Бетонный фламинго - Вильямс Чарльз (прочитать книгу .TXT) 📗
Уезжая отдыхать, Чэпмен иногда посылал всем женщинам своей конторы маленькие подарки, и мне пришла в голову одна мысль. Выехав из города и свернув на юг, в сторону Киса, я стал посматривать, не попадется ли мне по пути один из тех магазинчиков, которые наряду с сувенирами и редкостями продают бетонных фламинго. Наконец я увидел такой магазин и остановил машину.
Это была обычная лавочка для туристов, какие рассыпались по всем дорогам Флориды, изобилующая четырехфутовыми раковинами моллюсков с Большого рифа, веточками кипариса, крокодиловой кожей, обезьяньими головами из кокосового ореха, коробками с фруктами и почтовыми открытками. Владельцами ее были мужчина с холодным взглядом и акцентом выходца из Джорджии и запуганная женщина, по-видимому его жена.
Я с презрительным видом порылся в разном хламе и наконец остановился на подарочных банках с экзотическими этикетками, рекламирующими джем: «Гуава. Морской виноград. Мандариневый мармелад — упаковка и пересылка морем».
— Сколько за четыре банки? — спросил я.
Холодные глаза хозяина переместились с моего лица на «кадиллак» стоимостью в семь тысяч долларов и снова вернулись ко мне.
— Одна цена, мистер, — доллар и сто центов…
— Вижу, вы прирожденный коммерсант, — высказал я и, заплатив, добавил:
— Дайте квитанцию.
Я уже попадался на удочку в подобных делах при пересылке.
Он выписал мне квитанцию. Я спрятал ее в бумажник и вышел из лавки. Справа от нее, вдоль изгороди, были расставлены фигурки фламинго из бетона.
— Что означает эта чертовщина? — полюбопытствовал я. — Они встречаются мне у каждой лавки.
— Просто декоративные украшения, — пояснил хозяин.
— А из чего они? — продолжал я расспрашивать. — И для чего предназначаются?
— Они из гипса, — ответил он. — Или из бетона… Вот эти, например, из бетона. Их можно ставить на газонах или в кустарнике. А тех, что с подставками, берут для мелких бассейнов — лягушатников.
Я сокрушенно покачал головой:
— О, Боже ты мой! И чего только ваш брат не всучивает туристам!
Он холодно следил за мной, пока я садился в машину.
Я включил мотор.
Глава 9
Я приехал в Марафон и занял забронированный номер в мотеле. До предполагаемого разговора с Корел Блейн оставался почти час. Я буквально валился с ног.
Приняв душ и растеревшись жестким полотенцем, я поставил на стол магнитофон, вставил туда кассету номер 5, почти исключительно посвященную ей, и стал слушать, но вскоре выяснилось, что мне это уже не нужно — моя память обгоняла запись. Я не знал о Блейн и Чэпмене десятка тысяч мелочей, но все, что в течение пяти часов записывалось на эти ленты, запечатлелось в моем мозгу накрепко!
Я позвонил Корел ровно в девять, и снова все оказалось легко и просто. Она уже получила мои розы, и это помогло. Корел собиралась куда-то в гости, играть в бридж. Два имени из тех, что она упомянула, были мне знакомы, так что мне удалось высказать несколько подходящих замечаний.
Я также дал ей понять, что едва могу дождаться завтрашнего дня. А еще сказал, что во мне закипает гнев против Криса Лундгрена. Если он не перестанет тыкать в нос советами Мэриан Форсайт, я передам свой счет Меррилу Линчу или еще кому-нибудь. Всякий раз, когда мне нужны были советы этой женщины…
Она фыркнула и согласилась со мной. Конечно, по отношению к бедняжке Мэриан вышло нехорошо, но когда женщины достигают такого возраста, они начинают чувствовать, что — как бы это сказать? — ну, что им не на что больше надеяться, и ожесточаются.
— Ты знаешь, она в Нью-Йорке… Сегодня звонила Билл Макьюэн…
— Зачем ей это было нужно? — спросил я подозрительно.
— Попросила поместить в газете ее объявление. Собирается продать свой дом. Билл говорит, что она намерена приехать сюда в субботу.
