Упырёк (ЛП) - Лю Эдвина (читать книги полностью без сокращений .txt) 📗
— Началось, — сказал он и улыбнулся.
Чезаре кивнул ему в ответ и прицелился в мага ложи Боли — невысокого, сутулого человечка с седыми волосами.
***
Дард не читал так много книг, как Лэмб Такер, а у Такера не оказалось достаточно времени, чтобы пересказать ему всё, что он знал касательно ритуалов, связанных с умерщвлением лича. И импровизации не были его сильной стороной. Но кое-что он помнил. Кэри ещё не успела упасть, как он выхватил чашу из её рук и плеснул в мёртвое лицо Штавана.
— На, жри! — крикнул он, и кровь Венделы смешалась с кровью Мармалена — это Гисли-Уиллерт плеснул прямо из горстей. Раз уж чаши ему не досталось. Штаван слизнул и ту, и другую кровь, стекавшую по лицу.
Новый удар топора от очнувшегося лича пришёлся по гарде меча, едва не сломав некроманту запястье. Дард перехватил оружие левой рукой. Неловко, но что делать. Спасибо браслету — левая рука, хоть и была ещё гораздо слабее правой, всё-таки немного ожила. Хотя бы настолько, чтобы держать меч.
Теперь как-то надо исхитриться и довести дело до конца — оживить Венделу. Без мага ложи Боли она сколько-то ещё протянет, хотя удар он ей нанёс страшный и точный — под сердце.
В прошлый раз старик был ниже. В прошлый раз Дард с ним дрался не один. Сейчас остальные лишь наблюдали. Удар. Сарвен ускользнул. Ещё удар. Уход вправо. Удар. Уклон влево. Отбежать. Лицо Штавана постепенно разглаживалось, наливалось соками, словно плод на дереве из сморщенного и гнилого вдруг становился свежим и упругим. Бесцветная паутина на темени стала волосами, выросли брови, запавшие щёки выправились.
— Томас! Тоби! — взмолился Дард. Ему во что бы то ни стало надо было улучить хотя бы несколько секунд. Он чувствовал, что в нём достанет сил на то, чтобы поднять Кэри. Но время уходило — секунда за секундой. Драгоценное время, время-жизнь.
И некроманты, отец и сын, пришли в себя. Томас бросился на Штавана с голыми руками, словно ловец на дикого зверя. Великий Мёртвый отмахнулся от Франкотта, как от мухи. Ворот мантии приоткрылся — и под ним уже не было грубых швов, которыми некроманты пришили голову. Голова приросла полностью, цвет кожи лица и шеи не отличался от цвета на груди. Томас, крупный, мосластый, не отлетел в сторону, как отлетел бы куда как более лёгкий Дард, а повис на руке Штавана. Тот снова дёрнулся и занёс над старшим Франкоттом топор. Тобиас взвизгнул и кинулся защищать отца. Гисли-Уиллерт бросился ему на перехват, и Тоби выстрелил. На этот раз он не промазал. Кай Уиллерт рухнул на пол и заскрёб по развороченным доскам пальцами.
Сарвен от выстрела очнулся и метнулся к Кэри. Будь что будет. Если они погибнут — то во имя жизни. Если хватит сил — Дард поднимет и их. Сейчас это не составит большого труда. Сегодня смертей будет много, слишком много.
***
Кэри удивилась, как много вокруг теней. Они кружились, словно струйки дыма, вокруг женщины в белом, которая стояла на столе-алтаре, на белой окровавленной скатерти. Босые ноги с узкими ступнями едва касались ткани. Платье — прямое, без пояса и без рукавов — казалось ослепительно белым, с глубокими синеватыми тенями, как на снегу при ярком солнце. Светлые локоны женщины лежали красивыми волнами — Кэри ни за что не удавалось так хорошо расчесать свои мелкие рыжие кудряшки, чтобы уложить их вот так же красиво. И сама прекрасна — лицом и фигурой, отметила Кэри без зависти. Ни веснушек, ни родинок, разве что румянца на бледных щеках не хватает да синеватые губы очень уж плотно сжаты. Сомкнуты и веки — так что не понять, какого цвета у красавицы глаза. Скорее всего — серые или голубые, подумалось почему-то Кэри. С такими светлыми волосами вряд ли тёмные…
— Возвращаться думаешь? — небрежно спросила струйка тёмного дыма справа.
Кэри не надо было поворачиваться, чтобы понять, кто с нею говорит. Кэри узнала тень по голосу и интонации, и преисполнилась печали.
— Эдвард Гисли, господин Великий дознаватель, — сказала она, удивляясь, как звучит её голос — шелестяще и тихо, но в то же время узнаваемо.
