Сыщица начала века - Арсеньева Елена (книга бесплатный формат .txt) 📗

А впрочем, Алекс и в самом деле, без кавычек, – бесподобный психолог. Именно благодаря его профессиональным навыкам Алена довольно быстро реабилитировалась после краха своей семейной жизни – это раз; оказалась замешана в потрясающую интригу, распутать которую удалось именно потому, что Алекс работает на «Телефоне доверия», – это два; а пунктом три стало написание очередного забойного детектива [2].

Вообще надобно сказать, что писательница Дмитриева (Алена пишет под псевдонимом) – человек своеобразный. Достоянием литературной гласности она умудряется делать практически все события своей жизни – а заодно жизни своих друзей. Кому-то это нравится, кому-то нет. Во всяком случае, люди, которые знают, что рядом с каждым из трех телефонных аппаратов в квартире Алены Ярушкиной (Дмитриевой) лежат наготове блокнот и ручка, стали гораздо сдержанней как в житейских откровениях, так и в выражениях, потому что всякое нестандартное словцо тоже фиксируется этой всеядной особой.

Кстати, двоих или троих друзей-приятелей она уже потеряла. Как-то не в масть им было являться полуфабрикатом для литературы. Добро бы еще хоть для большой, а то, и сказать стыдно, для дамского детектива! Среди утонченной публики и не признаешься, словно в неприличной болезни.

В дополнение к моральной нечистоплотности (с физической как раз нормально, все-таки Дева по Зодиаку, от себя не убежишь!), всеядности и абсолютной беспринципности Алена – страшная транжира, оттого живет от гонорара к гонорару. Вдобавок она еще и патологически суеверна. Каждый день истово слушает гороскоп «На связи Зодиак» по любимому «Радио 7 на семи холмах» и потом целый час радуется или огорчается – в зависимости от того, что было напророчено. Спустя час предсказание ее уже не волнует, но не потому, что рассудок берет верх над предрассудками: просто-напросто Алена уже забывает, что там напророчили ей небесные светила. Итак, у нее еще и память короткая – поистине девичья… Кроме гороскопов, она верит гаданиям своей подружки Маши. Не далее как полгода назад Маша предсказала Алене появление некоего короля, с которым у нее начнутся стабильные отношения. Король в самом деле появился, и даже отношения начались, да еще как романтично: спасением жизни самой детективщицы! – но дальше начала дело так и не сдвинулось. Все уперлось в то же самое гипертрофированное мужское эго! «Король» по имени Владимир Долохов так и не смог пережить, что спасенная им красотка, в которой он страстно желал видеть всего лишь слабую женщину, влезла в его компьютер и украла оттуда секретные файлы, а потом еще и уничтожила ценнейшее доказательство преступления [3]. Уничтожила, что характерно, нечаянно, по своей женской дурости и патологической аккуратности, однако это не явилось в глазах частного сыщика Долохова смягчающим обстоятельством. В результате роман завершился, практически не начавшись, – одна-две приятные встречи совершенно не в счет. Ну что ж, Алена традиционно написала на эту тему новый детектив – и столь же традиционно утешилась в объятиях «бесподобного психолога». А впрочем, она усвоила очередной жизненный урок… вот и мечтает теперь стать божьим одуванчиком, потому что слабее оного просто невозможно ничего вообразить!

Но, как всегда, о чем бы она ни думала, чего бы ни желала, что бы ни делала, фоном непременно присутствуют мысли о новом детективе, до сдачи которого в издательство осталось минимум времени, а между тем конь там еще не валялся: строго говоря, ничего не написано и не придумано, кроме названия и главной героини: ею будет врач «Скорой помощи». Докторшу Алена назовет, наверное, Света – по имени своей новой знакомой, которая как раз и работает на «Скорой». Что именно установит с помощью своей логики милая и веселая докторша, Алена пока еще не представляла, но уповала на то, что добрая фея Жизнь непременно что-нибудь такое-этакое да подкинет, из чего проворный Аленин ум быстренько измыслит затейливую интригу – и…

Матушка Пресвятая Богородица! Да ведь Света сегодня дежурит! И они договорились, что Алена приедет к ней, чтобы помотаться со своим «прототипом» по вызовам! Набраться впечатлений и материала! Алена должна приехать к одиннадцати. А на часах уже почти десять! А «Скорая»-то в Ленинском районе! А туда еще пилить да пилить!

«Бесподобный психолог», уютно прикорнувший в объятиях своей подруги, отлетает в сторону вместе с одеялом. Небрежный, торопливый чмок в знак благодарности за доставленное удовольствие – и он остается один в постели, а из ванной уже доносится шум воды. И Алекс понимает, что ничего не изменилось: в жизни своей заполошной любовницы он по-прежнему на каком-то там предпоследнем месте – а лидирует, оставляя далеко позади и его, и вообще все в жизни Алены, неотразимый соперник по имени Новый Детектив!

Из дневника Елизаветы Ковалевской. Нижний Новгород, 1904 год, август

Только что вернулась. Тяжелый день. Хлопотный. А что выкинул сегодня господин товарищ прокурора Смольников!..

Никак не могу постигнуть сущность этого человека. Раньше, когда он еще не оставил работу судебного следователя (да, мы некоторое время были коллегами) и не перешел в прокуратуру, я думала: конечно, он очень умен, образован, беседовать с ним о посторонних вещах – сущее наслаждение. Но – именно о посторонних. Только не о службе, не о расследованиях. Стоило ему узнать о новом деле, как он становился мрачен, вид принимал такой, словно не только это дело, но и сама жизнь его чрезвычайно тяготят. Он во всем полагался на сыскных агентов, сам к расследованиям почти не прикасался и из всех решений выбирал всегда то, которое доставляло ему наименьшие хлопоты. Мне казалось, он сознательно жил, как Стива Облонский, про которого Толстой писал, что только отсутствие увлеченности своим делом охраняло Стиву от ошибок.

И вот Смольников ушел от нас в прокуратуру. У меня такое ощущение, что он об этом сожалеет, хотя новый пост куда выше и значительней для его карьеры. Почему я думаю, что он жалеет о прежней работе? Да потому, что им вдруг овладела страсть к расследованиям! Овладела с невероятной силой! Сегодня он тако-ое отчебучил, как выразилась бы моя няня Павла…

Началось с того, что рано утром на отмели Волги, вблизи откоса, был обнаружен сундук с трупом молодой женщины внутри. Она была красива при жизни: с густыми каштановыми волосами, которые сейчас, мокрые, казались почти черными, стройная, с прекрасными формами. На этом роскошном теле очень странно выглядела простая, застиранная холщовая рубаха. Более никакой одежды на трупе не было. Не оказалось ни серег (а между тем уши проколоты), ни колец, в том числе венчального, ни даже нательного креста. На первый взгляд не удалось отыскать и следов насильственной смерти: ни ударов, ни ран, ни борозд от удавки или пятен от пальцев на шее, какие бывают при удушении. Однако можно не сомневаться, что речь идет об убийстве: едва ли кому придет в голову прятать в сундук и бросать в реку труп человека, который умер по причинам естественным! Можно с уверенностью сказать, что вскрытие установит отравление, хотя по внешним признакам наш эксперт пока не обнаружил оного.

По вызову квартального надзирателя, к которому прибежал околоточный, сделавший страшную находку, прибыли: агент Рублев из сыскного, от судебных следователей – я, из прокуратуры – новый товарищ прокурора Смольников. Сперва он был, как обычно в начале всякого дела, желчен и молчалив, однако вдруг заинтересовался происшествием. Заметить сие можно было прежде всего потому, что он принялся то снимать, то надевать свой котелок. Он всегда ходит в странной формы головном уборе, более всего напоминающем шляпу Робеспьера на гравюрах.

– Во всяком случае, это не самоубийство, – изрек Смольников глубокомысленно. – Как вы полагаете, госпожа следователь?

«Госпожа следователь», то есть я, с превеликим трудом удержалась от неуместной усмешки. Что и говорить, насчет самоубийства – очень тонко подмечено! Залезть в сундук и в нем кинуться в Волгу – весьма оригинальный способ утопления!