Король ничего не решает (СИ) - Марс Остин (читать книги онлайн полностью TXT) 📗
— Заварил же Тонг Хе Ву кашу… Она реально вообще не просит подарки?
— Вообще, — медленно кивнул Шен, доливая до полной обоим, — если Тонг думал, что это удобно и экономно, то он ошибся. Он вообще во многом ошибся… Призвал необычную женщину, и стал говорить с ней, как с обычной — на что он рассчитывал? Что она так просто склонится и всё ему позволит?
Дженджи вытаращился и прошептал:
— Он её… принуждал?
— Пытался. Один раз, первый и последний в его глупой жизни.
Дженджи усмехнулся и покачал головой:
— С трудом в это верится.
— Я тоже не поверил, поэтому собрал грандиозное количество доказательств, с ними нереально спорить, это она. И она сама от себя такого не ожидала, потому что в таких ситуациях не была до этого момента, в её мире её защищало положение отца и общее благополучие в стране. У неё была боевая подготовка, но она была скорее в игровой форме, для развития тела и мышления, её не учили убивать. Но когда пришлось, она справилась. И совесть её не мучила. Тонг породил шедевр, который уничтожил своего создателя, — он махом опрокинул в себя пиалу, улыбнулся как псих и вздохнул: — Ему следовало раньше понять, что на неё давить нельзя. И мне следовало раньше это понять. Ну, он за свою ошибку заплатил. И я однажды заплачу. Как бы не разориться, — он смеялся и наливал до края, Дженджи смотрел на него молча, тихо спросил:
— Не сэкономил в итоге?
Шен рассмеялся и промолчал, Вера почувствовала на щеке взгляд розового ангелочка, висящего на стене рядом с ней, послала ей ироничную улыбку. Бэйви смотрела на неё с восхищением таким пугающим, что хотелось начать оправдываться и отшучиваться, лишь бы оно прекратилось, но в этот момент Шен опять заговорил, и они развернулись к залу.
— Весь облом в том, что всё лучшее, что у меня есть, ей не нужно. Ей плевать на моё положение и происхождение, она видит в этом только ненужные ограничения. Ей плевать на деньги, она привезла из своего мира достаточно вещей, чтобы жить до старости, ни в чём не нуждаясь, а тратит она не много. Её не впечатляют украшения, она их на работе видела каждый день много лет, они ей осточертели. Она не носит мех, потому что… зацени, — он усмехнулся и процитировал: — "Убивать животных неэтично", просила меня не охотиться на тигров.
Дженджи фыркнул и рассмеялся, Шен тоже улыбнулся:
— И ещё, самый сок. Я знаю, что у меня много недостатков, но уж в чём в чём, а в своём теле я всегда был уверен, я тренируюсь дважды в день. Знаешь, что она сказала, когда увидела меня голым? "Вам надо больше есть".
Дженджи заржал так, что чуть не опрокинул стол, Шен придержал его и отодвинул, развёл руками и кивнул с видом смиренного монаха, слегка офигевшего от происходящего во вселенной:
— В своём мире госпожа любила жирных. А я тощий. Она так сказала, прямым текстом, перед "часами истины".
Дженджи немного взял себя в руки, усмехнулся и впечатлённо качнул головой, тихо спросил с намёком на осуждение:
— Ты её под "часами" спрашивал, что она думает о твоём теле?
Шен качнул головой:
— У нас всегда "часы" работают.
— Тебе не кажется, что это слишком?
— Она привыкла, — отмахнулся Шен, выбирая новый бутерброд, Дженджи сказал без улыбки:
— Ты зря это делаешь.
— Они ей не мешают, про многие она даже не знает, потому что практически никогда не врёт. Представляешь такую женщину?
— М-да, — Дженджи смерил министра взглядом, как будто его реплика относилась больше к нему, чем к его словам. Шен не смотрел на него, поглощённый выбором следующего бутерброда, нашёл идеальный, отправил в рот и усмехнулся, как будто что-то вспомнил:
— Угадай, каким животным она меня на утро назвала?