— Я б вернулся, но вот она, — струйка чуть колыхнулась в сторону женщины, — кажется, против. Она посмотрела на меня!
— Какого цвета у неё глаза? — поинтересовалась Кэри, словно ничего важнее этого не было.
— А я не помню, — вздохнула тень Гисли.
Смерть приоткрыла губы и вдохнула одну из плававших возле неё теней. Внезапно тень Гисли обрела форму — перед Кэри оказался Эдвард, в длинной одежде и даже в целёхоньком шарфе на шее, гладко выбритый, аккуратный и подтянутый. Как при первой встрече в участке. И ещё несколько теней постепенно приобрели ясные и чёткие очертания. Из-за спины женщины вырвалась одна из них — в дорожной одежде ловца, в шинели и шляпе с золотистым шнурком. У тени были длинные светло-русые волосы, зеленовато-серые глаза и широкое, добродушное лицо. Кэри задохнулась, хотя ни лёгких, ни сердца у неё больше не было, и подлетела к Сэнди Андерсону, но не достигла цели — Сэнди превратился в светлое облако и пропал. Красавица, поманив к себе Венделу, поцеловала её в губы — лёгким, неожиданно тёплым и приятным прикосновением, которое заставило Кэри содрогнуться призрачным телом.
— Я отпущу тебя ненадолго, потому что теперь ты принадлежишь моему новому Смотрителю, — сказала женщина, — но потом жду тебя в своём чертоге, Кэри Вендела!
Глаза её приоткрылись — ровно настолько, чтобы Кэри увидела их тёмно-сапфировую синеву. Затем веки сомкнулись вновь.
Кэри ощутила боль, какой никогда не чувствовала раньше, но всего на миг.
Затем тени пропали, а она оказалась сидящей на полу, и Сарвен Дард, обнимая её и зарывшись лицом в её волосы, подставлял чашу под рану на груди и собирал кровь.
Тяжёлые шаги — задрожал пол, затрещали доски. Дард отпустил Кэри и встал. Она не видела, что произошло. Грохот, треск, топот ног и крики. Рядом с нею лицом вниз упал лесоруб. Меч Дарда полоснул по его шее. Голова покатилась и остановилась прямо возле лица Венделы, но она даже не смогла отодвинуться, как прозвучал ужасный, протяжный, высокий вопль. Кэри оглохла и, кажется, даже ослепла. И только серебристые осколки, похожие на рассыпавшиеся знаки Орденов и Лож, звенели и сыпались в тишине и темноте.
***
…Едва двери за Штаваном и Гисли-Уиллертом закрылись, Кормчий Моро вернулся на несколько шагов назад, к юноше из своего племени. Вгляделся в мёртвое лицо. Перед смертью паренёк успел передать ему краткую, до отвращения чёткую мысль: «Все мертвы». Кормчий, переступив через тело, тогда не сразу понял, из какой группы этот юнец. И лишь потом осознал: мальчишке-то всего-навсего лет пятнадцать, он из тех, кто должен был прикрыть ушедших в скалы и леса женщин и малышей. Все мертвы! У старика сжалось сердце.
Наклонившись над пареньком, Кормчий закрыл ему глаза.
— Спи, сынок, добрых снов, — сказал шёпотом. — Реннер Моро, Защитник.
Никого он не защитил.
Кормчий поднялся, с трудом распрямив усталую спину. Был бы здесь Утешитель-Дэнни, наверняка исцелил бы эту проклятую болячку. Ну да ладно.
Каменные ворота пали под натиском мёртвых и людей Анго. Туда-то и устремился Кормчий, на ходу вызывая в себе гнев и горечь, распаляя их и по пути вбирая в себя как можно больше воздуха. Огненный вихрь — вот что получится, если соединить в себе силы воздуха и пламени. Да, настоящий стихийник соблюдает равновесие сил природы. Да, не беспокоит природу понапрасну, не делает и десятой доли того, что он собирается сотворить сейчас.
«Да простит меня Мать Безбрежность! — мысленно поклонился природе Кормчий. — Я слишком плохой сын. Прости меня. Но они отняли моих детей, почти всех моих детей, и я сам виноват в этом. Мне и отвечать!»
На подходе к воротам он приостановился, подкапливая ещё больше. И ещё. И подумал, что не удивится, если в итоге останется от него, Кормчего Сэймаса Моро, кучка пепла. А может быть, и её не останется. Не мастак он управлять огнём, вот что. Но сейчас требовалось именно пламя. Да и поздно уже что-то менять — к горлу подступило знакомое ощущение жжения, словно от изжоги. И пальцы стало печь, будто слишком близко поднёс их к огню… только изнутри, не снаружи. И сердце… сердце словно оделось ледяной скорлупой.
