Тело и душа (ЛП) - Прайс Джордан Кастилло (книги бесплатно .TXT, .FB2) 📗
Под потолком подвала было светло, голые лампочки висели через каждые пару футов, но темное дерево половиц съедало почти весь изливаемый ими свет. Все здесь казалось тусклым, мрачным, сырым и незавершенным.
- Бросай, - заорал Зиглер. – Я сказал, бросай!
Я пригнулся, прислонившись к стене, чтобы не попасть под случайный выстрел. Движение чувствовалось повсюду, и я заозирался, пытаясь разглядеть то, от чего следовало защищаться. Первая мелькнувшая в голове мысль была о том, что я угодил в палату какой-то подземной больницы.
Аккурат под лампами ровными рядами стояли полдюжины каталок, а к стенам жались тележки из нержавеющей стали, заваленные инструментами.
На каталках тряслись и бились пациенты, и мой взгляд замер на удерживающих их креплениях – черная лента «липучка» обхватывала плечи и застегивалась на груди. Не смотреть. Найти мужика с пистолетом. Черт, не смотреть. Нельзя допускать очередной приступ видений про Адский лагерь, если только хочу выбраться отсюда на своих двоих.
Я попытался сфокусироваться на чем-нибудь другом. Мелкие черные узоры, нарисованные на лбах. Подстилки из сухих листьев на каждой каталке, шуршащие от любого движения пациента. Совершенно ничего общего с Адским лагерем.
Там, во всяком случае, все было стерильно.
- Бросай! - снова рявкнул Зиглер и стал пробираться между двух каталок, держа наготове пистолет. Я заметил Профессора, жавшегося к стене и размахивающего телескопической стальной дубинкой. Но не было похоже, что он пытался ударить кого-то из нас. Скорее мужик напоминал дирижера оркестра, управляющего человеком на каталке.
- Брось палку, - рявкнул и я, потому что два орущих копа страшнее, чем один. – И отойди от стола.
Вместо того, чтобы послушаться, Профессор рванулся к трясущемуся на столе парню, схватил его за подбородок и… Трудно сказать точно, что он собирался сделать. Может, хотел заставить пациента прикусить металлическую палку. Задумайся я над его действиями хоть на мгновение, то кроме воспоминаний об Адском лагере, гарантировано обзавелся бы месячным запасом самых жутких кошмаров о Центре Психического Здоровья округа Кук.
Пистолет Зиглера выстрелил, заставив Профессора скрючится и выпустить дубинку, с лязгом упавшую на пол. Зиг прострелил ему руку. Темная кровь засочилась из дыры пальто Профессора. Она не хлестала, как случается при разрыве артерии, так что умереть от такой раны ему не грозило, если только он не страдал гемофилией или слабым сердцем. Но я был уверен, что с этим у него все в порядке.
- Господи, - простонал он, рухнув на колени. – О, мой бог, - наверное, думал, что вот-вот потеряет сознание. Так происходит с большинством людей, впервые получивших огнестрельную рану, но он не попал в число этих счастливчиков.
- Держи руки на виду, - прикрикнул Зиглер, подскакивая к мужику.
Я достал наручники и двинулся в обход каталки, чтобы нацепить их на Профессора, пока он не решил, что ему не так уж и больно, и можно снова устроить догонялки, но никак не мог перестать таращится на пациента.
Прямо передо мной лежал огромный белый мужчина, лет пятидесяти, дергающийся так сильно, что каталка ходила ходуном и издавала шуршаще-скрипящий шум. Но самым странным была рука пациента, в точности повторяющая руку дяди Леона. Призрачная конечность, почти синхронно шлепающая по каталке прямо поверх настоящей руки. Что за чертовщина?
- Держи руки поднятыми или схлопочешь еще одну пулю, - гаркнул Зиглер.
- О господи, вы меня подстрелили, - прохныкал Профессор.
Я обогнул каталку с хлопающим мужиком и схватил Профессора за запястья. Он был худым и не слишком высоким, и я не сомневался, что смогу с ним справиться. Меня больше беспокоила возможность наткнуться на какую-нибудь иглу.
- Снимай пальто, - сказал я.
- Вы меня подстрелили, - повторил он, рыдая уже в голос. Сопля сползла на его белые усы, стекла громадных круглых очков запотели от слез.
Хватая Профессора за руки, я ожидал сопротивления, особенно учитывая резвость, с которой он от нас удирал. Но, видать, вся его воинственность испарилась, стоило ему поймать пулю Зиглера и начать лить слезы, как ребенок.
