Дом горячих сердец (ЛП) - Вильденштейн Оливия (лучшие книги TXT, FB2) 📗
— Как мило, — бормочет Лор. — Тебе надо ей рассказать. Ей понравится эта метафора.
«Сомневаюсь. Моя тётя не очень-то меня любит».
Лор полностью поворачивается ко мне.
— Почему ты так говоришь?
Я приподнимаю одну бровь.
«Она разговаривает со мной так, будто я годовалый ребёнок».
«Дай ей время. Она жила без своей пары в течение пяти веков. Такое способно сломить даже самые добрые сердца».
— А что будет, если генерал умрёт, Бронвен? — спрашивает Фибус. — Это изменит судьбу Габриэля?
Она ставит на стол стакан с водой и сглатывает.
— Нет.
А затем она поднимает глаза на Габриэля, который вжался в стул.
— Ты умрёшь героем. Я сомневаюсь, что так тебе будет проще принять свою судьбу, но знай, что твой последний вздох будет сделан не напрасно.
Габриэль опускает глаза на головку сыра в фиолетовой оболочке, которая придаёт кремовой плоти похожий оттенок. Неужели пророчество Бронвен уже начало менять его мнение о Таво и Данте, или он и так уже потерял веру в их человечность после того, как они пришли к власти и начали вести себя как деспоты?
Лор откидывается на стуле и скрещивает длинные ноги.
— Я понимаю твою боль, Мориати. Мой генерал, Коста Регио, пырнул меня в спину пять веков назад. Конечно же, ему помогла его любовница шаббианка, но это предательство всё равно оставило неприятный привкус у меня во рту.
Если Габриэль и считает это сравнение неуместным, учитывая то, что Лор всё ещё дышит, он не перечит ему, а только смотрит на небесный сыр на своей тарелке, словно это голова его палача.
— У меня есть к тебе предложение. Которое позволит тебе оставаться в Небесном королевстве так долго, как ты пожелаешь.
— А что насчёт пророчества?
— Несмотря на то, что я не привык тешить людей ложными надеждами, мы всё же хозяева своей судьбы. По крайней мере, я в это верю.
Сморщенная кожа Бронвен морщится ещё сильнее. Она явно не разделяет мировоззрение Лора.
— Значит, ты разрешишь мне остаться здесь, в камере, пока я не решу, что готов вернуться в земли фейри и умереть там смертью героя? — в тоне уравновешенного Габриэля появляется горечь, которую я никогда не слышала раньше.
— Эти земли недолго будут принадлежать фейри. Когда-нибудь они снова станут нашими, а я распущу всю администрацию Данте.
Я решаю, что слово «распущу» — это эвфемизм, за которым скрываются истинные намерения Лора, но эти намерения могут напугать любого фейри.
— А что касается твоего пребывания здесь, сначала ты будешь находиться в камере, но, когда докажешь, что ты друг моему народу, — Лор указывает на фейри, сидящих рядом со мной, — ты сможешь свободно гулять среди них.
Габриэль, наконец, поднимает свои серебристые глаза от куска состаренного козьего молока.
— И что ты мне предлагаешь, Лоркан?
— Мою защиту в обмен на секреты люсинской короны. Все секреты.
Габриэль закрывает глаза.
— Тебе не стоит вмешиваться в пророчество, Морргот, — голос Бронвен низко раздаётся над столом, точно удар хлыста. — Ты можешь рассердить Великий Котёл, и тогда тебя постигнет ещё более жестокая участь.
— Если бы мне было интересно твоё мнение по поводу того, как мне управлять своим королевством, я бы попросил тебя им поделиться.
Ответ Лора и тон его голоса заставляют Бронвен закрыть рот.
— Ну, хорошо.
Она встаёт из-за стола и без чьей-либо помощи — потому что на этот раз никто не предлагает её поддержать — направляется в сторону арки.
Я слежу за ней, пока её тело не поглощают тени. Я понимаю, что ей был дан дар, который она использует на благо людей Лора, но, будучи провидицей, она не имеет права проявлять неуважение к королю, особенно в присутствии других людей.
Я начинаю жевать губу, припоминая все те разы, когда я проявляла неуважение к Лоркану в присутствии его людей. Я тут же шепчу извинения по нашей мысленной связи.
И хотя он не отвечает мне словами, он берёт мою руку с колен и обхватывает её своей рукой.
— Так что, Габриэль? Ты будешь работать с нами или против нас?
