Туман и гроза (СИ) - "Lacysky" (полная версия книги txt) 📗
Благодаря той жёсткости Николай стал тем, кто есть сейчас. Хотя вряд ли когда-либо задумывался, а хотел ли чего-то иного.
Шорохов выбрал их двоих в личную свиту — отчаявшегося подростка-упрямца, который жаждал стать стражем, и неконтролируемого мага огня и земли с мощной силой. Не ради Службы или безопасности мира людей, а личной выгоды. Николай смотрит в холодные глаза Шорохова, направленные прямо в его сердце, и медленно произносит:
— Поэтому вы отправили нас в глубокие тени. Вам плевать на исследование мира теней, только бы дотянуться до мира духов раньше Григорьева. В конце концов… если бы вы сами получили те знания, это отличный козырь в игре с милинами. Дорожка в их личный трепетный рай — Яков бы многое отдал за такое. Но почему не вы сами?
Кирилл замирает каменным изваянием, и тьма крадётся чёрным пологом вдоль потолка. Огни в лампах вспыхивают вдоль стен, и пёс снова беспокойно рычит, припадая на передние лапы.
Николай смотрит только на Шорохова и ждёт его ответ, уже зная, что прав.
— Потому что мы с Олегом попытались. И не дошли — увязли там же, где и вы. И им овладела тень. А я предупреждал, что не получится! Что он — всего лишь милин! И им не место среди стражей. Пусть ковыряются в Бюро и Управлении. Служба — огонь и взрытая земля, только так.
— Сукин сын! — не сдерживает своей ярости Кирилл, хлопая ладонью по столу. — Из-за каких-то ваших идеалов и давних споров у нас теперь здание теней в городе? Смерти? Сколько ещё погибнет от ваших игр, у кого круче яйца?
Николай вскакивает с места и в мгновение ока вытаскивает кинжал, заметив знакомый блеск стали в ловкой руке Шорохова.
Учитель и двое учеников, которые обратились против него самого.
Ещё немного — и война начнётся прямо в этом кабинете. Не зря они когда-то сошлись, пусть и своеобразными путями, но каждый теперь достойный противник другим.
Вот только Николай даже сквозь холодный ток ярости и гнева ощущает биение звеньев якоря. Возможно, когда-то Шорохов и хотел, чтобы один уничтожил другого, и остался лишь сильнейший, но он ошибся.
Одиночество — слабость и тьма без просвета, без крови на двоих, пролитой над костром среди полночных теней леса и скрипа деревьев.
За миг до любого мимолётного движения дверь кабинета открывается, и в проеме появляется Варя с подносом в руках, успевшая сменить вечерний наряд на простую юбку и блузку.
— Кофе, как вы и просили. Игорь Евгеньевич, я же правильно помню - горячий шоколад с перцем? Ну, вы и надымили! Яков приедет через полчаса. Аманда тоже в пути с теми документами, которые вы просили. Ночь будет долгой, да?
Варю явно не смущают трое мужчин-стражей на грани взрыва с кинжалами в руках и рычащий пёс, когда она ставит поднос на стол между ними троими, раздвигая дощечки для свободного пространства.
— Летучка через десять минут, не опоздайте!
Когда за ней закрывается дверь, все трое опускаются обратно на стулья и разбирают чашки с ароматным паром. Некоторое время только молчат, каждый в своих не самых светлых мыслях. Наконец, Кирилл нарушает повисшую тишину:
— Но чего хочет Григорьев сейчас? Почему он закапывается не в мир теней, а атакует Москву? И как сюда вписываются исследования с магией крови?
— Именно это я и пытался выяснить последние два года, и не только. Не удалось ничего найти, все следы вычищены. Что до Москвы… он хочет показать, как слабы стражи-сухри. И что мы ни с чем не справляемся. Он что-то затевает сейчас, раз вылез так показательно и ярко.
— Ваши запоздавшие откровения очень кстати, конечно. Мы всё ещё топчемся на одном месте. Что дальше?
Шорохов с явным раздражением ставит чашку обратно на поднос и барабанит пальцами по набалдашнику трости. По окнам начинает стучать тихий ночной дождь, и Николай чувствует накатившую волной усталость. Он хочет выйти сейчас под холодные струи и впитывать их в себя, смывать липкое ощущение смертей и всех разрушенных жизней в угоду призрачному сладострастию власти и неведомой силы.
