Бетонный фламинго - Вильямс Чарльз (прочитать книгу .TXT) 📗
Я открыл бутылку с виски, щедро налил себе в бокал и протянул руку к телефону. Что-то сдавило мне грудь.
— Междугородный, — произнес я, когда ответила телефонистка. — Томастон, штат Луизиана.
Номер 6-25-25. Мисс Корел Блейн. Лично.
— Хорошо, сэр. Прошу минуточку подождать.
Я стал ждать.
«Не забывай о двух ее ласкательных прозвищах. Не забывай, что она говорит с южным акцентом». Вот это мне как раз было на руку. Нечто персональное, так что можно не беспокоиться о том, что я спутаю голос какой-нибудь другой девушки с голосом Корел Блейн… «И помни: ты только что встал, не совсем пришел в себя. Устал сидеть за рулем…»
Где-то далекий женский голос произнес:
— «Чэпмен энтерпрайзес».
"Секретарь в приемной, миссис Инглиш. Вдова.
Шатенка. Симпатичная. Сын кончает школу…"
— Мисс Корел Блейн, — сообщила телефонистка. — Вызывает Майами-Бич.
— Одну минуту.
"… Ненавидит Мэриан. Любит красивые вещи.
Бранит Чэпмена за грубые слова. Спор о том, насколько пышной должна быть свадьба, решен в ее пользу. Медовый месяц — непременно Палм-Спринге. Акапулько исключается. Не терпит рыбной ловли. Заставь ее говорить о вечерах по случаю свадьбы. О вечерних платьях. О предполагаемых гостях…"
— Говорите, соединяю!
— Хэррис милый…
— Ангел, как ты себя чувствуешь? — спросил я.
— Просто прекрасно, милый, но я так беспокоилась. Вчера вечером ты не позвонил, и я уже вообразила, что с тобой что-то произошло, что ты попал в аварию, в ураган, в сети демонической женщины.
— Я старался дозвониться до тебя сразу же, как только устроился здесь, в Майами-Бич. В час ночи по местному времени, то есть в полночь по-вашему. Но никто не ответил.
— Я так и знала! Я говорила этой сумасшедшей Бонни Сью Уэнтворт, что в Майами время на час вперед…
Мой мозг отметил: Бонни Сью!
— Ты знаешь, что Генри в Чикаго? На съезде инженеров или что-то в этом роде. Так что после кино мы поехали в клуб, и я все время говорила ей, что должна вернуться домой, потому что ты должен мне позвонить, но она сказала, что в Майами время на час назад…
— Хорошо, если Бонни Сью сможет отличить день от ночи, — заметил я. — И я не хотел бы, чтобы ты с ней ездила. Нельзя позволять такой легкомысленной женщине водить «тандерберд».
— Но она не вела «тандерберд», Хэррис! Неужели ты забыл, что они его продали?
«Вот так-то, не будь слишком самоуверенным!»
— Ну ладно, к чертям Бонни Сью! Я хочу знать, как ты…
— Хэррис, что за выражения?
— Прости, мой ангел! — сказал я. — Но как ты себя чувствуешь? И как дела в конторе?
— Просто прекрасно! И запомни: я же сказала, что не буду портить тебе отдых служебными делами. Единственно, что важно, это письмо от тех адвокатов в Вашингтоне, насчет радиостанции. Нужно заполнить еще какие-то бланки.
— Понятно, — промычал я. — Это в связи с заявлением об увеличении мощности. Отошли-ка их к Уингарду. Если у него возникнут вопросы, я с ним свяжусь. Но, послушай, ангел, что, если я позвоню тебе еще раз вечером? Я только что проснулся, даже не успел одеться, а перед отъездом в Марафон мне еще нужно встретиться с агентом по продаже недвижимого имущества.
— Чудесно, милый! Буду ждать твоего звонка.
— Скажем, часов в восемь по вашему времени. И миллион раз спасибо за книгу! Очень хорошая книга!
— Обманщик! Держу пари, что ты даже не развернул ее!
— Смотри, как бы ты не проиграла! — Я передернул плечами. — И за «Остров обозрения» — тоже.
— Ах ты мое сокровище! Значит, ты действительно ее листал.
Повесив трубку, я сразу же налил себе еще виски и перевел дух. А я-то еще беспокоился из-за этого ничтожества! Но тут же словно холодная рука мертвеца сжала мне сердце, и я выбранил себя за легкомыслие. «Нельзя быть беспечным!» Конечно, она идиотка, но не забудь, что они были помолвлены. Их объединял целый мир общих переживаний, о которых тебе никто бы не мог рассказать — никто, кроме Мэриан Форсайт! Достаточно одного крошечного шага, достаточно одного неверного слова — и все пропало!
