Astia vala femundis (СИ) - "Soul-keeper" (читать книги без .txt) 📗
Фенрис открыл глаза и шумно втянул ноздрями воздух.
Он только что видел странные, сумбурные сны, не такие подробные как раньше, к тому же с участием Хоук…
Первым ощущением, которое он испытал, проснувшись, было жуткое чувство сухости во рту.
Страшно хотелось пить.
Камин не грел. Воспоминания о вчерашнем дне начали болью отдавать где-то в лобной части головы, перекатываясь, словно вязкая, тягучая масса. Затекла рука и сильно захотелось в туалет, а нетерпеливый мабари уже вовсю скребся в дверь.
Сколько сейчас времени? Каффар, давно с ним такого не было!
Фенрис лежал с открытыми глазами уже несколько минут, пытаясь прийти в себя. В последний раз он так напивался у себя в поместье, после смерти Лиандры. Тогда же, кстати, чуть не умер от заражения крови в неправильно обработанной ране на животе. Остался шрам...
Руку начало покалывать, но эльф не торопился менять ее положение, ведь для этого пришлось бы вытащить конечность из-под спящей рядом Мариан. А это единственный источник тепла в выстывшей за ночь комнате. Подкинуть дров в камин вчера вечером они, конечно же, не догадались.
Хоук внезапно перевернулась на другой бок, перетянув на себя все одеяло. Рука освободилась, и Фенрис почувствовал, как тело покрылось мурашками. Они ведь так и уснули голые...
Он повернул голову и посмотрел на ее макушку, выглядывающую из-под одеяла, а затем медленно и осторожно попробовал перетянуть кусочек покрывала на себя, но Мариан крепко зажала его между ног.
Венехедис, ты даже во сне упрямая...
Эльф сел в кровати, тут же ухватившись руками за голову. Похмелье накрывало волнами, сбивая с толку едва проснувшийся организм. Мабари опять поскреб дверь с той стороны, чувствуя, что кто-то уже бодрствует.
— Ему надо выйти, — вдруг тихо пробормотала Мариан.
— Не дотерпит до утра? — хрипло спросил Фенрис, поднимаясь и оглядывая комнату в поисках собственной одежды.
— И сделает большую кучу у нас под дверью, — буркнула Хоук, — почему так холодно?
— Камин потух, — Фенрис нашел свои брюки и встал с кровати. Даже его голос был каким-то другим, а во рту мерзость, будто только что ел песок.
А все так непринужденно, подумать только!
Эльф медленно одевался, стараясь наклоняться осторожно и лишний раз не делать резких движений. Хоук села в кровати, обмотавшись одеялом и молча наблюдала за ним.
— Принесешь воды? — попросила она, когда Фенрис толкнул дверь, пропуская ошалевшего мабари в комнату, — она вон там.
Пес покрутился вокруг кровати, ткнулся носом в Хоук, сделал пару кругов вокруг эльфа, затем вдруг сел и начал жалобно вилять хвостом, при этом тяжело дыша.
— Что ты сожрал, отвечай? — угрюмо проворчала Мариан, глядя на пса.
— Я могу с ним прогуляться, — предложил Фенрис, радуясь возможности проветриться, ведь прошедший день, впрочем, как и ночь, выдался весьма насыщенным.
Мабари заскулил, опустив голову и прижав уши. Фенрис с пониманием взглянул на пса, он и сам не прочь был поскулить от отвратительной боли, так и колотящей виски изнутри.
Мариан вздохнула и принялась одеваться.
— Что-то у меня нехорошее предчувствие, знаешь, как будто вот-вот что-то произойдет. У тебя такое бывает? — спросила она, запахивая на себе тунику.
— Каждый день, когда мне выпадало биться с каким-нибудь противником, на Арене, сначала я встречался с ним перед воротами, — ответил Фенрис, чтобы поддержать беседу и не молчать, — мы жали друг другу руки, в приветствии, и в этом прикосновении я почему-то всегда знал, когда и каким образом смогу его победить.
— Много тебе пришлось убить?
— Не слишком мало и не слишком много: достаточно, чтобы помнить каждого такого соперника — уклончиво ответил эльф, обратив внимание на графин с водой, стоящий на письменном столе.
— А были особенные? — поинтересовалась Хоук.
