Призрачная любовь (СИ) - Курги Саша (полная версия книги txt) 📗
В последнее время Вера, растеряла остатки самообладания от постоянных угроз друга мужа. Он во всем держал ее под контролем, теперь уже угрожая рассказать об их связи. Что будет дальше, Вера не сомневалась. Ее убьют, а труп закопают там, где его никогда не найдут. Этот тип мог в таком свете Веру выставить, чтобы самому выглядеть невинно соблазненной овечкой, а ее растлительницей. Так что жена чиновника не имела права выйти из дома, не отзвонившись своему мучителю. Это все приносило ему какое-то изощренное удовлетворение.
Не зная чем занять себя, Вера ежедневно перебирала с водкой и мечтала умереть от алкоголизма, напиваясь, она просматривала соцсети потому, что была совершенно одинока. И вот там-то она наткнулась на расследование одного общественного деятеля. Все сходилось. Ее массажные салоны погубили в городе уже не одну душу. И тут Вера неожиданно обрела смысл в своей пропавшей, казалось бы, жизни. Предприняв все возможные предосторожности, она вышла на автора расследования и предложила помощь. Пока они обдумывали способ нейтрализовать могущественного чиновника, Вера снова почувствовала себя живой. Ей уже казалось, что выход близко. Она сделает доброе дело, поможет людям, освободится сама. Но не тут-то было. Парня накрыли, обвинили в какой-то чепухе, потому что заметили под кого он стал копать. Вера снова осталась одна держать в руках оборванные нити.
Тогда она решилась сама опубликовать порочащие мужа документы. Его поступок возмутил ее до глубины души. Никто тогда не догадался, что следы ведут к Вере. Мужа вызвали в Москву на ковер. Но дело довольно быстро и безболезненно решилось для него взяткой. Вера не смогла свергнуть тирана. Она чувствовала себя жалкой и раздавленной и тут ей неожиданно повезло. На одной вечеринке она услышала про дочь очень влиятельного человека, которая погибла во владимирском клубе от некачественной наркоты. Вера знала, откуда эта дрянь взялась. У нее даже были доказательства. Вытащив то, что надо из телефона, она подошла к тому самому человеку. Нужно было в этот момент видеть глаза мужа. Он все понял, и Вера поняла: это конец. Но ей больше было не страшно. Она такого за эти два года брака пережила, что умереть ей было уже не страшно. Лишь бы только быстрей.
Он затащил ее в туалет в клубе и прямо своим ремнем удушил. А потом вынес через черный ход бездыханное тело и скинул в мусорный бак. Когда он пришел в себя и вызвал надежных людей, Веру уже оттуда забрали. Кто-то вызвал скорую, обнаружив в мусоре едва дышавшую девушку. Муж не успел справиться о здоровье супруги, ему той же ночью пришлось расплатиться за свои дела. Зато в больницу заезжал его друг и, увидев, что Вера на грани смерти, решил ничего не делать, чтобы не поднимать лишнего шума. Просто скрылся. Но через четыре месяца, снова объявившись в Москве на довольно заметном посту, осведомился о состоянии своей тайны. Тогда вешался Григорий.
Психиатр пустил наемных убийц по ложному следу. А Вере поменял документы. Теперь ее звали Алисой Васильевной Курцер. Только отчество-то у нее и осталось от прошлого имени. Григорий позаботился о том, чтобы Вере было удобно возвратиться в оставленную жизнь. Он купил на ее имя квартиру и перевел деньги на счет, этого должно было хватить на несколько лет реабилитации. Но на этом психиатр не остановился. Он продолжил дело Веры и накопал на влиятельного чиновника необходимый компромат, который, отправленный куда нужно, должен был бы неминуемо его погубить. Вот этого-то последнего шага и не дала ему предпринять Анника.
И Вера это понимала. Хранитель не имеет права убивать, а страж не может приносить зло без веской причины. Ее давний враг старался завязать с темным прошлым. То, что возвращение Веры могло привести к ее убийству было еще недостаточным поводом для того, чтобы задействовать бессмертных. Анника не позволила Григорию разрушить собственную судьбу, ради которой он так долго старался, и Вера была за это ей благодарна. Отомстить своему врагу она должна была сама.
