В последний раз спрашиваю по- хорошему: Ты на мне женишься? (дилогия) (СИ) - Николаева Раиса Борисовна
— А как же Шертес? — не удержался от вопроса Эг.
— Отец мне потом сказал, что ничего страшного с Шертесом не случилось. Маг, что создал зелье, клятвенно пообещал, что память к нему вернется. Ну и если Шертесу так уж сильно захочется снова жениться на своей бывшей жене, он может еще раз пройти тот же ритуал… — при этих словах Марисса недовольно поджала губы, и ее глаза стали злыми и колючими. Эгу не понравилось выражение ее лица, и он попытался увести ее от неприятных мыслей.
— Что произошло дальше?
— Дальше… — Марисса вздохнула. — Дальше Шертес выгнал меня из своего дома, запретив приближаться и к нему, и к его жене.
— Ты, разумеется, проигнорировала этот приказ? — засмеялся Эг, увлеченный рассказом девушки, не заметив, что стал обращаться к ней на "ты".
— Нет. Я его не то чтобы проигнорировала, просто в один из дней отцу пришло приглашение от Шертеса посетить его дом, в связи с каким-то событием. Поскольку в этом приглашении не было специальной приписки, как в предыдущих, — обидчиво добавила Марисса, — в которой подчеркивалось бы, что мое присутствие нежелательно, я сделала правильный вывод, что могу сопровождать отца в этом визите. Так и случилось. Шертес был любезен, вежлив и галантен, очень сильно напоминал мне самого себя в первую нашу встречу. Я сразу догадалась, что этой зловредной проходимки в доме нет. Понял это и мой отец, но, разумеется, никаких вопросов он Шертесу не задавал. Я ждала, что Шертес сам скажет, куда делась его дорогая бывшая женушка (Марисса произнесла слово "женушка" так, что казалось оно, состоит из одних шипящих), но он не удосужился объяснить ее отсутствие, — с раздражением сказала Марисса. — Шертесом беседовал, то с одним, то с другим гостем, а я потихоньку за ним наблюдала и очень скоро поняла, что веселость, любезность Шертеса, чистое притворство. Когда он оставался один, его лицо становилось грустным и каким-то потерянным, словно он что-то забыл и никак не может это вспомнить, а все вокруг напоминает об этом забытом, — рассказывая о своих наблюдениях за вампиром Марисса так злобно сжала губы, что не оставалось сомнений в том, что ей не понравилось выражение лица Шертеса, очень не понравилось.
— Марисса, — постарался отвлечь ее от неприятных мыслей Эг, — ничего удивительного в поведении Шертеса нет. Он потерял память о большом отрезке своей жизни, это не могло его не беспокоить.
— Нет, — Марисса упрямо сжала губы, — он думал об этой дряни. Я это точно знаю! — Эг вздохнул, понимая, что спорить бесполезно.
— И что же ты сделала, чтобы развеселить Шертеса? — с нескрываемым сарказмом спросил он, поскольку слово "развеселить", имело совершенно противоположное значение.
— Да, я решила его развеселить! — с вызовом сказала Марисса. — Но сначала нужно было избавить его от печальных воспоминаний. Разумеется, самые плохие из них хранились в комнатах его бывшей жены…
— И ты решила, — подхватил вместо девушки Эг, — избавить Шертеса и от воспоминаний… и от самих комнат! — Марисса дернулась, чтобы что-то возразить, но потом обреченно махнула рукой, признавая правоту предположений Эга.
— Да, я подумала, что если уничтожить все вещи в комнате Лорри (с рычанием произнесла Марисса ненавистное имя), то память о ней исчезнет намного быстрее.
— Интересно, как Шертес на это отреагировал, ты же с ним, я надеюсь, посоветовалась? — Марисса гневно взглянула на Эга, но у него было такое восхищенное и веселое лицо, в предвкушении, невероятно увлекательного рассказа, что ее гнев мгновенно испарился.
