Записки средневековой домохозяйки - Ковалевская Елена (е книги .txt) 📗
Нервно рассмеявшись своим мыслям, отчего лакеи, стоящие перед выходом из здания суда, шарахнулись в стороны, а я сама из последних сил открыла себе двери и выбежала на свежий морозный воздух.
Вечерело. Плотные облака уже не застили небо, и далекая синева, будто ободряющий знак, проглядывала на горизонте.
Лишь вдохнув полной грудью, и немного приведя мысли в порядок, я огляделась в поисках средства передвижения. Заметив на противоположной стороне площади экипаж, я призывно замахала чепцом. Когда возница остановил свой несколько пошарпаный транспорт у подножия лестницы, я приказала: 'К особняку герцога Коненталя! Гони!', - и проворно забралась внутрь. Щелкнули вожжи, мы тронулись.
Я, откинувшись на спинку, бездумно смотрела в окно на проплывающую улицу. В голове было пусто, на душе тоже. Я ни о чем не жалела, ничего не ждала. Я сделала то, что должна была, и этого было довольно.
Вот распахнулись узорчатые ворота, экипаж сделав полукруг, остановился перед крыльцом. Сдернув с руки агатовый браслет, я распахнула дверцу и соскочила с подножки.
— Это вам за скорость, — сунула я ошарашенному вознице, и заторопилась вверх по ступенькам ко входу.
Мыслей по-прежнему не было.
Особняк встретил меня пустотой. Стараясь не задерживаться, я поспешила к себе в комнату. Мне отчего-то хотелось спрятаться, а может быть забыться. Произошедшее оставило неприятный осадок, избавиться от которого казалось уже невозможно. Но когда я почти поднялась на второй этаж, меня окрикнули:
— Аннель!
Этот голос я бы узнала и во сне. Я обернулась и остановилась, замерев на верхней ступеньке. Мужчина вихрем пересек холл и, застыв у подножья лестницы на такое бесконечное мгновение, пытливо взглянул на меня.
— Зачем?! — прошептал он сначала, а потом, обретя голос, повторил: — Аннель, зачем?! Зачем ты это сделала?!
Я, оторопев, машинально повторила за ним:
— Зачем?..
Для меня все было предельно ясно, так просто и понятно…
— Что же ты натворила?! — продолжал он. — Ты погубила себя!
— И что? — тихим шепотом переспросила я. — Это что-то меняет?
— Да это меняет все! — не выдержав моей непонятливости, вскричал Себастьян. — Ты убила себя в глазах общества! Ты же теперь для них пария!
— Зато ты свободен, — едва слышно отозвалась я.
— Аннель, так нельзя! Ты понимаешь?! Нельзя! — взбежав вверх, он схватил меня за плечи и встряхнул. — Надеюсь, ты понимаешь, что я как джентльмен должен жениться на тебе, чтобы избавить от публичного осмеяния?! Теперь я просто обязан буду сочетаться с тобой браком!..
— Обязан?.. — губы мгновенно сковало холодом. Казалось, он шел изнутри, из самой души, которая только что превратилась в ледяную пустыню.
— Я не позволю, чтобы кто-то посмел называть тебя падшей женщиной! Завтра же я получу разрешение и…
Не таких слов я ждала сейчас. Я надеялась… Нет, я думала, что он тоже любит меня, что наши чувства взаимны, а для него это все оказалось обязанностью?! Долгом чести?! А может королевским приказом… И только это заставляет общаться со мной?!
Не выдержав, я с силой оттолкнула Себастьяна, и ему, чтобы не упасть, пришлось ухватиться за перила. А я крикнула.
— Мне ничего не надо! Слышишь?! Мне от вас всех ничего не надо!
Себастьян попытался вновь остановить меня, но я, стремясь оказаться как можно дальше, черной птицей слетела вниз. Нервы были на пределе от всего произошедшего сегодня. Мне было так больно, так невыносимо больно от его речей, что я тоже стала бить словами наотмашь. Я начала убивать ими.
— Я только-только оказалась развеселой вдовой, и неужели ты думаешь, что стремлюсь снова выскочить за муж?!.. Да я никогда больше не пойду под венец!..
— Аннель, твоя честь?! Ты что, не понимаешь?!.. — вновь попытался достучаться до меня Себастьян.
Осторожно шаг, за шагом он спускался вниз.
— Честь?! — едва не взвыла я. — А зачем она теперь?! Что мне с ней делать?! — на мгновение я обняла себя, будто стремясь защититься, но тут же раскинула руки в стороны. — Да плевала я на нее! На всю вашу чопорность и пуританство! На все ваши правила! Репутация?! Да подавитесь вы своей репутацией!