— Великие боги, животным? — Дженджи хлопнул себя по лбу, тут же вспомнил, что там шишка и зашипел от боли, Шен рассмеялся и поднял над головой руку с тремя выпрямленными пальцами:
— Три попытки.
— Тигр, — сделал пафосную физиономию Дженджи.
— Холодно, Джен, — министр загнул один палец, Дженджи задумался:
— Лис?
— Ещё попытка?
— Нет? Всё, моя фантазия пасует. Кто?
— "Зай"! — объявил Шен, сжимая кулак и поднимая его выше, как будто это был лозунг. Дженджи задыхался от хохота и пытался забодать стол, вытирал слёзы, пытался пить, но лёжа на полу, получалось плохо.
— Я из-за тебя облился, "зай", блин! — он с трудом сел ровно, стал вытирать с подола капли рукавом, Шен смеялся.
— Я сам чуть не рухнул. Я теперь кошку кормлю и смотрю на них, и думаю: "Зай… Вот это вот — я. Еда". Хотя, она любит такие сравнения. Фреддиного уродца называет "сладкий пирожочек", а ещё одну псину на рынке — Кексик.
— Что это?
— Еда такая, похожа на булку. Рекомендую, кстати, очень вкусно, — он стал выбирать новую еду из блюд на столе, надолго замолчал, Дженджи тоже выбрал себе, намочил платок в пиале, приложил ко лбу. Осторожно спросил:
— Так что у вас, всё хорошо?
— Всё… интересно.
— Она приняла цветок?
— Я не предлагал.
Беззвучные "часы истины" у Веры на груди выдали свой беззвучный "дзынь", она вслушалась внимательнее. Дженджи уважительно приподнял брови:
— Всё ещё надеешься уломать матушку?
— Да.
— Времени мало.
— Я знаю.
— Успеешь?
— А хрен знает. Цветок вручить никогда не поздно.
— А она не свинтит к кому-нибудь побогаче и помоложе? — Шен поднял глаза на Дженджи, тот улыбался, Шен тоже улыбнулся и качнул головой с хитрым видом:
— Не-а.
"Дзынь."
— Всё схвачено?
— Не свинтит. Она на коротком поводке.
"Дзынь."
— Какой ты коварный.
— О, я — само зло, — Шен смеялся, изображая самодовольство. — Я тебе показывал, что она мне вышила? Я такого ни у кого не видел.
— Показывал, круто, — Дженджи посмотрел на свой пояс, Вера не могла рассмотреть, есть ли там вышивка, судя по интонации, там было что-то безрадостное. Он выпрямился и с усилием изобразил веселье: — Чем ты её взял? Подарки, стихи?
Шен подыграл и задрал нос, изображая гордость и самодовольство:
— Исключительно личным обаянием, Джен! Она меня любит…
"Дзынь."
— …а такие женщины любят один раз и на всю жизнь…
"Дзынь."
— …так что она у меня в кармане.
"Дзынь."
— В её мире принято легко и просто говорить о таких вещах, так что я могу прямым текстом спросить, и она прямо ответит, что да, ещё и пошутит на тему.
Вера чувствовала, как щека раскаляется от взгляда Бэйви, но не поворачивалась к ней. Дженджи шмыгнул носом и вздохнул:
— Везучий ты гад. Всё, заткнись, ненавижу тебя, — он потянулся за бутылкой и стал наливать, Шен сиял и улыбался, злорадно спросил:
— А ты своей так и не сказал?
— Шутишь, я всю библиотеку перерыл, свою, твою и императорскую — нигде ни единого стиха о любви к жене!
Рядом с Верой раздался задушенный тихий всхлип, и она повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Бэйви одной рукой зажимает себе рот, а второй хватается за голову, и только потом постепенно понимает, что для того, чтобы держаться на вертикальной стене, одних ног мало.
Это произошло так быстро, что что-то делать было уже поздно — мир застыл в ожидании, сияла луна, сверчали сверчки, а госпожа Вероника, святая, Призванная, висела на стене тренировочного зала и молча смотрела, как юная и прекрасная благородная цыньянка в развевающемся ореоле волос и клубничного шёлка, летит с уровня второго этажа в пышные кусты сирени.
Продолжение следует…
