Ловкач. Часть 2 (СИ) - Бон Рита (бесплатные книги полный формат .txt) 📗
В воскресенье его доставили в здание суда. Высоченные потолки и массивные двойные двери, окна с цветными витражами, мозаика на полу и расписные потолки, колонны, низкие тяжёлые люстры и светлые галереи — Эсперу показалось, что он попал во дворец одного из знатных итальянских родов, вернувшись на несколько веков назад. Не так он представлял себе здание, где будет проходить судебное заседание.
Фердану он не видел со дня ареста Райвена. Столкнулись они случайно, в одном из коридоров. Он шёл в сопровождении переводчика и адвоката Райвена, когда увидел женщину, из-за которой начался весь этот кошмар.
Стук её каблуков отдавался от паркетного пола. В фисташковом, свободно сидящем брючном костюме, с распущенными волосами и сдержанным макияжем — теперь он мог рассмотреть её вблизи, без живого щита из людей с автоматами. В руках у неё был клатч с цепочкой. Невысокая, стройная, она могла бы сойти за человека, но под маской из кожи скрывалась какая-то совсем иная порода. Чужеродная и очень древняя. Это была тварь, укравшая человеческую личину.
С ней было трое: видимо, адвокат и ещё двое мужчин. Были её спутники музами или людьми — понять он не мог.
При виде женщины Эспер невольно сжал кулаки, ногти впились в кожу. Его челюсти сжались. Он готов был наброситься на Фердану. Она испортила жизнь ему и Райвену и продолжала отравлять одним своим существованием. Сам звук её шагов невольно приближал неотвратимый финал.
Она прошла мимо, похоже, не заметив его. Сосредоточенная на своём женщина просто не обращала внимания на окружающих.
Не успев обдумать свои действия, Эспер направился за ней.
— Подожди! — окликнул он, задыхаясь от злости.
Фердана что-то быстро сказала по-итальянски своим спутникам и развернулась к нему, дав себя нагнать. Мужчины прошли вперёд и вскоре скрылись за поворотом коридора, с ней остался лишь один громила, загорелый до черноты, судя по всему, личный телохранитель.
— Мистер Бауэрман, вы почтили суд своим присутствием? — её удивление было наигранным, она даже не пыталась это скрыть. — Как вам Рим? Вы впервые заграницей, я права?
На его плечо легка рука адвоката Райвена, мистера Гвидиче, но Эспер никак не отреагировал. А он не мог пошевелиться, стоял и смотрел на своего врага.
— Мистер Бауэрман, мы теряем время, — напомнила Фердана. Она перехватила клатч и повесила тот на плечо.
Женщина сделала знак адвокату, и тот, отпустив его, сделал шаг назад.
— Всё в порядке, на пару слов.
Мистер Гвидиче, окинув его хмурым взглядом, оставил их с Ферданой вдвоём.
Эспер понимал, что сейчас у него развязаны руки, он мог причинить боль этой гадюке, но не мог себе даже вообразить последствий.
— Так что ты хотел мне сказать? Ты не имеешь права голоса на суде, поэтому скажи всё, что хочешь, сейчас. Я запомню, клянусь, — в её словах не было места шуткам, она говорила предельно серьёзно. Что ему показалось странным — в ней не было надменности, она не упивалась моментом и чужой болью.
— Что ему грозит?
Она поджала губы, после чего втянула воздух носом и произнесла:
— Моя сторона будет настаивать на инъекции. Ты ведь знаешь, что это такое? В лучшем случае пожизненное заключение в камере строгого режима без разрешения свиданий. Эспер, пойми, он опасен. Для таких, как ты, особенно. Я плохо его обучила, тут я признаю свою вину. Ради своих целей он способен извести сотни людей.
— Я не верю.
— Меня не интересует твоя вера.
— Вы — убийца!
— Я убила лишь немногих, чтобы прекратить всё это, а он уничтожил в разы больше невинных, свёл с ума, и закон всегда был на его стороне, потому что он сам закон. Каждому действию есть противодействие. Его последний подопечный прямое подтверждение моим словам. Это сложная реакция организма на насильственное очищение памяти, и она может быть абсолютно непредсказуема.
— Но это же просто бред!
Она опустила голову, пригладив волосы, снова вскинула подбородок и взглянула на него.
