Небо на двоих (СИ) - Эльденберт Марина (мир книг txt) 📗
Полет.
Тишина. Биение сердца.
Чья-то ладонь, сжимающая мои пальцы...
Я широко раскрываю глаза и натыкаюсь взглядом на Витхара. Он держит меня за руку, наши пальцы сплетены так, что это кажется неестественным. Он сидит на подушках у моего ложа, напряженный, с закрытыми глазами. Я понимаю, что Витхар спит, что мои пальцы вполне себе человеческие, и что я... кажется, жива. Да, я определенно жива: моя грудь вздымается, и хотя все тело кажется чужим, я могу пошевелить кончиками пальцев.
Я могу приподняться...
И даже осторожно освободить свою ладонь из его. Витхар вздрагивает, но не открывает глаза. Я же осторожно, на слабых как хрупкие веточки ногах, поднимаюсь.
Что произошло?
Я помню только как шла к Мэррис, и...
И все остальное обрушивается на меня разом.
Меня начинает трясти, горло сводит от сухости и нехватки воздуха. Чтобы не упасть, приходится ухватиться за спинку стула, стоящего рядом с зеркалом. Взгляд скользит по белой как снега коже, под глазами у меня не то что круги, провалы, кратеры вулканов. Я вся дрожу от напряжения, кажется, вот-вот упаду. Натыкаюсь взглядом на шею, на которой... больше нет клейма таэрран.
Осознание этого приходит в ту же минуту, когда за спиной вырастает шагающий ко мне Витхар.
А потом поворачиваюсь к нему, и понимаю, что может. Витхар выглядит так же, как я, если не хуже. Он смотрит на меня как-то странно, а потом в два шага преодолевает разделяющее нас расстояние и сгребает меня в объятия. Очень вовремя, потому что ноги перестают меня держать, и сейчас я держусь за него, точнее, это он меня держит - как тогда, в воздухе. Мне кажется, что я стала еще более хрупкой, что мои косточки вообще ничего не весят, и что если он сожмет руки чуть сильнее, от меня ничего не останется. А может быть, ничего не останется, если он меня отпустит?
Я не понимаю. Я пытаюсь понять, но не могу: на мне действительно больше нет таэрран, ведь нет? Мне приходится запрокинуть голову, и меня всю трясет в его руках. Я смотрю ему в глаза и пытаюсь спросить, как такое возможно, но язык больше меня не слушается. Как будто последние силы ушли в высказанные мною сомнения, и все дыхание, и все, что во мне сейчас происходит, напоминает огненный ураган. Он рождается у меня в сердце, раскручивается в груди, подхватывая меня и хрупкое чувство пустоты, заполняя его собой.
Витхар тоже смотрит на меня, и в этом взгляде гораздо больше, чем он мог бы сказать. Впрочем, он все-таки говорит:
- Зачем ты встала, Теарин? Тебе нельзя... - Это звучит хрипло, и на последнем слове его голос срывается.
- Что... - Я все-таки пытаюсь озвучить свои мысли. С трудом, но это мне удается: - Как?
- Ты умерла, - хрипло говорит он, хрипло и надломлено, будто выталкивает из себя каждое слово через силу. - Ты горела неделю под таэрран. У меня на руках. А потом...
Меня сдавливают в объятиях с такой силой, что становится нечем дышать. Не то что дрожь, по-моему, все ощущения утекают в него, вся я утекаю в него, становлюсь с ним единым целым. Огонь внутри вспыхивает так ярко, как никогда раньше. А может быть, я просто не помню, как оно было до таэрран? Мне кажется, я снова горю, но жара почти нет, из глаз текут слезы. Мы содрогаемся вместе, словно проходящей сквозь нас силе пламени тесно в хрупкой оболочке, но дело не в пламени и не в силе. Дело в нас. Я понимаю, что это дрожь Витхара, это его мощные сильные плечи сейчас напряжены так, как если бы и впрямь стали каменными. Тем жестче отдается в них каждый резкий удар сердца.
- Я думал, - еле слышно говорит он, - я думал, что тебя потерял, Теарин.
А потом смотрит мне в глаза, и сейчас я вижу гораздо больше, чем когда бы то ни было еще. Это действительно страх - страх за меня, это отчаяние и боль, это слабость того, кого привыкли считать неуязвимым, сильным, это та сторона правителя Даармарха, которую он никогда и никому не показывал.
