Башня Рассвета (ЛП) - Маас Сара (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗
Там, куда они собирались отправиться, было темное сердце их территории.
Самое сложное — убедить Борте остаться.
Но Несрин и Сартак оставили это на Хоулун. И одно строгое слово от названной матери заставило девушку перестать спорить. Хоть глаза Борте и горели от возмущения, она отступила перед желанием своей бабушки. Как у наследника, отрезала Хоулун, у Борте были обязательства перед своим народом. Род закончился на ней. Если Борте хочет попасть в туманную путаницу Дагульской пустоши, она может плюнуть туда, где на склонах Арундина стояло сульдэ ее матери.
Борте настаивала на том, что если она, как наследница Хоулун, должна была остаться, тогда Сартак, как потенциальный преемник кагана, тоже должен остаться.
После этих слов, Сартак просто вышел во внутренние коридоры Алтуна, сказав, что если быть преемником своего отца означает сидеть сложа руки, пока другие сражаются, тогда его братья и сестры могут забирать эту проклятую корону.
Поэтому только трое из них поедут, Несрин и Сартак полетят верхом на Кадаре, а Фалкан спрячется в виде полевой мыши в кармане Несрин.
Вчера вечером состоялась последняя дискуссия о том, стоит ли брать легион. Борте выступала за это, Сартак против. Они не знали, сколько кхарнакуи обитало в бесплодных вершинах и лесных равнинах между ними. Они не могли бессмысленно рисковать, теряя много жизней, и у них не было лишнего времени, чтоб тратить его на тщательную разведку. Трое могли прокрасться незаметно, но армия ракинов была бы обнаружена задолго до своего прибытия.
Спор разразился над огненной ямой, но Хоулун разрешила его: пойдет небольшая группа. И если они не вернутся в течение четырех дней, то за ними отправится армия. Половина дня, чтобы долететь, день, чтобы осмотреть местность, день, чтобы проникнуть туда, а затем вернуться с похищенными птенцами. Возможно, они даже узнают, почему Фэ опасались пауков, как они сражались с ними. Если им повезет.
Они летели на протяжении нескольких часов, высокая стена Пустоши все ближе с каждым взмахом крыльев Кадары. Вскоре они пересекли первый гребень серых гор и вошли на территорию пауков. С каждой милей завтрак Несрин становился тяжелее в ее животе, во рту было сухо, как будто она съела пергамент.
Позади нее, Сартак молчал большую часть полета. Фалкан дремал в ее нагрудном кармане, появившись только сейчас, он высунул свою усатую морду, понюхал воздух, а затем залез обратно внутрь. Сдерживая свою силу, как мог.
Оборотень еще спал, когда Несрин сказала Сартаку:
— Ты на самом деле имел в виду то, что сказал прошлой ночью, — об отказе от короны, если это означает не сражаться?
Тело Сартака было теплой стеной у нее за спиной.
— Мой отец был на войне — как и все каганы. Он владеет сульдэ из эбенового дерева и слоновой кости именно за это. Но если это как-то стало значить, что я должен отказаться от таких вещей в пользу продолжения рода… Да. Жизнь, ограниченная этими условия это не то, что я хочу.
— И все же у тебя есть шанс стать каганом однажды.
— Так говорят слухи. Но мой отец никогда не предлагал и не говорил об этом. Насколько я знаю, он мог короновать Дуву вместо меня. Боги знают, что она, несомненно, будет добрым правителем. И только одна она из нас создала потомство.
Несрин жевала губу.
— Почему… почему ты не женился? — у нее никогда не было сил спросить. Хотя в течение этих недель она, конечно, находила это интересным.
Руки Сартака сжались на поводьях, прежде чем он ответил.
— Я был слишком занят. И женщины, которых представили в качестве потенциальных невест… Они были не для меня.
Она не имела право на любопытство, но спросила:
— Почему?
— Потому что всякий раз, когда я показывал им Кадару, они либо сжимались, либо делали вид, что заинтересованы в ней, либо спрашивали, сколько времени я буду на нее тратить.
— Надеясь на частое отсутствие или потому что они будут скучать по тебе?
Сартак усмехнулся.
— Я не могу сказать точно. Сам вопрос был достаточным поводом для того, чтобы я понял, что они не для меня.
— Значит, твой отец позволяет тебе жениться когда угодно? — опасная, странная черта. Она ждала, что он подразнит ее на этот счет, но Сартак замолчал.
