Брак с правом на счастье (СИ) - Волжская Анастасия (читать книги онлайн полностью без сокращений txt) 📗
– Я?
Внимательный, чуть насмешливый взгляд господина Кауфмана встретился с моим.
Понимание ударило под дых, выбив из легких весь воздух. Наша первая находка – кристаллы, сочетавшие в себе зелья и энергетическую магию. Сон перед свадьбой Лоиссы, так не похожий на сон. Γрязные ботинки и плащ, найденные пoтом в глубине шкафа. А во сне… нет, не во сне я шла, шла куда-то, ведомая тонкой нитью ментальной связи, я почти добралась до Даррена, чтобы попросить его о помощи, когда…
Что? Был ли это ветер, остановивший меня, или чужое прикосновение? Неужели я привела менталиста в убежище господина Маркони и Даррена?
Нет, нет, нет!
Сердце разрывалось на части. Я заставила себя поднять взгляд и посмотреть на Даррена, мысленно прoся у него прощения и бесконечно, бесконечно сожалея о том, что своими руками отдала мальчика в руки менталиста. Разрушила собственное счастье, которое с таким трудом построила на осколках прежней жизни.
Неудивительно, что лорд Сантанильо не хотел доверять нам с Майло ни одного важного факта расследования. Сначала документы, а теперь еще и Даррен…
Майло меня не простит.
Я сама никогда не прощу себя за это.
А ведь супруг и лорд Сантанильо сейчас должны быть на полпути к лорду Террини. Неужели Тори пустил их по ложному следу? И что, если там их тоже ожидает ловушка?
Горло сдавило паникой. Фигуры менталиста и Даррена расплылись, исказились. Хотелось зажмуриться, сжаться в комок, впиваясь ногтями в плечи и зарыдать в голос от безнадежности и ужаса, но мое тело не подчинялось, и слезы, ничем не останавливаемые, текли и текли по щекам, срываясь с подбородка, пропитывая ворот платья Мелии.
Слoвно подслушав мои мысли, менталист кивнул.
– Да, моя лилия, – равнодушно проговорил он. - Ты сделала большую часть работы, но и Террини оказался полезен. Иногда обострение ревматизма случается так не вовремя. Твоего супруга ждет теплая встреча.
Нет! Нет, нет, нет, нет, нет. Майло…
Где-то на самой границе слышимости я различила тихий тоненький всхлип Даррена.
– Я, я… - я захлебывалаcь слезами и словами. - Я верила… вам.
– Все мне верят, драгоценная моя девочка. Не могут иначе.
Ногти до крови впились в ладони.
Я почти не ощутила боли – оглушенная, ошарашенная тем уродством, что проступало из-под треснувшей маски. Он больше не был человеком, который когда-то был мне больше, чем отец.
Он просто не был человеком.
Господин Кауфман повелительно протянул руку.
– А теперь передай мне документы.
– Нет.
Губы произнесли короткое слово прежде, чем захвативший власть над телом приказ менталиста успел остановить меня.
Тело качнуло вперед, но чудовищным усилием воли я заставила себя остаться на месте. Расплата последовала мгновенно – голова буквально взорвалась болью. Но я удержалась, твердо упершись ногами в пол, и сумела не сделать ни шага.
Нет. Я решила для себя уже давно. Даже если сопротивление выжжет меня дотла, уничтожив магию вместе с самой жизнью – пусть. Слишком многие пострадали по моей вине, и я не хотела увеличивать список.
В конце концов, лорд Сантанильо подсказал мне прекрасный способ. Все, что нужно, это попытаться взломать печать. Не станет документов – и менталиcт не сможет закончить свою работу.
То, что при этом умру и я, не казалось такой уж большой платой.
Темная бровь изогнулась.
– Драгоценная моя, ты, похоже, заблуждаешься, – проговорил он. - Твоя задача – делать то, что говорю я.
Последние несколько слов прозвучали с заметным нажимом. Я впервые ощутила связь, что была протянута между менталистом и мной – связь не менее прочную, чем наш контакт с Дарреном, но извращенную, гнилую по своей сути. Если меня и сына Майло сплетали друг с другом тонкие шелковые нити, звенящие радостью, смехом, любопытством и общей любовью к лорду Кастанелло, то господин Кауфман привязал меня к себе крепкими, прочными цепями, рабскими кандалами, ошейником и веревкой. Хозяин и его послушная марионетка.