— Про них и речь, — Фенрис прервался, осушив почти половину и передавая кувшин Мариан, — особенных помню, хотя были и другие бои, знаешь, более… широкомасштабные. Магистры любили устраивать грандиозные представления. Как-то раз мы неделю возводили декорации, чтобы потом отыграть на Арене осаду крепости. Никогда еще не видел столько крови… Кажется, даже магистры способствовали этому, не без помощи магии…
— Какая жуть. Это отвратительно, — нахмурилась Хоук, спускаясь по лестнице и стараясь ступать тихо. Фенрис бесшумно следовал за ней.
В поместье еще спали. Из-за приоткрытой двери слышался зычный храп гномов, камин в гостиной горел получше и было теплее, чем в спальне.
— И неужели на это кто-то смотрел? — спросила Мариан, накидывая плащ и выходя на улицу.
— Полные трибуны. Страшный ажиотаж. Когда участились нападения кунари, людям требовалось еще больше. Я дрался с воинами, захваченными в плен, их свозили на Арену со всех концов острова. Тевинтер находил в этом возможности для пропаганды.
— Убивать пленников? Какой в этом толк?
— Их выставляли на посмешище, высасывали из них все соки, в буквальном смысле. Некоторые не могли и меч в руки взять. А всё храбрые маги крови, — Фенрис нахмурил брови, отгоняя всплывающие перед глазами образы, — на Арене они выглядели слабаками: что еще нужно народу империи, чтобы уверовать в собственные силы? Эта война шла уже много лет…
Дэни нарушил утреннюю тишину мощным залпом поноса, устроившись в клумбе, возле входа в чье-то имение. Мариан захихикала.
— Извини, просто я знаю, кому под дверь он нагадил, — пояснила она.
— Я бы сказал, что ты не виновата, но… я же предупреждал вчера, что кормить его сладким, не самая лучшая идея, — Фенрис взглянул на Мариан с укором, но тут же улыбнулся, когда она надула губу в ответ.
— Ты же видел, как он просил, а я была не в том состоянии, чтобы отказывать!
— Кажется, я вчера был в некотором смысле солидарен с твоим состоянием, — озадаченно ответил ей эльф.
— Но ты же не пускаешь лучи поноса на мостовой?
Фенрис рассмеялся. Романтика, охватившая их вчера вечером, рассеялась после ее слов, как от дуновения ветра. Не нужно было неловко молчать, отводить от нее взгляд или искать повода, чтобы уйти. Зачем вообще уходить? Ему хорошо рядом с ней.
— А ведь уже почти четыре года прошло, — вдруг задумался эльф.
— Ты о чем?
— В это время, почти четыре года назад ты пришла ко мне в поместье, — ухмыльнулся он, — помнишь? Утром, разбудила меня и хотела вернуть деньги, которые я отдал. А потом начала собирать трупы в холле.
— Ну и дела, — Мариан улыбнулась и плотнее закуталась в плащ, — и что ты думаешь по этому поводу?
— Ты ничуть не изменилась, все такая же дурная, — Фенрис не успел уклониться, и получил от Хоук легкий тычок.
— Эй, а кто это там, возле двери в твой дом? — вдруг посерьезнел эльф, и Мариан проследила за его взглядом.
— Не знаю, в такое время я гостей не жду… — нахмурилась она, жестом подзывая мабари к себе.
Фигура в плаще едва выделялась на фоне двери из темного дерева. С разделявшего их расстояния было сложно определить, что замыслил незнакомец. Хоук притаилась за изгородью, увитой диким виноградом. Мабари стоял рядом и, кажется, едва дышал, послушно следуя указаниям хозяйки. Фенрис присел на корточки позади Мариан.
— Может быть, вор? — предположил он, — научим его манерам?
— Погоди, пускай попробует пробраться, — Мариан одернула его за рукав и на ее лице появилась злорадная ухмылка.
— Что ты задумала?
Хоук ничего не ответила, лишь кивнув головой в сторону незнакомца и двери, которую тот, судя по всему, собирался вскрыть.
— Тебе людей мучить нравится, как я посмотрю, — шепотом начал Фенрис, и она шикнула в ответ.
— Мой дом впускает только тех, кого разрешу!
— Создатель милосердный! — в сердцах вскрикнул незнакомец, оказавшийся девушкой, — да что же это? — она замахала ладонью, оторвав пальцы от ручки
— Отводящие чары, дом впустит только тех, кого я знаю и жду, — ответила на ее вопрос Мариан.
— Остальных он поджаривает или бьет молниями? — скептически поинтересовался Фенрис.
