Трудные дети (СИ) - Молчанова Людмила (читаем книги TXT) 📗
— Она не может.
— Если не может, то пусть тогда и дальше хлещет водяру. И гниет заживо. А ты не лезь.
— Нельзя так думать. Она просто слабый человек.
— Если слабый, значит заслужила.
Она минуту молчала, затем упрямо качнула головой.
— Таким людям тоже нужно помогать. Не все могут быть сильными.
— Их проблемы. Помоги сначала себе.
Я досадливо пнула ножку кровати, размышляя о непростой ночи, нащупала нож, проверила его, демонстративно показывая Рите, и посмотрела на разбитый китайский будильник. Надо сходить за Антоном. Он пригодится.
— Сиди здесь и не высовывайся, - дала отрывистую команду. - Я за Тохой. Если что - у него в сумке, в левом кармане, кастет лежит. Возьмешь.
— Я не умею пользоваться, - болотно-зеленые глаза распахнулись на пол-лица.
— Там ничего сложного. Припечет - научишься. Никому не открывай.
— Саша?
— Что еще?
— Почему ты так испугалась?
— Я не испугалась. Во всяком случае, не просто так. Меня не прельщает мысль подыхать в этом сарае. А потом еще и гнить, наверное, бесконечно долго, пока меня не похоронят, в чем я тоже сомневаюсь.
— Такое уже было?
— Было. Сиди здесь.
Ехать на другой конец города было опасно, поэтому я нашла ближайшую телефонную будку и позвонила парню на работу. Выслушав все, Антон приезжать отказался.
— У меня работа.
— А если потом?
— Сегодня по двойному тарифу.
Тут уже я не могла его винить. Не прощаясь, бросила трубку и поспешила домой. Концерт уже начался.
Рита, зажавшись в угол, испуганно гипнотизировала дверь, за которой разворачивались баталии. Лёня кричала, визжала, Толя матерился, бил посуду и женщину - в этом я не сомневалась. Наконец, вспомнили про нас.
— Открывайте, прошмандовки! - орал мужик, стуча огромным кулаком по трещавшему дереву. - Это все вы, суки!
Я выключила свет, прижала палец к губам и напряженно застыла напротив двери, зажав у руке нож.
— Я знаю, что вы там! - надрывался Толя, и дверь, не выдержав напора, пошла трещиной ровно посередине. Посыпались куски краски. - Урою, суки!
Рита всхлипнула, но я жестко зажала ей рот.
— Еще звук, - практически беззвучно прошептала ей на ухо, - и я сама тебе глотку перережу.
Она замолкла.
Алкаш какое-то время надрывался, угрожающе ревел и долбился, но потом развернулся назад. Очевидно, устав ждать отклика от нас, он решил подубасить свою Лёню. Ее бить интереснее, чем дверь.
Все закончилось под утро. Через пару часов мы зажгли тусклый свет, я нагло закопошилась в чемодане Риты, не спросив разрешения. Нашла две книги - “Преступление и наказание” Достоевского и “Палата N6” Чехова. Символично. Ни то, ни другое я еще не читала. Ночь была долгой, и я принялась читать. Все это время нож покоился у меня на коленях.
— Интересно? - прошептала Рита, кивнув подбородком на Достоевского.
— Неплохо.
Она тихо, но выразительно хмыкнула.
— Знаешь, в чем проблема этого Раскольникова? - к тому моменту я прочла две трети книги. Девушка покачала головой, безмолвно ожидая ответа. - Она одна, по сути.
— Какая?
— Он слишком много думает.
Рита даже дышать перестала. До конца ночи девушка не произнесла ни единого слова.
После пяти утра мы позволили себе вырубиться. Я потянулась, разминая шею, отдала книгу в коричневой обложке соседке и сложила шарф, который заменял мне подушку. Неожиданно Рита протянула мне думочку - маленькую, но твердую. Я без всякой благодарности ее взяла.
— Спасибо тебе, - сказала она мне.
Лениво приоткрыла один глаз.
— За что?
— За то, что осталась со мной.
— Дура ты.
— Саша, ты ведь могла уйти. Ну, тогда, когда за Антоном ходила.
— Не могла, - после моих слов Рита расцвела, но тут же потухла, стоило мне продолжить: - Здесь остались мои вещи и последние деньги, которых мне нельзя лишиться. Я планировала уйти, но не успела. Не питай иллюзий на мой счет, и будет всем счастье.
