Плач волчицы - Хоуг (Хоаг) Тэми (мир бесплатных книг .txt) 📗
— Я могла бы отказаться, — устало ответила она. — Но мне не надо лишних хлопот. Посижу немного, и я свободна. Надо, в конце концов, с этим покончить.
Саванна уклончиво хмыкнула себе под нос.
— Ну, хорошо. Возьми, пожалуйста, мои золотые серьги и, ради Бога, не ходи туда в своих очках. Они делают тебя похожей на маленького цыпленка из одного мультфильма.
Лорел удивленно взглянула на сестру.
— Ты не хочешь, чтобы я шла туда, но ты хочешь, чтобы я хорошо выглядела.
Светло-голубые глаза Саванны смотрели холодно и строго. Горькая улыбка играла на чувственных губах. — Я хочу, чтобы, посмотрев на тебя, Вивиан почувствовала себя сморщенной старой ведьмой.
Лорел задумчиво нахмурилась, когда Саванна пошла за серьгами в свою комнату. Они всегда соперничали друг с другом — Саванна и их мать. Вивиан была слишком эгоистичной, слишком самовлюбленной, чтобы иметь такую красивую и привлекательную дочь, как Саванна. Их соперничество было еще одним доказательством нездоровой атмосферы в их доме. Именно это соперничество объясняло стремление Лорел выглядеть всегда незаметной. Как истинный дипломат, она не хотела раскачивать накренившуюся уже лодку, привлекая внимание к себе. Хмуро глядя в зеркало, она вынуждена была признать, что другая причина отнюдь не была такой благородной.
Если я не буду такой же красивой, как С а в а н н а, тогда Росс не будет ко мне приставать. Он выбрал Саванну, а не меня. М н е п о в е з л о.
У Лорел не было слов, чтобы выразить всю меру своей вины, которую вызвали эти воспоминания. В комнату вернулась Саванна. Когда она возилась с сережкой, халат соскользнул у нее с одного плеча, обнажив на ее белоснежной коже большой синяк величиной с серебряный доллар. Лорел стало плохо. Она не знала, как ей удастся проглотить хоть что-нибудь за пресловутым обедом.
Воскресный обед в Бовуаре был давней традицией, такой же давней, как сам Юг. Чандлеры всегда посещали воскресные службы — больше из чувства долга и обязательств перед обществом, чем из-за уважения к заповедям Господа Бога. Затем несколько избранных приглашались в Бовуар, чтобы отобедать и приятно провести день. Сейчас в Бовуаре не осталось Чандлеров, но традиция выжила, как часть уродливого чувства долга Вивиан.
Если бы она имела сотую долю этого чувства долга по отношению к своей собственной семье, думала Лорел, стоя на веранде и нажимая на звонок. Снова пошел дождь, и она прислушивалась к нему, дожидаясь, когда ее впустят, в надежде, что звуки дождя успокоят ее натянутые нервы. Большим пальцем она освободила таблетку «маалокс» из упаковки, которая была у нее в кармане юбки, и положила ее себе в рот.
Дверь открыла Олив, серая и мрачная, как ночь, и равнодушно посмотрела на Лорел, как будто никогда не видела ее раньше. Лорел, проходя мимо нее в гостиную, невольно вспомнила фильмы о зомби.
Бовуар мог бы стать прекрасной декорацией для фильма ужасов или книги того же жанра. Старая плантация на самом краю болота, таинственное место со своими страстями и извращенными умами. Место, где традиции были превращены в нечто гротескное, а семейная привязанность увяла, как цветок. Она пыталась представить, как Джек пишет книги, но видела его только в цветастой рубашке, бейсбольной кепке на затылке и с улыбкой кота, который поймал канарейку. Она незаметно улыбнулась, когда представила его здесь, в гостиной Бовуара, рассматривающего избранных гостей.
Можно было легко догадаться, что он совершенно не вписался бы в общую картину. Росс, стоящий у буфета, выглядел свежим, отглаженным и прекрасно ухоженным в костюме стального цвета. Он был воплощение добропорядочности и солидности, настоящий представитель Юга до мозга костей. На его лице играла легкая, снисходительная улыбка, вид был важным.
Лорел оторвала от него свой взгляд, боясь, что ненависть, которую она испытывала к нему, станет заметна всем, находящимся в комнате. Вместо этого она сосредоточила свое внимание на каждом госте в отдельности, что давно вошло у нее в привычку. Как прокурор, она научилась быстро и точно оценивать жертв, преступников, свидетелей и защитников. Сейчас она занялась этим во многом по тем же причинам — получить какой-то ориентир, решить, как ей себя вести здесь.