Он — страж и не может себя представить никем другим, но лучше бы закрыть напрочь мир теней от всех жаждущих знаний.
Николай вдруг вцепляется руками в стол и чувствует, как его ведёт, а кровь будто бурлит всем жаром огня. Перед глазами мелькают яркие пятна и разноцветный хоровод бликов, а во рту ощущается металлический привкус крови.
Силуэты вокруг вытягиваются и плывут. Он видит, как из глаз Кирилла, с его плеч, рук и груди стекают густые тёмные чернила, а каждое движение оставляет в воздухе чёрный всполох.
Пёс низко рычит, один бок гниёт, и сквозь плоть и копошащихся червей видны изогнутые белые кости, шерсть слиплась от крови, а с клыков капает ядовитая слюна. Сам Шорохов — калека с обрубком ноги, а из-за плеч скалятся тени тысячью острых игл-зубов.
— Коля! Что с тобой?
Голоса растягиваются и теряются, и Николай закрывает глаза. Он слушает не взволнованные крики — а тихий и оттого безмятежный стук дождя по окнам кабинета. В его шорохе прячутся воспоминания о тысяче осенних ночей с запахом глинтвейна, огоньками свечей и смехом в чьём-то доме.
Когда он открывает глаза, то первым делом видит Кирилла, который стучит ящичками шкафа в поисках эликсира, который прописали лекари. Не слушает возражений и быстро болтает в узкой высокой колбе смесь. Он никогда не любил алхимию и зельеварение, но знает наизусть все рецепты, которые выписывают Николаю.
Никаких чернил, гниющей плоти или теней.
А Шорохов выглядит на удивление обеспокоенным. Подрывается со стула и шагает по кабинету без всякой трости, хромая на больную ногу. Коротко уточняет:
— Что произошло?
— Это похоже на то, что было сегодня в мире теней. Глюки с кошмарами. Я в порядке.
— Ты себя со стороны видел? — едва ли не хором говорят Кирилл с Шороховом.
Николай сдерживает нервный смешок и прячет улыбку за глотком эликсира, раздираемый в сердце противоречивыми эмоциями. Ему ещё тяжело осознать, что так много было сделано из-за гордыни и прошлых обид двух стражей, которые что-то не поделили. Шорохов никогда не признавал слабости, а Олег поддался тени, не смог ей противостоять и вряд ли оправдал ожидания.
Всё дело в людях и их предрассудках, как любит говорить Саша.
Но сейчас, глядя на то, как Шорохов обеспокоенно мечется по кабинету, явно размышляя про все события, Николай понимает, что он не просто так появился в клубе. И только тогда, когда и сам маг-тень. Когда обоих его учеников раскидали, как щенят, и зажали в тиски перед смертью. Словно Олег довёл атаку до опасного и крошащегося края, но остановился в последний момент, стоило появиться Шорохову.
— Игорь Евгеньевич, а вы что-то знаете о магии крови?
— Не так много. Ею когда-то интересовался Олег, но забросил. Слишком сложная и опасная штука, которая требует непростых ритуалов и отдачи от самого мага. Это было ему не по зубам.
Телефоны у всех троих взрываются оповещениями — Варя настойчива и дотошна. Да и тянуть нет смысла. Сидя в четырёх стенах они много не надумают. И все трое по очереди покидают кабинет. И вслед им семенит чёрный пёс.
***
Ночь заканчивается, когда на улицах гаснут фонари, а из окрестных лавочек разносятся ароматы свежей горячей выпечки. Николай чувствует себя немного выжатым, но спать на удивление не хочется. Он стоит у перил набережной, одна нога упирается в кованые завитушки, и наблюдает за сероватым и тусклым небом. Сейчас дождя уже нет, но от холодного ветра хочется плотнее закутаться в тёплое шерстяное пальто и обмотаться шарфом.
Стражи едва не устроили бунт, когда Яков громогласно заявил, что они никчёмное отродье мира теней, а он теперь усиливает патрули боевых милинов и вводит ограничения на возможности сухри.
Но Николай спокойно заметил, что от этого теней меньше не станет. Что бы ни затевал маг-тень в своей полуразрушенной башне, которая вот-вот падёт, — близок к этому. И раз Григорьев так хочет доказать, как никчёмны стражи и затеять очередную битву, то они сами уйдут с улиц.
