Ловкач. Часть 2 (СИ) - Бон Рита (бесплатные книги полный формат .txt) 📗
Эспер всё ещё выкрикивал обвинения в пустоту. Увещевания Райвена, его предупреждения — всё повылетало из головы.
Мистер Гвидиче силой оттащил его назад и, обхватив за плечи, быстро повёл по коридору в обратном направлении. Переводчик, видимо, остался ждать их в холле.
На время пребывания в Риме Райвен перепоручил Эспера заботам своего адвоката, пытаясь оградить его от бед. Таким образом, мистер Гвидиче превратился в его личного надзирателя.
Мужчина завёл Эспера в небольшое помещение, похожее на комнату ожидания для состоятельных посетителей, и усадил в мягкое кресло, обитое атласом. Рядом оказался стол, покрытый узором. Вся мебель в комнате имела резные ножки, всякие завитушки и элементы росписи. Окна были распахнуты настежь, и Эспер ощутил прикосновение тёплого ветра. Соображения приличия обязали его надеть сорочку с галстуком и пиджак, но большую часть времени из-за ужасной жары носил тот в руках, сейчас он просто отложил пиджак на свободное кресло и откинулся на мягкую спинку.
С безупречной щетиной, в дорогом костюме, широкоплечий, высокий — мистер Гвидиче умел производить впечатление. Спустив пар, Эспер утих. Он понимал, что от этого человека зависит теперь очень многое, невольно Эспер присматривался к итальянцу. Его интересовало только то, насколько хороший тот адвокат и сумеет ли защитить своего подопечного.
— Я попросил принести успокаивающий чай. Примешь для своего и моего успокоения.
Эсперу ничего не оставалось, как выполнить указание. Вскоре в комнату зашла девушка с подносом и аккуратно опустила тот на стол.
— Вы тоже будете? — спросил он, наблюдая, как мистер Гвидиче разливает тёмный чай в чашки.
— Чтобы ты не подумал, что здесь тебя хотят отравить, — отозвался мужчина, выставляя перед ним чашку с блюдцем. Настоящий итальянский сервиз. На фарфоре какие-то ангелы, оливковые деревья, мадонны. Эспер был не удивлён.
Эспер пригляделся: в обеих чашках плавали финики. Это тоже для успокоения нервов? В кино яд обычно содержался именно в них.
— Не высовывайся и сиди тихо, — повторил мистер Гвидиче. Эспер помнил его по встрече в ресторане. С ним Райвен говорил об исчезновении Деланей, к сожалению, воспоминания были ещё слишком свежи. — За малейшее нарушение дисциплины тебя выгонят из зала. Я знаю, у тебя есть, что сказать, но защита — это моя работа. Позволь разбираться со всем мне. Рядом с тобой будет сидеть переводчик, ты ничего не упустишь, не переживай. — Эспер уже и забыл, что находится в другой стране. После перелёта у него не было возможности посмотреть окрестности, почти всё время он провёл в гостинице под охраной.
— А теперь пей, будь добр, — мужчина кивком указал на его чай. Эспер молча взял чашку с блюдца. Настой оказался приятным, даже сладким, с медовыми нотами.
— Яд не горчит?
— Очень смешно. У вас такое же чувство юмора, как у него. — Эспер измучился в жарком климате, поэтому, чтобы унять жажду, выпил всё в несколько глотков. Он не был настроен сидеть тут и гонять чаи с иностранцем.
Мужчина усмехнулся и пригубил свой чай.
— Ты разговаривал с ним, просто делай, как он сказал.
На всякий случай Эспер решил уточнить:
— Я же не усну после вашего чая?
— Я бы этого не допустил. А теперь по делу. Буквально пять минут и мы встанем и пойдём в зал суда. Мне ещё нужно подготовиться.
— Извините, что отвлекаю вас, сэр.
— Да нет, отчего же. Ты присутствуешь при историческом событии.
В разговорах наедине акцент мистера Гвидиче был более выражен, но за несколько дней общения Эспер научился не обращать на него внимания. Неудивительно, что Райвен выбрал себе адвоката из числа итальянцев, лучше знавших законы и порядки своей страны.
— Настоящая родина моего подзащитного не здесь, но в данное время он находится под юрисдикцией департамента управления в Риме.
Эспер кивнул, он знал об этом. Именно по этой причине суд над Райвеном проходил в Италии.