— Да. Даже договорный брак Дувы… Она была готова на это. Сказала, что не хочет пробираться через двор змей, чтобы найти одного хорошего человека и все равно молиться, чтобы он не предал ее. Интересно, есть ли что сказать против этого. Ей повезло, так или иначе, ее муж обожает ее. Я видел его лицо в тот момент, когда они встретились. И ее тоже видел. Облегчение, и… что-то еще.
И что с ними станет — с их ребенком — если другой наследник будет избран на престол? Несрин осторожно спросила:
— Почему бы не прекратить эту традицию конкурировать друг с другом?
Сартак долго молчал.
— Возможно, однажды, тот, кто займет трон, закончит это. Будет любить своих братьев и сестер больше, чем будет предан традициям. Мне нравится верить, что мы прошли дальше того, кем мы были столетия назад, когда империя все еще была неокрепшей. Но, возможно, сейчас, в эти годы относительного мира, возможно, в это опасное время, — он пожал плечами, его тело переместилось позади нее, — Возможно, война изменит вопрос о преемственности для нас.
И, может быть, это было потому, что они были высоко над миром, или потому что туманные земли все приближались, Несрин спросила:
— Нет ничего, что удержало бы тебя от участия в войне, если бы она требовала того?
— Ты говоришь так, будто пересматриваешь свою цель утащить нас на север.
Она напряглась.
— Я признаю, что эти недели здесь… Было проще просить о помощи до этого. Когда ракины были безымянным безликим легионом. Когда я не знала их имен, их семей. Когда я не знала Хоулун или Борте. Или, что Борте обручена.
Низкий смех на этих словах. Борте отказалась — в прямом смысле отказалась — ответить на вопросы Несрин о Йеране. Она сказала, что это даже не стоит того, чтобы об этом говорить.
— Я уверен, что Борте была бы рада пойти на войну, хотя бы для того, чтобы бороться с Йераном за славу на поле битвы.
— Настоящие любовные состязания.
Сартак улыбнулся ей в ухо.
— Ты не представляешь. — он вздохнул. — Это началось три года назад — это соревнование между ними. Прямо после смерти ее матери.
Его пауза была достаточно тяжелой для того, чтобы Несрин спросила:
— Ты хорошо знал ее мать?
Ему потребовалось мгновение, чтобы ответить.
— Однажды я говорил тебе, что меня отправляли в другие королевства, чтобы разобраться в спорах или нарастающем недовольстве. В последний раз, когда мой отец посылал меня, я взял с собой небольшое подразделение ракинов, мать Борте была с ними.
Опять же, эта тяжелая тишина. Несрин медленно, осторожно положила руку на предплечье, которое окружало ее. Сильные мышцы под кожей сдвинулись, затем успокоились.
— Это долгая история и тяжелая, но между ракинами и группой, которая стремилась уничтожить нашу империю, была битва. Мать Борте… Один из них сделал трусливый выстрел в спину. Ядовитая стрела прошла через ее шею, прямо тогда, когда мы собирались позволить им сдаться. — ветер завыл вокруг них. — Я не позволил никому из них уйти живым после этого.
Пустые холодные слова сказали достаточно.
— Я вернул ее тело назад, — сказал Сартак, слова оборванны ветром. — Я все еще слышу крик Борте, когда я приземлился в Алтун. Все еще вижу, как она стоит на коленях на склонах Арундина после захоронения, цепляясь за сульдэ своей матери там, где оно было всажено в землю.
Несрин крепче сжала его руку. Сартак положил свою руку в перчатке на ее и мягко сжал, делая глубокий вдох.
— Шесть месяцев спустя, — продолжал он, — Борте участвовала в Сборе — ежегодных трехдневных соревнованиях и гонке среди всех кланов. Ей было семнадцать лет, а Йерану было двадцать, они шли ноздря в ноздрю к финалу, великая гонка. Когда они приблизились к финишу, Йеран провернул маневр, который можно было считать жульничеством, но Борте увидела это, находясь на милю позади и все равно победила его. Затем она здорово ударила его, когда они приземлились. Буквально. Он спрыгнул со своего ракина, и она толкнула его на землю, ударив по лицу за то дерьмо, которое он провернул так, что чуть не убил Аркас. — он рассмеялся про себя. — Я не знаю подробностей о том, что произошло позже на праздновании, но я видел, как он пытался поговорить с ней в какой-то момент и как она смеется ему в лицо, прежде чем уйти. Он был хмурым до того момента, пока не уехал на следующее утро, и, насколько я знаю, они не виделись один год. До следующего Сбора.
