Трудные дети (СИ) - Молчанова Людмила (читаем книги TXT) 📗
— Денег не дам, - сказала как отрезала Элеонора Авраамовна и для убедительности решительно покачала седой головой. - Ни копейки.
Я устало вздохнула и легла щекой на гладкий стол, позволив себе на минуту закрыть глаза.
— Не поверите, но даже мысли попросить у вас денег не приходило в голову.
— Как мило. Это означает, что кое-какие мозги я все-таки сумела вложить в твою бестолковую голову.
— Хватит ерничать, ладно?
— И много тебе надо?
Подумав пару мгновений и нарисовав в уме многочисленные нули, я озвучила цену путевки к хорошей жизни.
— За такие деньги можно самой начать новую жизнь, - подтвердила мои мысли старушка.
— Можно, - согласилась. - Только их все равно нет.
— На платье хватит?
— Только на платье. Через знакомых нашла одну молодую “дизайнершу”…
Старушка улыбнулась моему язвительному тону.
— Что ж ты ее так?
— Да швея она обычная, господи, - махнула я рукой. - Но платье, сказала, сошьет. Ее ткани, а по цене недорого выходит.
— Хорошее хоть платье? - полюбопытствовала Элеонора Авраамовна.
— Хорошее. Все, как вы учили.
— Ну тогда ладно.
— Вы ко мне на свадьбу-то придете? - перед уходом вспомнила я.
Бабулька со мной в прихожую вышла, рукой о стенку оперлась и ждала, пока я выйду за стены ее дома. Услышав мой вопрос, она нехорошо ухмыльнулась.
— Нет.
— Почему? Вы же как-никак моя бабушка.
— Скажешь, что я умерла.
— Тогда они потребуют предъявить наследство, - я к зеркалу боком развернулась, оправила полы черного в белый горох пальто, и повесила на плечо сумку.
— Не пойду, Александра, - мотнула головой пожилая женщина и костлявой рукой схватилась за ворот шелкового халата. - Не пойду и точка.
— Но почему?
— Деньги не хочу на подарок тратить, - не выдержала она и зло махнула в сторону двери. -Иди отсюда, не мешай мне отдыхать.
Она странной была, разговаривать не хотела, и те несколько часов, что я провела у нее в гостях, по большому счету мрачно отмалчивалась. Но я не стала любопытствовать, потому что у самой туча проблем, а чужие мне не нужны. Тем не менее ее непонятная злость меня задела.
— Как хотите. Мое дело предложить.
— А мое отказаться. Саша!
Ее окрик настиг меня на середине лестнице. Я голову вверх подняла и вопросительно уставилась на худую фигурку в большом темнеющем дверном проеме.
— Да?
— От тебя все равно больше толку нет. Убирать ты не убираешь толком, поэтому я наняла новую домработницу. Не приходи сюда больше. Удачного замужества.
— Как хотите.
Все-таки глубоко в душе делался расчет на старушку, если не денежный, то хотя бы моральный, но я ей надоела и перестала представлять интерес. По крайней мере, все честно - бабка никогда и ничего не обещала, с самого начала дав понять, что я всего лишь блажь, игрушка, чтобы скрасить однотипные будни.
Элеонора Авраамовна осталась позади, а Наталья Дмитриевна злостным псом болталась рядом и всячески капала на мозги. Пришлось снова себя урезать. В принципе, не так уж и страшно - одежда была, Рома еду покупал, крыша над головой имелась. Диплом был написан и терпеливо ждал своего часа, а я, пользуясь отсутствием учебы, устроилась еще на две работы. Писала статьи об огурцах в затрапезном дачном журнале, подрабатывала корректором и немного переводчиком с французского, каждую копейку отдавая в нескончаемое прожорливое жерло свекрови, которая с каким-то наплевательством относилась к моим деньгам, заработанным с таким трудом. Понятное дело, что для нее это копейки, не стоящие внимания, но мне приходилось пахать, как лошадь, чтобы их получить. Снова стал болеть желудок, появилась раздражительность, которая в присутствии потенциальных родственников росла в геометрической прогрессии, и сдавали нервы.
Обычно сигареты и кофе помогали держать себя в руках, но в праведном доме Ромы их приходилось прятать, потому что он был недоволен.
— Сигареты и кофе очень вредны для здоровья, Аль, - с невероятной патетикой, словно не прописную истину произносил, а делал открытие века, вещал жених. - Не порть организм.