— Нет, ему я ничего не сказала, наоборот, как только заметила, что он увлекся разговором с советником отца, я осторожненько прошмыгнула на второй этаж и двинулась к комнате Лорри. Мне осталось пройти каких-то два шага, как на моем пути вырос Шертес и любезно поинтересовался, что я тут ищу. Мне пришлось сделать вид, что я случайно забрела в это крыло. Шертес сделал вид, что поверил мне. Но мое самолюбие было задето. Я поняла, где совершила ошибку: я слишком долго добиралась до комнаты пытаясь остаться незамеченной. Надо было действовать так, как я действовала всегда: вихрем взлететь по лестнице, и через несколько мгновений я окажусь в этой злосчастной комнате. Но ничего не получилось. Едва я коснулась ручки, как Шертес стиснул железной хваткой мою кисть, не позволяя открыть дверь. Я пришла в ярость. Теперь попасть в эту комнату стало для меня делом чести. Я пошла на хитрость. Уговорила отца осмотреть вместе со мной дом Шертеса, под предлогом того, что я хочу такую же планировку в одном из своих домов. Но едва мы с папой подошли к этой двери, как Шертес встал на нашем пути не давая заглянуть в комнату.
— Лорд Шертес, — обратилась я к нему. — У вас такой замечательный дом, но вот в этом крыле мы еще не были. Мне бы очень хотелось посмотреть на планировку и отделку этих комнат. — Я говорила спокойно и убедительно, у Шертеса не было причин отказать мне в такой малости… но он отказал! — в голосе Мариссы звучала обида: "Видите ли, — сказал он, — это комнаты моей жены, и я думаю, заходить в них в ее отсутствие будет неправильно", — представляешь Эг, — с жаром объяснила Марисса, — Шертес сказал "моей жены", а не "моей бывшей жены"! И будь уверен, это была не обычная оговорка, Шертес так сказал специально, чтобы сделать мне больно! Я сначала просто взбесилась. Если бы в этот момент я оказалась в комнате этой змеюки, то там бы… — Марисса не договорила, но перед глазами Эга, словно воочию замаячила гора из щепок, оставшихся от мебели, и крошечные лоскуточки ткани, оставшиеся от вещей и одежды. — Я думала и думала, как мне пробраться в комнату, и тут мне в голову пришла мысль: зачем мне рваться в комнату через дверь, когда там есть два окна. Я вышла на улицу и стала осматривать фасад. И тут снова появился Шертес, похоже он не на секунду не оставлял меня без внимания. А еще через полчаса пришли рабочие и заколотили металлическими листами окна и двери комнат Лорри.
Эг смеялся так, что чуть не вывихнул челюсть. Отсмеявшись он сказал Мариссе, что ничего страшного, чего бы ей стоило по-настоящему стыдится, в ее поступках не было.
— Не было, — перекривила его Марисса, — ты не знаешь, что произошло на второй день!
— А был еще и второй день? Это еще было не все?! — потрясенно спросил Эг, и добавил без всякого перехода: — Бедный Шертес, вот это он попал, — потом Эг посмотрел на девушку: — Марисса, ну как можно быть таким бесцеремонным чудовищем?
— Ничего я не чудовище! — с жаром возразила вампирка. — Я что много хочу? Что в тех комнатах такого необычного и тайного?
— Это личные комнаты Шертеса и Лорри, — с нажимом на слове "личные" сказал Эг. — Если ты не понимаешь, то я объясню: "личные" — это такая часть жизненного пространства, которую никто не должен видеть, в которые никто не может входить, кроме владельца. Только на этом крошечном кусочке, хоть человек, хоть вампир, может позволить быть самим собой, таким, каким он есть на самом деле…
— Вот, все правильно! — радостно подхватила Марисса. — Я как раз и хотела увидеть какая на самом деле эта Лорри!
— Марисса! — уже с отчаянием произнес Эг. — Неужели мама тебе не объяснила, что не все хотят, чтобы их видели незащищенными, уязвимыми… — Эг резко замолчал, увидев, что глаза Мариссы стали темно-багрового цвета. Такими они не были даже в минуты самого лютого ее гнева. — Марисса, — тихо прошептал Эг. Он хотел спросить, что случилось, но его феноменальная память и необыкновенные аналитические способности мгновенно подсказали ответ на его непроизнесенный вопрос. "Мама", — именно это слово заставило так измениться Мариссу. — Мама? — вопросительно сказал Эг, глядя в глаза Мариссы, и поскольку она молчала, он сказал уже утвердительно, не сомневаясь в том, что правильно угадал, причину. — Мама. — Он вдруг подумал, что вампирка уже сто раз сказала слово "отец", и ни разу не упомянула о матери. Этому могло быть только одно объяснение. Эг с сочувствием посмотрел на девушку и с таким же сочувствием спросил: — Ее уже нет в живых?