Насколько Эспер успел понять, департамент управления по обеспечению порядка в сообществе муз стоял на ступень выше совета директоров, но Райвен имел настолько высокую позицию в этой стране, что его мог судить только Высший суд, состоящий из Верховного судьи и судей более низкого ранга. Остальные присутствующие на заседании — члены департамента и британский совет директоров, в том числе предшественник главы — Джозеф Абрамс. В зал суда не допускалась даже сестра Райвена и его заместитель, мистер Вуд. Лишь один Эспер удостоился такой чести, и он мог всё испортить единственным неосторожным словом.
Отогнув манжету, мистер Гвидиче взглянул на часы на своём запястье.
— Может быть, у тебя ещё есть вопросы?
Горло сдавило, язык отказывался подчиняться, с невероятным трудом Эспер заставил себя произнести эти слова:
— Что произошло с миссис Аддерли? — он жадно всматривался в лицо собеседника, пытаясь прочесть ответ.
— Послушай, — мистер Гвидиче поднял кисть, выставив ребром ладони, — есть ряд обстоятельств…
— Я хочу знать, вы сможете защитить вашего подзащитного в том случае, если он виновен?
Мужчина накрыл рот и потёр подбородок.
— Он убил её, верно? — задал давно мучающий его вопрос. — Но почему?
У них было слишком мало времени. Мало времени, чтобы подготовиться, чтобы выстроить защитную линию. Фердана рассчитывала провести быстрый суд.
В дверях показалась девушка, принёсшая им чай, и что-то отрывисто произнесла, обращаясь к мистеру Гвидиче. В руках девушка держала в сложенном виде фиолетовую мантию, которую она передала адвокату. Тот встал и повернулся к Эсперу:
— Пойдём. Скоро начнётся заседание.
Эспера бросило в холодный пот; кадык дёрнулся.
— Подождите! Райвен сказал о моём преимуществе. Что это значит?
Уже направляясь к двери, адвокат вдруг остановился. Пару секунд он раздумывал над ответом.
— Судья не тронет тебя, по крайней мере, до того момента, пока ты хранишь молчание. Ты спас жизнь музе, даже пускай, этой музой был преступник, — ты совершил благое дело, как это не парадоксально.
Эспер вышел из комнаты и преодолел коридор на ватных ногах, те просто отказывались идти. В голове нарастал шум. Во рту появился неприятный привкус горечи.
Волнение и страх затопили всё. Он сглатывал вязкую слюну. На лбу выступила испарина. Он молил только об одном, чтобы всё это закончилось.
Но всё только начиналось.
Невероятно высокие старинные двери зала суда были гостеприимно распахнуты. Проход устилала ковровая дорожка, скрадывая звуки шагов. Эспер шёл следом за мистером Гвидиче и переводчиком, почти не чувствуя своего тела. Потолок был так высок, что пришлось сильно запрокинуть голову, чтобы рассмотреть художественную роспись.
В глазах вдруг потемнело, и Эспер опустил лицо. Невольно отметил, что в зале находится охрана, установленная по периметру зала, также у входа и рядом с местом подсудимого. Здесь оказалось довольно прохладно, кондиционированный воздух и необычайно высокие потолки заставляли кожу покрыться мурашками.
В глаза сразу бросилась двухуровневая судейская трибуна, во главе которой находился Верховный судья, ниже, в отдельной ложе, заседали судьи рангом попроще; перед каждым на столе был установлен микрофон. Дорогие породы дерева, отделка бархатом и парчой — все эти изыски создавали ещё более гнетущую атмосферу. Словно очень дорогие похороны.
Сердце набатом стучало в груди, отдаваясь болью в висках. Беспокойно оглядывая помещение, Эспер искал лишь одно лицо. Всё остальное не имело значения.
В центре зала располагался богато украшенный постамент с подиумом для выступления. Вокруг возвышались ряды трибун, но заполнена была лишь малая часть. Во всём зале оказалось не больше сорока человек — участников процесса плюс охрана. Для Райвена было отведено особое место — в ложе напротив судейской трибуны было установлено два кресла и стол.
В окружении высоченных трибун, расположенных полукругом, Эспер невольно ощутил себя муравьём, пришедшим на пир к великанам. Его окружало просто какое-то невероятное количество алых и фиолетовых мантий — все судьи, весь департамент были облачены в них. Эспер не был уверен: правильно называть этот цвет алым или пурпурным — даже на Райвене прямо поверх костюма на плечи была наброшена яркая мантия.
