Цветок для короля (СИ) - Моран Маша (книга жизни .txt, .fb2) 📗
Сквозь звон в ушах до нее долетел разъяренный голос отца:
— Осторожнее, ублюдок! Не убей его!
Катарина с трудом глотала сырой, пропахший гнилью воздух, пока чужие руки шарили по ее телу. Тяжелое холодное железо коснулось горла, и Катарина поняла, что ее шея оказалась закованной в толстый ошейник. Ноги грубо развели в стороны и тоже приковали к столу.
Нет! Нет-нет-нет! Ее жизнь не может закончиться именно так! Она ведь даже не жила! С рождения играла роль мальчика и скрывалась в дальних покоях. Каждый шаг делала с разрешения отца. А теперь с ней хотят сотворить… что-то ужасное!
Это даже не смерть – это гораздо хуже! Зачем приковывать ее к столу?
Кажется из глаз потекли слезы, потому что кожа ощутила горячую влагу, а зрение размылось еще больше.
Заклинание! Нужно какое-то заклинание… Отцу алхимия не поддавалась, как бы он ни пытался освоить хотя бы азы. Милена вообще ничем подобным не интересовалась. А алхимик… Возможно, с ним ей удастся справиться. Но что делать с воинами?
Да какая разница? Главное – освободиться!
— Да начните уже наконец! – Голос Милены звучал где-то совсем близко. – Хватит дергаться! Если все получится, ничего с тобой не случится, а я стану следующей…
В ее голосе слушалось ненормальное предвкушение.
Катарина не выдержала и прохрипела:
— Так сама сюда ложись!..
Ногти сестры впились в щеки. Катарина застонала от боли – Милена сжимала ее челюсти, именно в том месте, куда ударил отец. Будто специально пыталась доставить ей бóльшее мучение.
— Рот решила свой открыть? Хочешь все веселье проваляться без сознания? Жаль, нельзя тебя прибить. – Она замахнулась кулаком и рассмеялась, когда Катарина безуспешно попыталась отстраниться от удара.
Металлический обруч больно впился в шею, едва ли не перерубая ее.
— В этот раз все должно получиться. – Это отец нависал над алхимиком, пока тот возился с какими-то пробирками. Заметив, что Катарина смотрит на него, он подошел и положил холодную ладонь ей на лоб: – Не переживай… сынок… Все получится. Я бы не привел тебя сюда, если бы не был уверен в успехе. Двадцать лет экспериментов… Не бойся – ты получишь великую силу. Я бы мог попробовать на ком-то другом, но… зачем мы будем делиться, такой властью с чужаком, верно? А когда все закончится, мы проделаем то же самое с Миленой. Видишь, она совсем не боится?
Этот притворно заботливый тон разозлил Катарину настолько, что она даже перестала бояться.
С трудом она ответила отцу:
— Так почему бы не попробовать на ней сразу?
Граф развел руки:
— Я допускаю, что… не все может пройти гладко…
Ясно. Он просто не хотел рисковать любимой дочерью. А она, Катарина?! Как же она?!
Видимо, отец что-то заметил в ее взгляде, потому что спокойно добавил:
— Ты не должен был жить. Любой здравомыслящий отец убил бы тебя сразу же после рождения. Но я сохранил тебе жизнь. Более того, обеспечил тебя всем, что только может быть у богатого юноши. Выполнял все твои капризы, устроил в Медицинскую Академию, позволил изучать алхимию. Привозил книги, каких нет даже у короля. Теперь ты должен отплатить за мою доброту.
Отплатить? Отплатить собственному отцу? За то, что не убил?..
Катарина не чувствовала в себе любви к этому человеку. Не чувствовала достаточно сильной привязанности, чтобы безропотно лежать на этом алтаре и позволять ему делать с собой страшные вещи, которые он задумал. Он сохранил ей жизнь, но в этом не было ни капли благородства. Он лишь, подобно крестьянам, кормящим свиней на убой, ожидал подходящего момента…
Никто о ее смерти даже сожалеть не будет.
Так почему она должна жертвовать собой?
Разве не достаточно она уже отдала? Свое имя, свой пол, саму себя.
Со стороны отца благороднее было бы убить ее при рождении.
Катарина сжала кулаки, но демоновы цепи не смог бы разорвать даже бог.
Алхимия! Он же сам сказал, что не жалел денег на ее обучение алхимии. У нее, конечно, мало что получалось, но самые простые заклинания усвоить удалось. Вот только руки скованы – она не сможет даже простейшую формулу изобразить.
Помощи ждать неоткуда!
Что, что ей делать?!
Вкус пыли во рту и скрип каменной крошки на зубах доводили до отчаяния. В голове метались мысли, которые никак не помогали!
Катарина не могла думать ни о чем ином, как о своей жизни. О том, чего была лишена, и чего уже никогда не получит. На ум не шло ни одно заклинание…
— Господин лекарь… Господин!.. – Кто-то звал ее, настойчиво трогая плечо.
Катарина пришла в себя, в мгновение ока переносясь из мира воспоминаний в реальность.
Над губой выступил пот, а руки предательски дрожали. Задрав голову, она встретилась с озабоченным взглядом крестьянина.
— Как тебя зовут?
— Го Лэй, господин. Я… это… Мы прятали здесь остатки риса…
Катарина заставила себя дышать спокойно и глубоко. Ничего страшного не происходит. Это просто… просто тайник за стеной. Тайник, ведущий в туннель…
Крестьянин продолжал бубнить, доводя ее и без того шаткое состояние до истерики.
— Матушка… служила в павильоне генерала и… приносила излишки из его дома… Мы не воровали у других! Только… только у него!
Катарина сурово взглянула на него:
— Мне это неинтересно.
Кто и как обворовывал генерала, ее не касалось. Боги!.. Она же совсем забыла!
— Где сейчас генерал?! – Катарина схватила за грудки Го Лэя, зажегшего крошечный свечной огарок.
Он вздрогнул и побледнел:
— Я не знаю…
Сунлинь собирался разобраться с ним и… с Лу…
Мальчишка ведь что-то говорил о ней, а она слушала. И даже спрашивала…
Катарина разжала пальцы:
— Ты что-то говорил о том, что произошло ночью… Что сделала госпожа Лу?
Лицо Го Лэя скривилось – кажется, он собирался плакать…
— Она… она убила всех, кто хотел уйти…
— Что?!
Катарина пыталась разглядеть на его лице признаки лжи, но там был написан лишь ужас.
Юноша упал на колени и стукнулся лбом о носки ее сапог:
