Порочные (СИ) - Вольная Мира (лучшие книги TXT) 📗
— А на втором?
— А на втором… разное: музыка, почтовый ящик для спама и прочего, фотографии, документы и статьи, которые я публикую, и помимо всего этого там хранится информация по Артуру. Его анализы. Последние уж точно. Там не было ничего особенного… По крайней мере, мне так казалось.
— Но…
— Но, видимо, я ошиблась и что-то все-таки есть. Что-то, что не смогла рассмотреть я, но что увидели ученые из Лиша. Возможно, увидели не в первый раз.
— Элмер сказал, что…
— Элмер мог и ошибиться, верно? С учетом того, как пусть и грубо, но тщательно кто-то уничтожил информацию по делу Колдера… — Эмили недоговаривает, но ей и не обязательно, качает головой. — В общем, зря ты убил говнюка. Он мог бы рассказать хоть что-то.
— Знаешь, — прижимаюсь я к макушке Бартон подбородком, — я бы не поступил по-другому, даже если бы знал заранее об интересе Лиша к Артуру. Точно не после того, как увидел твою брошенную на обочине тачку и тормозной след, не после того, как несся через лес по запаху, и совершенно точно не после того, как урод обещал сломать тебе позвоночник. Ты напугала меня до чертиков, Эмили Бартон!
— Прости, — пожимает она плечами и трется носом о мое плечо. Простое движение, а меня прошибает разрядом в двести двадцать от макушки до пальцев ног. — Я не думала… То есть не так… Я подозревала Джереми, видела, что с ним что-то не так, но не предполагала, что говнюк не тот, за кого себя выдает. Волчица и ее инстинкты сильно мешали думать, очень сильно, — по голосу я слышу, как зануда кривится.
— Какой был план? Почему ты уехала раньше? Ты же сказала мне, что…
— Я знаю, что я сказала, — вздыхает Эм. — И за это тоже прошу прощения, но… Скажи, ты бы в итоге меня отпустил? Только честно.
— Не знаю, — качаю головой. — Я бы попробовал…
— О, — стонет Эмили в мою грудь, прижимаясь еще теснее, начинает частить. — В этом-то и вся проблема. Я бежала от тебя, Маркус, и от твоих попыток меня остановить. Ты мне душу выскребал ими, понимаешь? И Джереми становилось сопротивляться все труднее и труднее. Я отдала всю сыворотку Артуру, у меня ничего не осталось, чтобы сдерживать волчицу. Это… было так гадко…
Вакцина… Та дрянь, что меняла ее запах, что сдерживала ее инстинкты. Я рад, что ее больше нет. Я в ярости из-за того, через что Эм пришлось пройти, в том числе и по моей вине. Из-за Колдера.
— Эм…
— Это очень тяжело, Джефферсон, невероятно тяжело… Я хотела быстрее добраться до центра, вцепиться в Филиппа и не отставать от него до тех пор, пока он бы не помог мне с сывороткой от… ненормальной зависимости. От этого… Связь — самый большой и самый ужасный порок оборотней. Она не дает думать, действовать, не дает нормально жить, когда вот такая… Кривая, как у меня и Джереми, как у Стеф и ее мудака, у Брайана и его волчицы… Это…
Я целую Бартон в висок, сцепляю руки на ее спине в замок, все-таки усаживаю на себя, заставляя обхватить ногами.
Плохая идея, знаю. Учитывая степень моего желания, просто отвратительная, но по-другому не могу.
— Прости, — каюсь. — Я не мог отступить. Только не снова. Как твоя волчица сейчас?
— Обижена, ни черта не понимает, впрочем, как и я. Но против тебя она ничего не имеет, — заучка поднимает голову, обхватывает мое лицо ладонями, заглядывает в глаза. — Что мы будем делать дальше, Маркус Джефферсон? — спрашивает Бартон.
— Конкретно сейчас? — вздергиваю я бровь. — У меня найдется…
Смех Эмили не дает мне закончить, она смеется, откинув голову назад, гладит пальцами мои скулы и смеется. Потом качает головой и возвращает взгляд ко мне.
— Я не про это.
— Ты про Артура и про себя, — улыбаюсь в ответ. — Мне кажется, Колдер думает о том, чтобы уйти из стаи. Не только для того, чтобы разобраться с той историей, но для того, чтобы разобраться с собой. Полагаю, он — альфа, — произношу я то, что меня беспокоит.
— Альфа? — удивленно переспрашивает Бартон.
— Да, — киваю уверенно. — Думаю, он сам еще не понял, никто не понял. Его волк только появился. И уйдет не меньше полугода, чтобы он вошел в полную силу, но… Он совершенно точно альфа. Я расскажу Арту все, что знаю, и о твоих подозрениях тоже. Как думаешь, мы можем подключить к вопросу волка из центра?
— Дилана?
— Да.
— Лан рылся в архивах на тему родителей Колдера до того, как в центре все стало совсем плохо.
— Совсем плохо?
— Совет подозревал меня… нашу лабораторию, — тут же поправляет себя заучка, но я успел заметить эту оговорку, — в том, что Стеф удалось уйти, в том, что в прессу просочилась информация о наших исследованиях.
— Больше они так не думают, — говорю я, гладя руки Эм от запястий до локтей и выше. Она держит их на моей талии, тоже поглаживает. Кажется, что, как и мне, зануде необходимы вот такие прикосновения. Это тоже заводит.
— В таком случае все упрощается. В общем, Лан сможет помочь.
— Хорошо, я подумаю, кого еще можно дернуть.
Эмили вдруг отстраняется, внимательно всматривается в мое лицо, непонятно что именно там ищет, но всматривается очень внимательно.
— Ты так просто отпустишь Колдера? Я понимаю, — тут же мотает она головой, — два альфы на одной территории, в одной стае и все дела, но вы очень близки, так долго были вместе.
— Отпущу, если он этого захочет. А он захочет. Не скрою, мне будет чертовски не хватать засранца, но мессенджеры никто не отменял, да и… Канада не такая уж и большая.
На миг снова воцаряется тишина. Эмили обдумывает то, что я сказал. Обдумывает как-то очень сосредоточенно.
— А меня отпустишь? — спрашивает волчица, и моментально выбивает почву у меня из-под ног, перекрывает дыхание, ломает хребет. Мне очень хочется сказать ей «нет», мне хочется опрокинуть ее на чертов диван, стереть ее последние слова не только из своей памяти, но…
— А ты хочешь уехать?
— Не хочу, — говорит Эмили. — Очень не хочу. Не хочу так сильно, что готова…
— Всегда есть «но», да? — не даю я договорить. — Это «но» твоя работа?
— Да, — произносит волчица тихо. — Я не знаю, что случилось возле аэропорта, не понимаю, как у меня получилось разорвать связь с Ричардом. Но получилось. И мне надо с этим разобраться, чтобы… чтобы не только у меня был этот шанс, понимаешь?
Еще бы я не понимал, но от понимания ни хрена не легче.
— Его труп в морге? — уточняет зануда.
— В морге, — киваю, подтверждая.
— Хорошо, я хочу выкачать у него пару галлонов крови, — ухмыляется Эм, ее голова все еще опущена, а в голосе кровожадные нотки. — Пусть хоть раз в своей жизни сделает что-то полезное. Так ты отп…
— Нет, — говорю, обхватывая пальцами подбородок и заставляя смотреть на меня. В темноте кабинета глаза Бартон мерцают, как ведьмовские. — Не отпущу, но тебе и не обязательно уезжать, ты можешь работать здесь.
— Здесь нет…
— Будет, — пожимаю плечами, снова ее обрывая. — Завтра сюда приезжает твой директор… или кто он там у вас, Фэллон. Думаю, мы договоримся.
— Марк… — Эмили выдыхает почти ошарашенно, глаза становятся шире. Она сейчас очень забавная. Мне кажется, что я в первый раз вижу, как заучка чего-то не понимает, почти слышу, как с невероятной скоростью вертятся шестеренки у нее в голове. Но, пожалуй, с разговорами на сегодня стоит завязывать. Потому что в ее взгляде столько всего помимо этого удивления. Потому что пахнет она невероятно искушающе, потому что тоже не может перестать ко мне прикасаться. Потому что мне чертовски сложно сдерживаться, потому что я и без того непростительно долго ждал.
Я поднимаюсь на ноги вместе с Бартон, отчего Эмили шумно вдыхает, и выхожу из кабинета, иду в спальню. Я хочу ее. Я очень ее хочу. И я очень соскучился. И ждать больше не могу. Мне нужны ее губы, и она подо мной и на мне, ее стоны, ее крики, ее движения. А все остальное может катиться в ад, разговоры в том числе.
И, судя по тому, что я читаю в зеленых омутах напротив, заучка примерно того же мнения. Она обхватывает меня ногами и руками крепче, когда проходит первое удивление, прижимается всем телом, целует, а потом прикусывает шею. Выводит какие-то узоры языком, жарко дышит, снова путает пальцы в моих волосах, начинает ерзать и тереться.
