе говорило, что у него с мозгами творится что-то неладное. Ну что может быть нелепее? Она в полной его власти, а он даже не собирается ее перевернуть, чтобы украдкой глянуть на ее груди!
Бен посмотрел на нее, на густую копну блестящих темных волос, рассыпавшихся по обнаженным плечам, на то, как лежат на щеках полукружья ее ресниц, на нежные расслабившиеся губы. Звуки, которые она издавала, когда он массировал ее наболевшие мышцы, так походили на стоны любовного экстаза, что он не мог не думать о том моменте, когда наконец окажется глубоко в ней и эти низкие хрипловатые постанывания будут раздаваться прямо возле его уха. А это крепкое, гладкое, сильное тело будет подрагивать под ним от напряженного возбуждения, и бедра ее будут перекатываться из стороны в сторону и вздыматься навстречу его вонзающимся выпадам. Она так тесно сомкнется вокруг него, что он с трудом будет входить и выходить из нее, а когда она достигнет пика наслаждения… Господи Боже, когда это произойдет…
Он содрогнулся и заставил себя выбросить из головы все эти фантазии. Он только терзал себя ими, и будь он проклят, если знал почему. Никогда ни одна женщина не завладевала так его воображением, не становилась таким неотвязным наваждением. Наваждением. Ему не нравилось ни это слово, ни то, что оно означало. Просто глупо так поддаваться одной женщине, когда на свете их сотни миллионов и он с удовольствием проводил время со многими. Зациклиться на одной-единственной будет означать, что все другие потеряют для него всякую привлекательность, а о таком он и помыслить не мог. Дьявольщина, какой мужик в здравом уме захочет такого?
Может, в этом и состоит проблема? Он не в своем уме. Если бы был в своем, в жизни не дал бы такого идиотского обещания.
Однако, сидя в этом тесном пространстве и просто глядя на нее, он ощущал какое-то странное удовлетворение, наслаждение от сводящей с ума близости ее полуобнаженного тела.
Черт бы ее побрал. За кого она его принимает, за мерина, что ли? Как могла она взять и заснуть, словно не лежала в одних трусишках и он не сидел на ней верхом, упираясь в нее своей пульсирующей плотью? Она должна была глаз не смыкать, быть настороже: а вдруг он перекатит ее на спинку и всерьез постарается убедить ее спустить штанишки. Она что, настолько не замечает его мужской привлекательности, что даже не боится быть соблазненной?
Ему следовало бы доказать ей, насколько она ошибается. Она даже толком проснуться не успеет, как он доведет ее почти до экстаза; тогда она будет извиваться в его объятиях и умолять, чтобы он вошел в нее и кончил эту сладостную пытку. Он мог бы всю ночь провести здесь, а не в своей палатке.
— Если бы не это проклятое обещание!
Вздохнув, он подобрал тонкую майку, которую она раньше сбросила, и укрыл ей спину, чтобы не видеть округлость груди под ее рукой. Не стоило еще больше осложнять ситуацию. Он положил руку ей на плечо, мгновение помедлил, чтобы ощутить гладкий шелковистый изгиб, и лишь затем тихонько потряс ее.
— Проснись, лапочка, — голос его звучал странно даже для его собственно слуха, как-то непривычно хрипло. Он откашлялся.
— М-м-м? — мурлыкнула она.
— Я сейчас ухожу. Проснись и заклей снова молнию изолентой.
Тяжелые веки приподнялись, и сонные зеленые глаза посмотрели ему в лицо. Какой-то миг взгляд их был нежным и ласковым, но тут же они прищурились и поглядели остро. Она сразу схватилась за свою майку, и на ее лице мелькнуло недоумение, когда оказалось, что та уже прикрывает ей спину. Хотя нельзя сказать, чтобы эта маечка так уж хорошо ее прикрыла — она была слишком маленькой и тонкой, но все-таки так было пристойней.
— Не тревожься, — протянул Бен, — ничего не случилось. Когда я доберусь до тебя, лапочка, ты этого не проспишь, можешь не сомневаться.
Она возилась со своей майкой, наконец просто прижала ее к груди, прикрываясь ею, и села. От его грубых слов щеки ее порозовели, но она промолчала, лишь свирепо глянула на него и сухо проговорила:
— Спасибо за массаж, он мне очень помог.