Следующим утром хранительница явилась к Михаилу Петровичу с Любой, и объявила свое решение. Патологоанатом опустился на стул, губы его дрогнули. Затем профессор поднялся, распахнул руки и ласково обнял Веру.
— Вы очень смелая девушка, — произнес он. — Благодаря своему характеру, вы многое у нас изменили. Спасибо, Вера, за то, что пришли к нам в нелегкие времена. Не буду лгать, мне жалко отпускать вас. Но та грусть, которую испытываешь, когда уходят хранители, светлая. Я не осмелился бы вас отговаривать. Когда?
— Завтра, — сказала Вера, чувствуя, как по ее щеке катится слеза.
Вечером того же дня они сидели на крыше с Виктором и пили пиво, молча глядя на догорающий закат и Вере казалось, что он был в ее жизни последним. В этой правильной жизни. Там, за чертой, никогда не бывает так хорошо.
— Я буду скучать, — наконец сказал Виктор.
Вера коснулась его бутылки своей. Не нужны были слова. Она это чувствовала.
— Ты вернула мне семью, — продолжил хирург. — Я никогда тебя не забуду.
— Ты вернул мне веру в призвание, — призналась хранительница. — Там… я стану хирургом в память о том, что здесь пережила.
Виктор единым движением притянул к себе анестезиолога.
— Моя девочка.
Он сделал глоток.
— Ты хоть изредка заходи.
Вера кивнула, хотя была не уверена, что сумеет хотя бы вспомнить больницу.
— Я, правда, так хочу верить в то, что вы с ним встретитесь там и все будет как в сказке: узнаете друг друга с первого взгляда, поженитесь, заведете детей и умрете дряхлыми стариками, держась за руки. Проживи эту жизнь лучше, чем я.
Вера пообещала. Виктор пристально посмотрел на нее.
— Скажи, ты не жалеешь, что оставляешь все это: возможность жить правильно, быть практически ангелом ради бренного бытия?
Вера покачала головой. Она, быть может, иначе бы решила, не будь у нее Григория. Она хотела жить для него.
Объятия Виктора сделались крепче.
— Как бы я хотел сказать, что буду рядом и позабочусь о вас. Но мы, хранители, привязаны к больнице, принадлежим всем, а не кому-то в частности.
— Ты и так уже мне очень много дал, — прошептала Вера. — Ты стал моим первым другом за много лет. Если скажешь, где ваша могила, я обязательно принесу туда цветы.
Виктор долго смотрел перед собой, а потом произнес:
— Когда очнешься, Алина, я обязательно тебе напишу.
Наутро Вера зашла в реанимацию. Ей нужно было попрощаться с докторами, в конце концов, именно эти люди учили ее весь год, работали бок о бок, обедали, сплетничали, чаевничали и даже засыпали.
"Когда я очнусь, именно такой я и хочу быть" — сказала себе Вера, открывая двери отделения: "Я хочу стать настоящим врачом".
Вера использовала последнюю собственную увольнительную, чтобы сходить в магазин и пришла в ординаторскую с пакетами, полными продуктов.
— Что это за пир горой? — просил Михалыч, застывший в дверях.
Выглядел он бледнее обычного. В последнее время реаниматолог сторонился Веры. Но вот сегодня, он будто бы обрел прежний кураж. Вера обернулась.
— Это прощальная вечеринка. Я ухожу.
Заведующий выглядел обескураженным.
— Я думал, ты останешься у нас.
Вера покачала головой.
— У вас было замечательно, но пора и честь знать. Я закончила ординатуру.
Михалыч кивнул. До него только дошло. Вера без слов кинулась заведующему на шею и выдохнула в ухо.
— Я вас не забуду! Постараюсь не забыть… И помните, когда у вас выдастся сложное дежурство, вы не одни. У больницы есть хранители, они борются за каждого из нас.
Вера отпрянула и взглянула на часы.
— Мой поезд в Тобольск уже скоро.
— Едешь поднимать сельскую медицину? — крякнул Михалыч, садясь за стол.
— Кто-то же должен это сделать, — улыбнулась Вера.
— Ну, не пожалей только.
Застолье было коротким, потому что Вера предупредила, что спешит. Ей не хотелось долго прощаться. Михалыч проводил ее до дверей. Вера долго смотрела на его руку. Как-то странно он ее держал.