Когда-то послушная. Но больше нет.
Ментальный приказ обвился вокруг пояса стальным канатом, и, повинуясь молчаливой команде, потянул меня к господину Кауфману. Мышцы напряглись, каждая клеточка тела буквально зазвенела от напряжения. «Вперед, вперед, нужно идти вперед». Противиться этому было почти невозможно – но, тем не менее, я устояла.
Нет, нет, нет.
– Зря, - господин Кауфман равнодушно пожал плечами. Но он не попытался подойти ко мне – и это сейчас было главное. – Ты попросту убиваешь себя.
– Ну и что, - выдавила я через боль.
Менталист повторил команду. Ментальный приказ хлыстом ударил по обнаженным нервам. Связи натянулись до предела, казалось, ещё чуть-чуть – и внутренняя борьба переломит меня пополам. Я почти ничего не видела, перед глазами стояла кровавая пелена. Из носа и ушей потекла кровь. Я согнулась пополам, вместе с кашлем выплевывая темные сгустки.
Сильнее, сильнее. Толчок. Я едва ощутила, как ладони и колени соприкоснулись с полом. Папка выпала из рук. Я слепо зашарила вокруг себя, пока наконец не наткнулась на кожаный корешок.
Дело за малым – открыть ее, и все будет кончено.
– Не надо! – тихий вскрик Даррена с трудом достиг моего слуха.
Мои непослушные пальцы сомкнулись на запирающем кристалле.
– Стой.
В голосе менталиста вновь послышался приказ, но на этот раз иного рода. Я с трудом подняла мутный взгляд и увидела тусклый блеск лезвия, приставленного к горлу мальчика. Внутри все похолодело. Я замерла, крепко сжав замок папки.
– Мне надoело твое упрямство, – спокойно и даже равнодушно проговорил господин Кауфман. – Отпусти папку или мальчик умрет напрасной и нелепой смертью.
Я медлила с ответом. Рука менталиста не дрожала, крепко сжимая нож, лезвие прижималось вплотную к бледной коже, но господин Кауфман не спешил приводить угрозу в исполнение, не пытался усилить нажим. Как не пытался убить Даррена и раньше, хотя у него было множество возможностей для этого, начиная от первого ментального контакта и кончая ядом, подмешанным в зелье.
И я рискнула.
– Он для чего-то нужен… вам, - я посмотрела прямо в бесстрастные глаза, не пытаясь подняться с колен. - Нужен, иначе вы давно бы его убили. А значит…
Я потянула вверх за корешок папки, пытаясь открыть ее с помощью примитивной силы, не обращая внимания на сложный замок – и в этот момент ментальный приказ, которому я изо всех сил старалась не подчиняться, обрушился на меня всей своей мощью.
Боль была невыносимой. Она швырнула меня на пол, искривила судорогой. Боль рвалась изнутри – кровью, слезами, криком. Что-то ломалось во мне, ломалось безвозвратно, необратимо. Трещала натянутая до предела связь с менталистом, прежде казавшаяся прочной и нерушимой, рвались одна за другой тонкие цветные нити – и вместе с ними, казалось, разрушалась я сама.
Даррен закричал, дернувшись ко мне. Я чувствовала, что он пытался удержать меня, но с каждым ударом сердца наша связь рвалась и слабела, пока я окончательно не перестала ощущать эмоции мальчика. Краешком ускользающего зрения я успела заметить, что менталист отвел нож в сторону. Что ж, хотя бы в этом я оказалась права.
Нарушение приказа каралось смертью. Я не могла двигаться, шевелиться, думать. На губах от рваного дыхания пузырилась кровь. Смерть казалась единственным выходом, единственным способом ocтановить безумный смерч, разрывающий тело на части, но сил на то, чтобы открыть злосчастную папку, не осталось.
Все зря.
Толстая цепь ментальной связи лопнула с протяжным звоном, и отдача прошила тело cлепящим разрядом вырвавшейся на свободу магии. Перед глазами заплясали черные и красные искры, разум охватило пламя. Кровь, кровь… Агония, казалось, длилась вечно.
Из последних сил я держалась за любимый образ Майло – за его улыбку, теплый взгляд, крепкие руки, желанное тело – и он таял вместе с моей жизнью.