Он поднял брови:
— Мне это доставило удовольствие.
— Возможно, но все равно спасибо.
— Мои услуги доступны и завтра вечером, если хочешь зарезервировать их заранее.
Она хотела было сказать: «Спасибо, не надо», но благоразумие заставило ее прикусить язык. Конечно, она надеялась, что боль к тому времени в основном пройдет, но если не пройдет, массаж будет очень кстати.
— Я подожду до завтра, до вечера, — вежливо ответила она. — Если к тому времени у тебя уже все будет расписано… что ж, значит, тогда мне придется подождать.
Он подмигнул:
— Просто помни, что мои услуги нарасхват.
— Я в этом не сомневаюсь.
Он нагнулся и поцеловал ее, пробормотав:
— Видишь, мамуля, никаких рук.
Она невольно фыркнула. Тогда он безжалостно воспользовался моментом и крепче прижался к ее рту, проталкивая язык сквозь приоткрытые губы и зубы.
Черт побери! Это было так же изумительно, как и в прошлый раз. Она содрогнулась, не в силах сопротивляться, и ответила на поцелуй, наслаждаясь его прикосновением и вкусом. Груди ее невольно напряглись, как бы готовясь получить свою долю его внимания. Как это будет, какие ощущения испытает она, когда его рот прильнет к ее соскам? Если он сделает это так же умело, как целуется, она просто не вынесет. Если он будет ласкать и любить ее с той же неторопливой чувственностью, она сойдет с ума от наслаждения.
Не надо было ей разрешать ему этого поцелуя, потому что злейшим ее врагом было искушение. О Господи, какое же это было искушение! Она ведь была женщиной, а не статуей, а Бен Льюис был истинным мужчиной. И она его хотела.
Поэтому она тоже ответила поцелуем, и рот ее был жарким и нежным от страсти, и язык прижался к его языку. Она почувствовала, как он содрогнулся, и ощутила глубокое удовлетворение оттого, что может заставить его мучиться от такого же жестокого желания.
Затем он откинулся назад, глаза его горели, лицо окаменело. Губы его были сейчас мягкими, влажными и чувственными, словно они все еще страстно прижимались к ее губам.
— Будь все проклято, — яростно произнес он, схватил фонарь и баночку с мазью, резко дернул вниз молнию и начал было выползать из палатки, но тут же обернулся и, сверкнув глазами, рявкнул:
— Никогда больше не буду давать таких дурацких обещаний. И заклей снова эту чертову палатку.
— Заклею, — с трудом пролепетала она.
Бен вылез из палатки, и Джиллиан постаралась уснуть, но сердце ее билось слишком сильно. Груди ломило, кровь пульсировала в тугих сосках. Найдя скомканную майку, Джиллиан с трудом натянула ее, надеясь, что это успокоит ноющую боль.
Как бы тяжко ей ни пришлось завтра, она не может допустить еще одного массажа. Она прекрасно понимала, что произойдет. Слишком сильно ее тянуло к нему, чтобы сопротивляться его близости, а сам он, конечно, и не подумает сопротивляться. Наоборот, он использует любую возможность, чтобы сломить ее оборону — хотя ее оборонительные порядки были, по правде сказать, не так уж сильны. В настоящий момент они, точно, были в полном расстройстве.
Глава 10
На третий день пути идти стало еще тяжелее, потому что из долины реки они стали подниматься в горы. Джиллиан теперь шла прямо за Беном, глаза ее пристально и тревожно вглядывались вперед.
— А теперь что ты ищешь? — проворчал он.
Бен знал, чего ищет сам: признаков опасности. Она могла затаиться вверху или прямо перед ним, на земле. Она могла броситься на них из подлеска, могла настигнуть их в виде стрелы, потому что наиболее дикие племена не любили, когда кто-то вторгался на их территорию. Или же опасность могла подстеречь их просто в рое диких пчел. Это было частью его работы: замечать малейшие детали и быть готовым ко всему. Ранее он уловил резкий, едкий запах пекари и свернул далеко в обход, чтобы избежать встречи с этим злобным и опасным животным. Свиньи из ада — вот они кто такие! Этот обход заставил Джиллиан понервничать, хоть он и уверял, что затем они вернулись на первоначальную тропу.