— С вами, Лоркан Рибав, Король неба.
ГЛАВА 61
Лор решает продолжить разговор в более интимной обстановке — в своих покоях. И хотя он приглашает меня присоединиться к нему, я решаю провести время с Сибиллой и Фибусом. Я узнáю обо всех делах Лоркана потом, когда он прекратит выжимать мозг Габриэля, точно лимон.
Я морщу нос, представив эту картину.
— Ой, перестань, это не настолько отвратительно, — говорит Фибус, и я решаю, что он обращается к Сибилле, потому что я молчала уже пару минут, но, когда я вижу, что они оба смотрят в мою сторону, я понимаю, что они приняли мою гримасу за реакцию на одну из их многочисленных тем для разговора.
Мой мозг пребывает в таком хаосе из-за всего этого эмоционального напряжения, что мне не удается держать концентрацию. Мне не помогает и то, что я уже дважды проецировала себя в покои Лора, пугая себя ещё больше, чем его. После того, как он касается моего лица и шеи, чтобы успокоить мой участившийся пульс, и обещает рассказать обо всём позже, я возвращаюсь в своё тело и снова оказываюсь сидящей между Сибиллой и Фибусом у себя на кровати.
Кровать так сильно пахнет Лорканом, что моё тело начинает заново вспоминать прошлый вечер, если только оно не находится в покоях Лора.
— Простите, но что не настолько отвратительно? — спрашиваю я.
— Палец в заднице, — говорит Сиб.
Мои щёки так быстро вспыхивают, что мне хочется отодвинуться подальше от двух этих тел, сидящих по бокам от меня.
— Лично я не поклонница, — добавляет она, — но Маттиа нравится.
Я морщу нос.
— Мне необязательно об этом знать.
— Нет, обязательно, Капелька.
— И зачем мне знать о пристрастиях Маттиа, Фибс?
Он широко улыбается.
— Я имел в виду то, что тебе будет полезно узнать, как ласкать задницу мужчине.
Я пытаюсь протиснуться между ними, пока не начала потеть из-за того, как сильно я покраснела, но матрас такой мягкий, что я только проваливаюсь ещё глубже.
— Неужели мы тебя возбудили? — Фибус уже почти хихикает
— Нет, — отвечаю я, а моё лицо начинает дымиться. — Это кровать такая огромная. Зачем вы так близко ко мне придвинулись?
Фибус разворачивается на своём месте, как и Сибилла. Они оба обхватывают мой торс, и, вытянув руки, кладут их на талии друг друга, и вот мы уже переплетены между собой, точно страницы книги на моём прикроватном столике.
— А некоторым мужчинам нравится больше, чем один палец…
— Фибус, — шиплю я.
— Я просто пытаюсь научить вас тому, как найти путь к…
— …мужской заднице? — вставляет Сиб.
Он одаривает её кривоватой улыбкой.
— Я хотел сказать сердцу.
— Ну, конечно.
Сибилла издает неуверенный смешок, который тут же сменяется отчаянными рыданиями.
И хотя она сама предложила обсудить секс — чтобы не думать о своей сестре и Риккио, а также узнать обо всём, чем я решила поделиться касательно моих зарождающихся отношений с Лором — это не помогло ей избавиться от печали и переживаний, а только похоронило их под тонким слоем грязи.
— Боги, я скучала по нам, — хрипит она.
— Я ещё больше по нам скучала, — говорю я.
— А я больше всех по нам скучал, — Фибус одаривает меня взглядом. — Ведь это я был горным изгнанником.
Он без сомнения хочет казаться раздраженным, но его глаза так блестят, что в них отражается не гнев, а только любовь.
И хотя я едва могу пошевелиться, я сгибаю руки и обхватываю ими его предплечья.
— Давайте никогда больше не расставаться.
— Давайте! — говорят они в унисон.
Наши объятия становятся крепче, и, хотя я знаю, что жизнь всё равно вмешается в наши планы, потому что она всегда так поступает, я молюсь Котлу о том, чтобы наша дружба растянулась на долгие века.
Когда Сиб начинает тихонько плакать, я отпускаю руку Фибуса, разворачиваюсь, обхватываю её трясущееся тело обеими руками и прижимаю к себе, а затем Фибус прижимает к себе нас обеих. Мы, должно быть, засыпаем в объятиях друг друга, потому что следующее, что я вижу — это какое-то движение в воздухе, из-за которого мои веки приподнимаются.