— Эспер, у него нет ни одного шанса уйти от правосудия.
— Я не понимаю…
— «Зачистка», потеря памяти, контракт, музы и подопечные…
— Что вы хотите…
— Он был рождён в начале этой эры. Все эти законы, правила — все их придумал он. Тот Райвен, которого ты думал, что знаешь. Он изобрёл систему, позволяющую стирать людям память и не чувствовать за это никакой вины. Мы сотни лет жили по тем правилам, которые придумал он.
Сердце бешено колотилось в груди. Эспер сделал глубокий вдох.
— Он всегда был лидером, другие мои воспитанники пребывали в его тени. Получив медальон Мануила, он получил доступ к управлению. Он спроектировал свод правил и наказаний. Его способности даровали ему почти неограниченную власть. В средние века он творил, что хотел. Могла ли я знать, что он станет таким? А теперь он попался в свою же ловушку. Он будет осуждён согласно уставу своих же законов. Он был первым, кто массово стёр память. Кто приказал наказывать людей за неподчинение. Многие десятки лет он мнил себя богом. Он способен стирать память наследий, изменять даже генетический код. Нашей чётко продуманной системой мы обязаны ему. Боги даровали ему часть своей силы. Он — основа всего. Он не говорил тебе об этом, ведь так? Есть ещё кое-что, что он утаил от тебя. — Она переступила с ноги на ногу, устав стоять на каблуках, и медленно обвела взглядом коридор за его спиной, собираясь с мыслями. — Благодаря своим методам, он обратил в ничто жизнь многих муз. Эта его разработка с закодированием способностей… После неё муза становится растением. Безвольным, слабым и бесполезным. Он ведь не открыл тебе эту страшную тайну? По глазам вижу, что нет.
Эспер моргнул, словно всё то время, пока она говорила, был под воздействием морока.
— Есть ещё, куда, как по мне, так более гуманная мера для таких, как он. Это одна из высших мер наказания для муз или для людей, совершивших насилие против музы. Смертельная инъекция. Игла вводится в височную долю, смерть наступает мгновенно.
— Нет, всё не так, — покачал он головой, не веря. Его губы дрогнули. Нет, это не так. Это не правда. — Он не виноват, что… От него не зависит… Он хотел защитить муз и создать систему против хаоса, — Эспер аж начал заикаться от волнения.
Она склонила голову набок.
— Ты совсем запутался. Мне жаль тебя, — констатировала Фердана, наблюдая за его лицом. — Самое лучшее, что может теперь с тобой произойти, это то, что ты завтра на утро ничего не вспомнишь. Ни об этом месте, ни о музах, ни о Райвене.
— Тогда вам следовало убить его сразу, — с пеной у рта выкрикивал Эспер, — когда в тоннели сработал чёртов датчик движения! Вам нужно было взорвать этот грёбаный туннель!
— Я много лет готовилась к этому дню, моё терпение безгранично. Эти меры необходимы. Я хочу как лучше. Его время прошло.
Нет, нет, нет, это какой-то бред! Это же просто дичь!
У него начался приступ ярости. Кажется, он кричал что-то. Он не осознавал себя, не понимал, что делает. Он мог дотянуться до Ферданы, всё, что их разделяло — несколько футов. Пальцы сводило от неконтролируемого желания сомкнуть пальцы на её горле.
Райвен либо умрёт, либо утратит интеллект, станет растением. А он всё забудет, проснётся и не вспомнит несколько месяцев своей жизни. Его воспоминания будут изменены. Это будет уже не его жизнь. В ней не будет Райвена.
Он вырывался из рук, его тянули назад, что-то втолковывали. Он не понимал ни слова.
Нет, Господи! Всё это снится! То, что она говорит, не может быть правдой!
Он не знал, что ему делать. Он выкрикивал угрозы, ругательства. На глазах стояли слёзы. Он пытался избавиться от хватки, сопротивляясь изо всех сил. Мистер Гвидиче тряс его за плечи.
— Эспер! Приди же в себя!
— Вы всё подстроили! Это вы — убийца!
— Успокойся немедленно! Возьми себя в руки!
Фердана исчезла. Сквозь багровую пелену перед глазами он увидел сотрудника охраны.
— Cosa sta succedendo qui? [Что здесь происходит?]