Я лучше него знала, как они вредны для здоровья, поэтому заботливые реплики типа “подумай о наших детях” злили еще больше. Я не могла в собственном доме расслабиться, отдохнуть и прийти в себя. Обложили со всех сторон, и путей отступления не было.
Но последней каплей стало не платье и не огромные капиталовложения, а также не бесконечные придирки со стороны свекрови, и даже не ангелоподобный Роман. Последней каплей стал банальный список гостей.
С ним вообще была отдельная история. Список составляла Наталья Дмитриевна, никому его не показывала и постоянно вписывала туда все новые и новые имена, для приличия спросив, кого бы я хотела пригласить. На тот момент с Ритой и Антоном я поссориться не успела, поэтому назвала их имена и имя старушки. У свекрови имелся для этого дела специальный блокнотик, в который она на ходу постоянно что-то конспектировала, и до поры до времени я не лезла и никоим боком данной сферы свадебных приготовлений не касалась.
Женщина успела трижды переделать список, трижды перезаказать специальные пригласительные с необычным тиснением и трижды сменить пишущие принадлежности. А потом, стоило поглядеть на обложку ее последнего блокнотика, на котором были изображены две печальные гвоздики, меня как переклинило. С маниакальной решимость я попросила ее красную книжечку, дабы формально ознакомиться с моими гостями. Хотя бы на бумаге.
— Тебе зачем? - прижав исписанные листочки к груди, словно древние свитки, Наталья Дмитриевна с подозрением прищурилась. - Твое дело другое, а это оставь мне.
— Вообще-то это моя свадьба, и невеста я, и гости эти тоже мои.
— Какие твои? Две калеки, три чумы?
— Тогда, позвольте спросить, на что я вам деньги даю?
— Ты меня попрекать вздумала?!
— Не переворачивайте с ног на голову, пожалуйста, - властно протянула руку. - Я просто хочу знать, чей вечер оплачиваю!
— Свой! - выкрикнула Наталья Дмитриевна и отскочила, как ужаленная. - Мерзавка! Думаешь, охмурила его и все?! Думаешь, если он ничего не видит, то я тоже ничего не вижу?! Если я захочу, - зашипела мне в лицо рассерженной кошкой, - ноги твоей в этом доме не будет! Поняла меня?
— Тогда почему я все еще здесь? - улыбнулась ей, чувствуя непреодолимое желание врезать по лицу будущей свекрови. Чесались кончики пальцев - вот как хотелось. - Я вам с самого начала не понравилась, но вот она я, стою тут, а через месяц буду вашей невесткой. И что? Выгоните меня. Давайте. Но только Рома со мной уйдет, и вам прекрасно об этом известно.
— Змеюка! Пригрели у себя на груди! - брызгала слюной женщина, вываливая на меня накопившееся у нее напряжение. Забирали сына, его любовь, его внимание, а для нее это было смерти подобно, хоть она и терпела, не в силах любимому Ромочке слова поперек сказать. - Гадина!
— Не нервничайте вы, ради бога, - поморщилась и демонстративно прикрыла ухо. - В вашем возрасте это вредно.
Я не любила и опасалась вставать между мужчиной и его семьей. Эту науку в меня просто-напросто за долгие годы вбили, крепко-накрепко впечатав в память. Поэтому канитель разборок со свекровью тянулась так долго - втягивать Рому не хотелось. Поразмыслив, я осознала, что теперь тоже полноправный член семьи. Я тоже личность и тоже имею право. Становиться эмоциональной помойкой для кого бы то ни было, в особенности для человека, на которого мне глубоко плевать, я не желала. Я не помойное ведро и не обязана терпеливо сносить нервные срывы остальных. Своих хватает.
И я позвонила жениху, добавила трагичности и страдания в голос, хотя внутри все клокотало от злости и преследовало непреодолимое желание порушить все и всех, и рассказала о произошедшем. Ромка сразу прилетел, принялся меня утешать, по голове гладить, терпеливо выслушивая о кознях матери. И ладно бы я соврала - но я не врала. Она требует денег? Требует. Она задевает меня? Задевает. Издевается? Издевается. К концу рассказа уже Рома побагровел от гнева и решимости, и пока он не остыл, я оперативно подложила ему под руку домашний телефон.
