Записки средневековой домохозяйки - Ковалевская Елена (е книги .txt) 📗
Всю дорогу в карете до здания суда мы хранили напряженное молчание. Леди Мейнмор всем своим видом изливала холодное презрение. Герцог, откинувшись на спинку сиденья, от слабости прикрыл глаза и, игнорируя атмосферу царящую в салоне, уснул. А я, сжав пальцы крепко-крепко, что они даже занемели, старалась внешне сохранять невозмутимое спокойствие, хотя внутри тряслась от нервного напряжения.
Но, как все на свете, поездка подошла к концу, и мы прибыли. Я выглянула в окно — здание суда в пасмурный зимний день показалось мне особенно зловещим. Его высокие колонны из серого мрамора, державшие своды, и резные фигуры строгих судей на фризе, символизировали для меня грядущие беды. Сдерживая подступающие слезы, я едва ли не спотыкаясь, стала подниматься вслед за свекровью. Та черной гарпией возмездия ковыляла на пару шагов впереди. А герцога, чтобы не утомлять подъемом, по ступенькам наверх внесли лакеи.
Не поднимая головы, скрывая под вуалью лицо, я вошла в зал суда, и опустилась в первом ряду, опять-таки рядом с герцогом и вдовствующей маркизой. Правда, его светлость, ободряюще похлопал меня по руке, но…
В моей голове рисовались ужасы предстоящего суда. В этом мире не было ни дактилоскопии, ни приборов, способных установить точное время смерти. Думаю, даже о вскрытии в этом мире еще не шла речь! Я ожидала самого худшего.
Себастьян с особой тщательностью повязывал шейный платок, готовясь выйти в зал суда на предварительное слушанье. Сегодня ему зададут лишь основные вопросы, королевский прокурор, так ненавидящий отца, попытается отомстить, стараясь выдавить немедленное признание, но это мелочи. На такие глупости, он маркиз, досконально знакомый с судопроизводством не купится. Обвинение Брогерста шито белыми нитками, и развалится при детальном разбирательстве. В том, что оно так и будет, маркиз был убежден. Правда, после того, как начнется подробное слушанье, все заседания будут проходить закрытыми — ведь нельзя же вытаскивать на всеобщее обозрение шпионские игры и тщательно оберегаемую государственную тайну. А пока… Пока пусть Брогерс наслаждается моментом. Вернется его величество, будут озвучены факты диверсии на фабрике, кража документов Вивьен, вот тогда и посмотрим.
В том, что Кларенса скорее всего убила Вивьен — Себастьян не сомневался. Уж слишком она была взвинчена, слишком взволнована, когда сбегала из дворца. К тому же тем же вечером женщина была на ужине в доме, а при ее деятельности — шпионаже — можно было запросто стянуть оружие из кабинета. Да ей ничего не стоило подслушать разговор с Фредериком! Здесь все было просто и складывалось как дважды два.
Гораздо сильнее его интересовали два вопроса — кто подстроил диверсию на фабрике, и куда подевалась Вивьен? Сыскари из тайной канцелярии перевернули город вверх дном, но никаких следов шпионки не обнаружили. Она как в воду канула.
За отца Себастьян тоже не переживал: тот знал все нюансы и подводные камни в судейском деле. Герцог будет спокоен и станет терпеливо дожидаться, когда его заклятый враг — верховный королевский прокурор усядется в лужу. Только Аннель… Он надеялся, что отец все же сообразит, что она как пришедшая из другого мира не знает особенностей судопроизводства, и он расскажет ей все подробно.
Ему уже доложили, что девушка умудрилась поднять всех на ноги. Она добралась даже до первого канцлера, убеждая его немедленно начать действовать, и тот встревоженный, пожаловал к нему в камеру. Надо сказать согласно его положению и статусу в очень удобную камеру.
Когда Себастьян еще раз в подробностях пересказал все обстоятельства дела, лорд Эжен похлопал его по плечу и, ухмыльнувшись, фыркнул:
— Вижу, что все не настолько серьезно. И скорополит Брогерст решил отличиться и затеял показательный процесс, пока короля нет в городе. Если бы его величество не уехал, он не то, что не стал так спешно устраивать громкое и вдобавок открытое судебное дело, он даже не рискнул бы ордер об аресте подписать. Так что потерпи до возвращения его величества. Не стоит сейчас упирать на свою должность и требовать, чтобы тебя выпустили — это лишь распалит Брогерста, и тот еще больше привлечет внимание общественности к этому делу. А нам огласки не надо. Так что пусть этот мозгляк пока похваляется, все равно ему дадут укорот, едва король приедет. Тем более в деле шпионы замешаны… Сейчас главное с Соувеном разобраться — произошедшие взрывы явно их рук дело.
На том они тогда и порешили.
В двери повернулся ключ, и напрочь игнорируя протокол проведения дела, в комнатку, где обвиняемые находились до суда, зашел никто иной, как лорд Брогерст. Его водянистые глаза, больше похожие на рыбьи, с презрением взирали на мир поверх пенсне, а отвислые щеки, напоминавшие бульдожьи, делали выражение лица еще более презрительным и надменным.
Уже переодетый в мантию, и напяливший на лысину завитой судейский парик, он внимательным взглядом окинул маркиза, а потом отрывисто произнес:
— Рекомендую вам, молодой человек сознаться во всем сразу! У меня множество свидетелей, видевших вашу ссору, ваше оружие служит доказательством…
— Радуйтесь, пока можете, — ухмыльнувшись, посоветовал ему Себастьян, — ведь вы еще многого не знаете…
От сдерживаемой злости щека прокурора дернулась, а пенсне едва не съехало с мясистого носа.
— Вы тоже многого не знаете! — наклонившись поближе к сидевшему на скамье маркизу, он просипел эти слова в лицо. — Поэтому предупреждаю, если вы не сознаетесь, я придам огласке эту бумагу!
Но Себастьян лишь с издевкой изогнул бровь. Это подействовало на прокурора как красная тряпка на быка и он, брызгая слюной, продолжил угрожать:
— Вчера некто Стюарт Уинтроп — бывший камердинер барона Мейнмора. За сходную цену он предложил весьма интересную бумагу. Вот список с нее, — и сунул в руки удивленному маркизу записку.
Тот развернул ее и пробежался глазами по строчкам: 'Милорд, хочу уведомить вас, что знаю, кто именно виновен в непрозвучавшем деле с некими бумагами, которыми вы намеренно завладели, а потом имели возможность проиграть, сделав неудачную ставку в игорном доме в Чатстоуне. А так же еще желаю добавить, что мне известно, что ваш родственник, преступив границы своих должностных полномочий, не огласил вашу причастность к вышеуказанному инциденту. На основании всего вышеперечисленного, я прошу вас немедленно покинуть город, в противном случае я дам огласку данным сведениям'.
— Так вот, — с видимым удовольствием растягивая слова, произнес прокурор, едва Себастьян прочел написанное, — если вы не признаете свою вину в убийстве маркиза Мейнмора, я смешаю с грязью род Коненталь и вашего отца в частности!
Себастьян в негодовании было скрипнул зубами, но мигом овладев собой, урезонил лучащегося довольством обвинителя.
— Отец уже не канцлер, в случае чего переживет и это. Брогерст, вы в очередной раз двумя ногами вляпываетесь в навозную кучу, называемую политикой, так что не спешите радоваться. Когда мне разрешат рассказать, что я знаю — вам уже будет не так весело.
— За вас говорит ваша самонадеянность! — не поверил ему прокурор. — Максимум, я дам вам время на размышление до следующего слушания. Но все же рекомендую немедленно!..
— Рекомендовать вы своей жене будете, а не тайной канцелярии, — уже находясь в сильном раздражении, оборвал его Себастьян.
Он понятия не имел, что Кларенса шантажировали, и уж никак не ожидал, что сведения о пропажи бумаг из трастового фонда станут известны третьим лицам. Это несколько выбило его из колеи, однако ни в коей мере не заставило сдать свои позиции. Обвинение в убийстве Кларенса было нелепым, и лишь замедляло расследование. Но оставалось подождать еще три дня, и он выйдет на свободу. А пока…
— Идите в зал суда, — посоветовал маркиз взбешенному прокурору. Тот как рыба выброшенная на берег разевал рот, но так и не находил достойного ответа на грубость. — Вас уже заждались.
Сменив цвет лица с пунцового на бледный от нахлынувшей ярости, Брогерст, процедив лишь: 'Вы еще пожалеете!', - спешно удалился из комнатки.