Я посмотрел на часы. Было всего лишь начало первого. С отъездом лучше повременить — по крайней мере до часу дня. Пройдет ровно двенадцать часов с того момента, как я появился в мотеле «Дофин», и дежурить будет другая смена. А от этого может зависеть успех всего нашего плана.
Теперь самое время позвонить Крису!
Я выпил еще немного кофе и извлек из портфеля конверты фирмы «Уэбстер энд Эдкок». Разложив на столе бумагу с данными конца предыдущего месяца, внес некоторые поправки, сверив эту запись с записями последующих операций. Начиная с первого числа этого месяца — примерно после ухода Мэриан — он продал акций «Консолитейтед Эдиссон» на пятьсот долларов и в три приема купил по дешевке акции «Уорвик петролеум» на общую сумму в 10 000 долларов. Они были представлены на американской бирже и куплены по цене от 3,5 доллара до 8,1 доллара. У меня мелькнула догадка, что Крис недоволен этой сделкой.
Мэриан убедила Чэпмена не выжидать, пока цены начнут падать, а переключиться на привилегированные акции и на акции солидных коммунальных предприятий. Но едва за ней закрылась дверь, как он пустился в денежные спекуляции.
Я вычеркнул «Консолитейтед Эдиссон», вписал «Уорвик петролеум» и уточнил сумму наличных денег. Последняя составляла теперь 12 741 с половиной долларов. Раскрыв «Майами геральд» на финансовой странице, я просмотрел мой список, сверяя его со вчерашним курсом при закрытии биржи. Теперь на счету Чэпмена было примерно 187 тысяч долларов. Я тихонько присвистнул. И из них 175 тысяч — наши!
Я принялся раздумывать о том, куда мы поедем.
Афины, Стамбул, Майорка… И где можно ловить рыбу — Новая Зеландия, Капо-Бьянко… С паспортами не будет никаких проблем. Мы ведь не будем беглецами, спасающимися от преследования.
А впрочем, какая разница, куда мы поедем, лишь бы быть с нею рядом!
Я отбросил эти мысли. Пройдет по меньшей мере месяц, прежде чем мы снова увидимся, да и у меня не такое уж чудесное положение, чтобы предаваться мечтам.
Я вернулся к телефону.
— Мне хотелось бы заказать еще один междугородный разговор. С Новым Орлеаном…
— Хорошо, сэр! Какой номер?
Я назвал номер и добавил:
— Вызвать лично мистера Криса Лундгрена.
— Подождите минутку у телефона, пожалуйста.
Я услышал голос телефонистки фирмы «Уэбстер энд Эдкок», а потом раздался голос Лундгрена.
— Крис? — спросил я. — Говорит Чэпмен! Как сегодня поживает «Уорвик»?
— О, мистер Чэпмен! Доброе утро! Девушка сказала, что вы уже в Майами-Бич…
— Верно! — лаконично отреагировал я. — Но как насчет «Уорвика»? Никаких признаков повышения курса? Вчера, как я вижу, цена была два и семь восьмых.
— Н-нет… — произнес он без всякого энтузиазма. — Почти тоже самое. Никакого движения. Сказать по правде, мистер Чэпмен, я все-таки смотрю на это иначе, чем вы. Слишком велик риск…
Значит, моя догадка была верна. Я быстро прервал его:
— Но, черт возьми, Крис, где риск — там и доход! Все, что я имею, я получил только потому, что шел на риск. Я же не какая-нибудь старушка, которая покупает несколько акций «AT энд Т», чтобы на дивиденды приобретать корм для своей кошки! Господи, да при таких налогах что толку в моих доходах! Мне нужны основательные и крупные выигрыши!
— Конечно, мистер Чэпмен. Но я не вижу никаких перспектив у «Уорвик петролеум». При здоровом рынке это была бы в лучшем случае удачная спекуляция, хотя я предпочел бы видеть вас на более плодотворной ниве! Но именно сейчас рынок переживает период неопределенности и перестройки, и нам стоило бы подумать о собственной безопасности. Сейчас у вас прочное и надежное положение везде, кроме «Уорвика», и я должен согласиться с миссис Форсайт…
— Миссис Форсайт — не единственный знаток биржевого рынка, — прервал я его с раздражением. — И поскольку она от меня ушла, я не понимаю, какое отношение она к нам имеет. Но вот что я вам скажу: я так же не люблю терять, как и вы. Давайте избавляться от этих акций. Попробуйте выбить семь восьмых; ну, если этого не получится, снижайте до трех четвертей.