- У вас есть право хранить молчание, - сообщил ему я. – Все, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде…
Обычно я оставлял право надеть наручники своему прежнему напарнику, Морису. Но то ли арестовывать преступников гораздо проще, чем я всегда считал, то ли Профессор оказался слабаком, справиться с которым могла даже сестра Джейкоба. А может, я просто ожидал, что Зиглер вмешается, но он не стал этого делать. Напротив, он ждал от меня указаний.
- Эй, Зиг, - сказал я, обезвредив Профессора, - проверь вон того парня. Что с ним такое?
Зиглер повернулся к каталке. И в этот момент в подвале появилось еще одно действующее лицо.
- Срань господня, это же она-а, - заныл наш призрачный помощник, хранивший благословенное молчание последние пять минут.
А я уж обрадовался, что он свалил. Проклятье.
Секундочку. Кто «она»?
- Зиглер, сзади, - крикнул я.
По лестнице спустилась пожилая женщина. Ростом около пяти футов, согбенная остеопорозом, она подходила к Зиглеру со спины. Изрезанное морщинами смуглое лицо и длинные черные с проседью волосы, спускавшиеся до пояса. С широким носом и приплюснутым туземным лицом она могла принадлежать к одной из многочисленных национальностей: испанцам, коренным американцам, инуитам, маори. В длинной в пол хлопковой юбке с разодранным в лоскуты подолом и мешанине из мужских рубашек, одетых одна поверх другой – в клетку, полоску, с узором.
Зиглер обернулся к ней с пистолетом в руке, но женщина, не обратив на нас обоих ни малейшего внимания, засуетилась у пациента на каталке, стоявшей ближе всех к лестнице. Он положила что-то ему на глаза, и содрогания прекратились.
- Мэ-эм, - низким, угрожающим голосом произнес Зиглер, - держите руки на виду.
- Берегись, Эсмеральда, - закричал Профессор. - Они меня подстрелили!
Эсмеральда проигнорировала Профессора, проигнорировала Зиглера и подошла к следующему пациенту. К еще одному белому мужчине лет сорока. Чем-то неуловимо знакомому.
Что-то бубня себе под нос, Эсмеральда укладывала на глаза мужчине маленькие диски, по одному за раз, перебирая их в ладони, как жетоны для «рулетки». Пациент немедленно успокоился. Диски на его глазах напоминали монеты, придерживающие веки трупа, а вкупе со зрелищем человека на соседней со мной каталке все это начинало пугать.
Мелькнуло темно-синее пятно, и на лестнице возник Варжовски.
- Детектив? – обратился он, переводя взгляд с Зиглера на меня.
- Останови ее, - приказал Зиглер, кивнув на Эсмеральду, зашаркавшей к следующему пациенту, зажав в кулаке свои трупные монеты. Мне показалось, что Зиглер не может заставить себя выстрелить в старуху, учитывая, что она не делала ничего угрожающего, а всего лишь не обращала ни на кого внимания.
- Замрите, - приказал Варжовски, но Эсмеральда невозмутимо продолжала идти. Подняв руку, она уже была готова положить монету на веки следующего человека. – Alto, - попытался он по-испански.
Зиглер с Варжовски приблизились к Эсмеральде с двух сторон, пока она занималась своим странным делом, успокаивая пациента монетками. Три положила, три осталось. Не упуская из вида Профессора, я взглянул на ближайшего ко мне пациента. Пристально вглядываясь, я пытался понять, испытывает ли мужчина боль, но выражение его лица было нечитаемым. Искаженное. Застывшее.
Откровенно говоря, он выглядел мертвым. Если не брать в расчет судороги.
- Довольно, мэм, - сказал Зиглер. – Бросьте их. Поднимите руки так, чтобы я мог их видеть.
Сначала я подумал, что Эсмеральда глухая или не знает языка, но все-таки засомневался, поскольку Профессор обращался к ней и к тому же на английском. Возможно, она понимала только отдельные слова.
Эсмеральда оказалась в ловушке между двумя каталками, выход из которой с двух сторон блокировали Зиглер и Варжовски. Она попыталась обойти Зиглера, но он не уступил, загородив ей дорогу, когда она метнулась назад и повалилась на каталку. Та зловеще закачалась, и горсть сухих листьев с шелестом ссыпалась на пол.