До этого дня.
- Не отвечай, - говорит он. - Тебе ничего не нужно говорить мне.
Витхар подхватывает меня на руки и возвращает на ложе. Укутывает в покрывало, ложится рядом со мной, по-прежнему прижимая к себе.
- Прости, - говорит он. - Прости, я не в силах сейчас тебя отпустить. Даже если бы я стала сейчас возражать, он бы не отпустил. Наверное.
Я не представляю, каково это сейчас - остаться без его рук, просто в коконе покрывала. Остаться с новой мыслью о том, что на мне больше нет таэрран.
Невозможно.
Немыслимо.
Но его больше нет... Его больше нет, потому что я умерла?
- Я читал твои записи.
На последнем признании я каменею повторно. Только на этот раз во мне действительно больше нет слов, а вот Витхар продолжает говорить:
- Я никогда не представлял, Теарин, какую боль тебе причинил. Я никогда не думал, что тебя что-то настолько способно задеть. Что-то или кто-то. Когда мы познакомились... передо мной была женщина, сильная и гордая. Независимая. Не считающая нужным кому-либо что-то объяснять. Ты была воином гораздо больше, чем любой из моих хаальварнов, и ты была женщиной, которая сводила меня с ума. Но я ни разу не задумался о том, что это взаимно.
Если до этого во мне не было слов, то теперь, кажется, не осталось даже мыслей.
- Твоя гордость была твоим знаменем. Даже будучи наложницей, ты оставалась дочерью правителя, даже будучи рядом со мной, ты была далеко. Так мне тогда казалось. Я сходил с ума от страсти, сгорал в ней, но неизменно наталкивался на стену, которую ты передо мной возвела. Единственная стена, с которой я не мог справиться - твое отчуждение. Та крепость, которую мне жизненно необходимо было взять, и которая мне никогда не давалась. Я считал, что все твое чувство ко мне сводится к необходимости быть рядом... потому что я сам поставил тебя в такие условия. Никогда. Ни одну женщину я не заставлял оставаться рядом с собой просто потому, что не мог отпустить. А тебя...
Он замолчал. На мгновение.
За это мгновение его руки еще сильнее сжали мои, словно он считал, что я сейчас начну вырываться.
- Для меня ты была пламенем, проходящим сквозь пальцы, обжигающим, но постоянно ускользающим. Я хотел видеть тебя своей, но этого не хотела ты. Так я тогда считал. Несколько раз думал о том, чтобы отпустить тебя с Сарром, потом понимал, что не могу, и от этого сходил с ума еще больше. Злился на тебя. На себя. Ненавидел себя за эту слабость. За то, что готов бросить к твоим ногам весь мир. Заговор Хеллирии был единственным, что меня останавливало от войны с Ильеррой. И с Горрхатом. Он был мне нужен живым, твоя страна истекала кровью, но мне было все равно. Я хотел вернуть ее тебе, неважно, какой ценой, хотел вернуть тебе твое пламя. Все, что угодно, лишь бы ты на меня посмотрела иначе. Думаешь, мне было легко жить с такими мыслями? Мне, кто привык к тому, что женщины стелятся у ног по первому зову? Когда появилась ты,
все это стало лишено смысла. Ни одна из них не была для меня желанной. Я видел только тебя. Тебя, что по-прежнему не была моей.
- Витхар... - все-таки произнесла я, но он только крепче прижал меня к себе.
- Ты всегда опережала свое время, - сказал он. - А я не привык отпускать то, что хотел себе. Ты была моей по праву силы, но не желала этого признавать. То, что ты проросла в моих венах, я понял гораздо позже. Когда я это признал, стало еще сложнее. Теперь я ненавидел тебя за то, что ты никогда не ответишь на мои чувства. Хотя единственный, кто в этом виноват - был я сам. Я пригласил тебя на прогулку на корабле, надеясь, что все между нами изменится, но стало только хуже. Еще до того, как мы взошли на борт, ты сказала, что никогда не горела желанием стать моей женой. Если бы я знал хотя бы десятую часть твоих мыслей, Теарин... Увы, я их не знал. Тогда я подумал - отлично. Не хочешь становиться женой, будешь любовницей. Ты даже не представляешь, что я в тот момент почувствовал, за несколько часов до того, как хотел сделать тебе предложение. Впервые в жизни, забывая о собственном страхе, оставшемся после смерти матери и отца.