Священник, с которым разговаривал Росс, был маленького роста, худой и лысый. Он так часто кивал, выражая согласие с мнением Росса, что казалось, у него нервный тик. Лорел сочла его слабым и подобострастным и продолжила свои наблюдения.
Супружеская пара средних лет стояла позади дивана, где вчера вечером Джек обнимал ее. У обоих были полные, приятные лица-лицо мужчины было немного загорелым, а лицо женщины-бледным и прекрасно накрашенным. Женщина была одета в светло-розовый костюм с приталенным жакетом. Костюм смотрелся прекрасно, и было ясно, что его надели в первый раз, волосы женщины были безукоризненно уложены. Лорел отметила про себя, что на такую укладку было потрачено немало усилий и времени в салоне красоты «Иветта». Взгляд Лорел постоянно наталкивался на— очевидные признаки богатства собравшихся в комнате людей. Видимо, все они живут где-то по соседству, догадалась она. Владельцы плантаций, но не таких крупных, какими владели Чандлеры-Лайтоны. Это были люди, которые чувствовали себя глубоко польщенными приглашением в Бовуар.
Следующим объектом ее наблюдений стала Вивиан, восседавшая в кресле с подушечкой для головы и выглядевшая свежей и изысканной в ярко-синем полотняном костюме. Другое кресло было занято высоким темноволосым мужчиной, который сидел к Лорел боком, поэтому она не могла видеть его лица. Прежде чем она успела переместиться, чтобы взглянуть на его лицо, Вивиан заметила ее и встала с кресла, изобразив умильную улыбку, которая, по ее мнению, выражала всю глубину материнской любви.
— Лорел, дорогая!
Она пошла навстречу своей дочери, протягивая ей руки. Лорел вежливо пожала пальцы матери и стоически перенесла традиционный поцелуй в щеку, тем более что они оказались в центре всеобщего внимания в Комнате.
— Мама.
— Нам не хватало тебя на службе сегодня утром.
— Извини меня. Что-то не хотелось.
— Да, конечно…— Вивиан продолжала улыбаться. Одна Лорел заметила осуждение, мелькнувшее в ее глазах. — Мы все знаем, что тебе нужно беречь силы, дорогая. Иди, познакомься со всеми. Росс, взгляни, Лорел пришла.
Росс вышел вперед, ослепительно улыбаясь ей.
— Лорел, дорогая, какая ты сегодня красивая!
Он положил руку ей на плечо, но она ловко увернулась, не желая терпеть его прикосновения ради кого бы то ни было.
— Здравствуй, Росс, — выдавила она, наклонив голову, чтобы не встретиться с ним глазами.
Ее стали знакомить с гостями. Священник представился как преподобный Стиппл. Его рукопожатие было по-стариковски ласковым. Супружеская пара, Дон и Глория Таерн, недавно стали владельцами плантации, принадлежавшей дяде Глории, Вильсону Кинкайду, которого Лорел смутно помнила как друга своего отца. Дож Таерн показался ей милым человеком с приятными манерами. Глория же явно старалась заслужить симпатии Вивиан, старательно улыбаясь и делая той слишком много комплиментов. Лорел бормотала подобающие приветствия. Вдруг ее взгляд упал на последнего из гостей, которому она не была еще представлена.
Гости, стоявшие небольшой компанией, расступились и пропустили его вперед. Все взгляды были устремлены на него, как будто он был наследным принцем какого-то иностранного государства, приехавшим почтить своим присутствием такое недостойное внимания место, как Бовуар. Он был высоким и гибким, сама элегантность, в прекрасно сшитом серо-голубом костюме. Его волосы были черными, как воронье крыло, модно подстрижены и аккуратно зачесаны назад.
— …И наконец, наш главный гость, — произнесла Вивиан, улыбаясь, как королева. — Стефан Данжермон,. прокурор нашего округа. Стефан, познакомьтесь, это моя дочь, Лорел.
Западня. Лорел почувствовала, что свет померк в ее глазах. Она была готова встретить здесь обычный для Вивиан набор местной знати. Но она никак не ожидала, что Вивиан начнет играть в такие игры. Она и Данжермон были единственными из присутствующих моложе сорока пяти. Единственными, кто пришел без пары. Она почувствовала себя обманутой и решила немедленно уйти отсюда. Но, пересилив себя и сжав зубы, протянула ему руку и слегка кивнула, выказав уважение, которого заслуживал прокурор округа.