— Так-так.., полагаю, будет говорить обо мне каждому встречному и поперечному. После того как я предложил ей выплатить шестимесячную зарплату, она в ответ хлопнула дверью…
— Ну я бы не стала беспокоиться насчет того, что она будет кому-нибудь что-нибудь болтать…
Потом мы обменялись обычными «Люблю тебя», «Скучаю по тебе» и закончили разговор.
«Прекрасно!» — подумал я. Я начинал испытывать к этой подлой гадючке столь же нежную любовь, какую питала к ней и Мэриан.
Потом позвонил капитану Уайлдеру и сказал ему, что я в городе и буду у него в восемь утра.
Он объяснил мне, как добраться до причала.
Я распорядился, чтобы меня разбудили ровно в семь, разделся и буквально свалился в постель.
Выключив свет, я сразу же подумал о Мэриан, и меня охватило такое чувство одиночества и тоски по ней, что я чуть не застонал от боли. У меня не было даже ее фотографии. Потом напряжение, в котором я находился последние часы, отпустило меня, словно лопнувшая пружина, и я провалился в темноту…
…Она бежала впереди меня по тротуару, подвешенному в пространстве на гигантских тросах, а под нами были только пустота и туман. Она убегала все дальше и дальше, и, наконец, ее поглотил туман. Лишь слышались звуки ее удаляющихся шагов.
Когда я проснулся, то понял, что запутался в простыне, а также услышал, что звонит телефон.
На меня вновь навалились реальные события, и меня даже затошнило от страха. Но потом это прошло. Конечно, я понимал, что все так и будет: ведь в момент пробуждения вы беззащитны.
Все это пустяки, подумал я. Пройдет еще несколько дней, и острота чувств сгладится. Я снял трубку, мне сообщили, что сейчас ровно семь утра.
Капитан Уайлдер оказался пухлым и веселым человеком с неиссякаемым запасом шуток и грязных историй, а его помощником — молодой кубинец с весьма ограниченным знанием английского языка.
Для них обоих я был еще одним обладателем чековой книжки, с которой можно с успехом снять кругленькую сумму, оставив при этом хозяина вполне счастливым. Я, разумеется, был в темных очках и в рыбацкой шапочке с низким козырьком.
Я испробовал на молодом кубинце те немногие испанские слова, которые знал Чэпмен, и немного поговорил о рыбной ловле в Акапулько.
Выход в море не доставил мне никакого удовольствия. Я все время думал о том, что где-то там, на глубине, лежит его труп, придавленный тоннами воды.
Мы не поймали ничего достойного упоминания, да это было и к лучшему — значит, мне не придется отбиваться от фотографов. Я объяснил команде, что важное дело вынуждает меня вернуться раньше, чем предполагалось, и в три часа мы уже были у причала.
По новоорлеанскому времени было два часа дня.
Вернувшись в мотель, я позвонил по телефону.
— Крис! Это Чэпмен! Как насчет «Уорвика»?
— О, мистер Чэпмен! Приветствую вас! Как идет рыбалка? Успешно?
— Паршиво, — коротко объяснил я. — Так что же с этими злополучными акциями?
— Гм.., дайте сообразить. Вчера мы продали на шесть тысяч. К вечеру цена на них возросла, и мы продали еще на две тысячи. С тех пор цена держится на одном уровне. Так что у нас остаются еще две тысячи…
— Все верно! — энергично сказал я. — Придержите их, пока они снова не повысятся в цене… — Я быстро прикинул в уме. — А теперь вот что.
Мое состояние наличными сейчас должно составлять что-то около тридцати тысяч или немногим больше, верно?
— Д-да.., думаю, что так. У меня нет под рукой точных цифр, но сумма должна быть где-то в районе тридцати тысяч.
— Вот и прекрасно! А теперь слушайте, что мне от вас нужно. Я специально вернулся с моря пораньше, чтобы застать вас — ведь завтра суббота. Пришлите мне чек на двадцать пять тысяч авиапочтой по адресу: отель «Клайв», Майами.
Сделайте это сегодня же. Мне тут кое-что подвернулось — может оказаться вообще грандиозным, если удастся заполучить по моей цене. А я думаю, что удастся. Но мне понадобятся деньги, чтобы поразить их воображение, — либо как приманка, либо как серьезный задаток, если я предложу сделку.