— Аннель так нельзя…
— Нельзя?! Почему нельзя?! — казалось, что еще немного, и я сойду с ума. Хотя лучше уж сойти… — Мне теперь все можно, все! Слышишь?! Все!!! И мне никто не указ. Я дитя другого мира и наплевала на ваши предрассудки!..
— Но теперь ты живешь здесь…
— И мне все равно наплевать! — с горячностью продолжила я. Любовь, истекая кровью, не желала умереть и оставить меня в покое. — Господи, да я ненавижу ваш мир! До глубины души ненавижу все его условности! И если бы я только могла вернуться обратно… Боже, если бы я только могла, я бы ни секунды не задержалась! Даже бы думать не стала, а сбежала отсюда так быстро, как смогла! Я ненавижу ваш мир!.. ненавижу вас…
Слезы по предательски блеснули, защипав глаза, а потом двумя струйками побежали по щекам.
Себастьян, наконец, спустился, и попытался было прижать меня к себе, но я оттолкнула его.
— Не прикасайтесь ко мне! Вы… вы… Даже не смейте!..
— Аннель, я не понимаю тебя… — растерялся он.
А я истерически рассмеялась, отступая от него еще дальше.
— Вас, Себастьян, вас! — поправила я его, переходя с 'ты', на 'вы'. Боль отвергнутого сердца разъедала душу хуже кислоты. — Видите ли, я теперь женщина с плохой репутацией, а вы мне ничего не должны! И ничего не ОБЯЗАНЫ! Как же я ненавижу вас за это…
Желваки на его лице затвердели, на миг, превратив в холодную маску. Повисло ледяное молчание. Мужчина что-то для себя решал.
— Хорошо, — наконец скупо выдохнул он. — Пойдем.
— Куда?! — недоверчиво попятилась я.
Таким Себастьяна я еще не видела. Отстраненный и какой-то неживой, он пугал меня до дрожи в коленях.
— Поехали! — мужчина стегнул приказом и, в два шага нагнав меня, ухватил за руку и повлек за собой.
Пришлось подчиниться.
Ни слова не говоря, у дверей он набросил мне на плечи меховую накидку и, выведя на улицу, заставил сесть в тот же экипаж, на котором я сюда приехала, а сам уселся рядом.
— В старый парк! — приказал он отрывисто.
Дорога проходила в молчании. Мне было ужасно больно, слезы душили, но я старалась удержать их усилием воли. Хотелось как-то исправить случившееся, как-то объяснить, но на память мгновенно приходило — 'должен', и внутри вновь все замирало. Уже два раза в своей жизни я оказывалась в ситуации, когда мной пользовались как вещью, брали замуж в придаток к материальному благосостоянию. Мне не хотелось верить, что и Себастьян таков, но стоило вспомнить — 'обязан' и слова умирали, так и не родившись. Я пыталась что-то сказать, но доставало лишь короткого взгляда на его заледенелый профиль, чтобы мгновенно растерять все, что собиралась сказать.
За окном закружился легкий снежок. Солнце опустилось за горизонт, погрузив природу в серую мглу, зимнего вечера.
Наконец мы остановились.
По-прежнему в тишине, Себастьян вышел и подал мне руку. Опираясь, я осторожно ступила на подножку, а потом, подобрав юбки, покинула экипаж.
— Зачем? — прошептала я и, растеряв все остатки самообладания, стала опасливо озираться по сторонам.
Оказалось, мы стояли возле какой-то кованой ограды, и старые погнутые ворота были угрожающе распахнуты. За решетками в свете взошедшей луны, навевая страх, черными контурами кривились деревья.
Мужчина, крепко взяв меня за руку, повел за собой вглубь сквозь распахнутые ворота.
— Где мы? — уже не скрывая страха, спросила я.
— В старом парке, — скупо ответил он, а мое сердце тревожно сжалось от нехороших предчувствий.
Дорожки толком не были расчищены, местами большие сучья преграждали дорогу, и приходилось обходить их. Луна, как прожектор, щедро лила свой зыбкий свет на запущенный парк.
Но вот, на небольшой площади, где сходились несколько аллей, мы остановились. Уже новый вопрос был готов сорваться с уст, как вдруг Себастьян так резко развернул меня к себе, что, крутанувшись на месте, я почти упала в его объятья. А мужчина на миг крепко-крепко прижал меня к себе, а потом, так же неожиданно отпустив, склонился и поцеловал. Я ничего не поняла, даже не успела как-то прореагировать, как он, сделав шаг назад, оставил стоять в потрясении.