— То есть ты бы ушла и оставила меня здесь, если бы не твои деньги?
Я закрыла глаза, почувствовав, что начинаю проваливаться в сон.
— Ну да.
Рита какое-то время молчаливым укором нависала над моей кроватью, потом устало вздохнула и зашаркала в другой конец комнаты.
— Все равно спасибо тебе, Саш, - тихо проговорила она.
Я не ответила.
Глава 43.
Каждый занимался своим делом, но все мысленно что-то планировали, искали любые варианты, лишь бы выбраться с этой помойки. Мы купили газету, и я, нагло вырвав ее из рук Риты, принялась изучать объявления. Мне нужно было снять хоть какую-то комнатушку, потому что с каждым днем жить здесь становилось все невыносимее.
К моему ужасу, цены оказались просто заоблачными. Если бы в сутках вместо двадцати четырех часов было сорок восемь, а я работала круглосуточно, то, возможно, я со скрипом что-нибудь набрала бы. А так можно даже не пытаться. Если только найти другую работу, но Рафик ясно дал понять, что, когда я уйду от него, во всех смыслах дешевого ночлега у меня не останется. Замкнутый круг.
Антон тоже был озабочен поисками новой работы и жилья. Но в его случае все осложнялось язвой.
— Попробуй найти работу по специальности, - предложила я равнодушно, заранее уверенная, что парень раздумывал над этим. - В конце концов, у тебя высшее образование есть.
— За копейки в Подмосковье? - сухим невыразительным голосом отозвался он. - Нет, спасибо.
— Можно подумать, сейчас тебе больше платят.
— Больше.
— Хм. И что ты думаешь?
Сосед не спешил делиться своими планами, впрочем, как и я своими. Но когда график его работы поменялся и Антон, окутанный причудливой смесью запахов, в которой сильной ноткой был сладковатый запах дорогого спиртного, приходил домой только под утро, я догадалась, что что-то он все-таки провернул и изменил.
Что касается Риты, то она после той ночи поостереглась оставаться наедине с Лёней, по возможности избегая ее и ее мужика. Уже хорошо. Но она не работала, во всяком случае, в прямом смысле. Она только вечно что-то рисовала и рисовала. Утром ли, в обед или вечером, ее всегда можно было застать с карандашом, кистью или углем в руках. Изредка Рита выходила на улицу и на площадях писала портреты людей за сущие копейки. Даже я получала больше.
— Нашла бы работу, - неприязненно поджав губы, в очередной раз бормотала я. - Тебе жрать нечего, ты у нас подъедаешься. Да еще всё спускаешь на карандаши.
— Не волнуйся, Саш, - одарив меня кроткой улыбкой, Рита продолжила легкими штрихами порхать по бумаге. - Я обязательно найду что-нибудь.
Не удержавшись, я пренебрежительно фыркнула.
— Вот еще! Я за тебя не волнуюсь, просто ты меня объедаешь. И мне это не нравится.
— Прости. Я больше не буду.
— Ты жалкая.
Она мягким взглядом посмотрела на меня, а затем потянулась за испачканной тряпочкой, чтобы вытереть перемазанные пальцы.
— Наверное.
— Фу.
С ней невозможно было спорить. Вся мирская суета для Риты носила досаждающий и неизбежный характер. Она ее не любила, не обращала на нее внимания, и наверное, не будь рядом нас, девушка подохла бы от голода. Зато в обнимку с очередной картиной.
В конце марта Антон быстро упаковал свои нехитрые пожитки и съехал, холодно с нами попрощавшись. Тем самым парень дал понять, чтобы мы - читай я - не лезли в его дела и ни о чем не спрашивали. Конечно, меня интересовало, что именно он сделал и как, но не пытать же его. Рита на прощанье парня обняла, мы посидели “на дорожку”, и эту целую бесконечную минуту я страдальчески вздыхала, а потом Тоха ушел, только его и видели.
— Очень жаль, что с таким хорошим человеком случилось так много плохого, - расстроенно сказала Рита поздно вечером, когда мы остались одни. Девушка переехала на бывшую Тохину кровать, и сейчас, скрестив ноги в лодыжках и устроив на коленях плотный лист бумаги, что-то рисовала, изредка поглядывая в мою сторону. Я же, сидя в точно такой же позе, только полубоком к ней, натачивала нож, чем занималась каждый вечер перед сном. - Правда, Саш?
