Небо на двоих (СИ) - Эльденберт Марина (мир книг txt) 📗
- Я знаю, что наше общество больно пламенем. Оно не видит того, что у них под носом - сильное пламя не способна разбавить кровь человека. Больше того, сила иртхана именно в том, чтобы выбирать, с кем ему быть.
- Твои мысли... - Витхар вздохнул. - Временами я не понимаю тебя, Теарин. Совсем. Иногда мне кажется, что это слишком, а иногда...
Он замолчал и, заметив мой взгляд, подал мне соусницу.
- Иногда?
- Иногда мне кажется, что они опережают время на много столетий.
Что однажды все будет именно так.
- Надеюсь, - я улыбнулась.
- На что?
- На то, что мы сможем стать единым целым, а не разрозненными ячейками общества, разделенными пугающей силой драконов.
Теперь улыбнулся он.
- Тебе стоит об этом написать. О том, что ты сейчас говоришь мне.
- Я пишу. Я пишу почти обо всем, что со мной происходит, с того дня, как покинула Ильерру. Сначала мне это было нужно, чтобы не сойти с ума, теперь... теперь это скорее привычка.
Витхар приподнял брови, внимательно на меня посмотрел.
- Ты удивительная женщина, Теарин. Наверное, ты никогда не перестанешь меня удивлять.
Он помолчал и добавил:
- В твоих записях есть что-нибудь обо мне?
Его пальцы коснулись моих, когда он подал мне тарелочку со сладостями. Это было настолько интимно, настолько легко и просто: мне вдруг показалось, что я обо всем забыла. Забыла, с какими мыслями сюда шла, забыла о прошлом, о том, что до сих пор во мне не перегорело. И о том, что послезавтра я уезжаю.
- Я пришла сюда не за этим.
Слова способны разрушать и возводить стены. В этом я убедилась на собственном опыте: когда проводила переговоры, не раз и не два приходилось четко обозначать границы. Быть единственной правящей женщиной в мире, увы, нелегко, но это тоже дает массу преимуществ.
Сейчас, например, стена получилась прочной. Витхар вернул тарелку на стол и подался назад.
- Зачем же ты сюда пришла, Теарин?
- Нельзя отсылать Мэррис, не позволив ей попрощаться с внуком.
Если до этого изменился только его голос, то сейчас лицо стало просто каменным.
- Разумеется. Я должен был догадаться.
- И? - я спокойно встретила темнеющий взгляд.
Взгляд, который мгновенно напомнил мне глаза стоявшего в моей комнате мальчика.
- Мэррис не заслуживает даже того, что я дал ей возможность собраться, - произнес он. - Стоило вышвырнуть ее сразу, в том, в чем она была в моем кабинете.
- Но ты этого не сделал, - сказала я.
- Не сделал. В память о матери. Я покачала головой.
- В память о матери позволь ей повидать внука.
- Я вот чего не пойму, Теарин. - Он поставил на стол чашку так, что чудом не расплескал содержимое. - Ты являешься ко мне и обвиняешь меня в излишках милосердия, а потом говоришь, что я должен позволить разрушившей мою жизнь женщине попрощаться с внуком. Мэррис под арестом до отъезда из Аринты. Ради всех богов, не говори мне, что ты ходила к ней снова.
- Нет. Я не видела Мэррис, - я покачала головой. Витхар нахмурился.
- Ко мне приходил Гаяр.
Пальцы его сжались на салфетке с такой силой, что ткань смялась с легкостью сухого листка. Даром что не хрустнула.
- Будь дело только в Мэррис, я бы и пальцем не пошевелила. Но твой сын, Витхар... он любит ее. Он провел с ней все годы, он помнит ее вместо матери, - я посмотрела ему в глаза. - Возможно, я ошибаюсь, но ты наверняка уделял ему гораздо меньше времени, чем она. Сегодня они расстанутся навсегда, скажи мне, будь так любезен: неужели он не заслуживает последней встречи?!
- Это решать не тебе.
Это было сказано тем самым тоном, который я очень хорошо помнила. Дополнено тем самым взглядом, который до сих пор заставлял все внутри переворачиваться. И, как я ни старалась это удержать, сейчас внутри все снова перевернулось.
- Ты совсем не изменился, Витхар, - сказала я, поднявшись из-за стола и швырнув салфетку в тарелку. - Твои попытки быть милым - не что иное, как тонкий дипломатический ход, верно? Оставь свою милость при себе. До тех пор, пока не будешь готов искренне сделать хоть что-то, ничего не ожидая в ответ.
Я вышла за двери, направляясь к себе и тщетно пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце. Видит небо, оно колотилось так, что мне становилось нечем дышать.
У себя я тщетно попыталась успокоиться, перебирая наряды и пытаясь понять, как хочу выглядеть на празднике, но проблема заключалась в том, что я никак не хотела выглядеть. Не хотела идти на праздник, не хотела снова видеть Витхара, не хотела улыбаться и танцевать, когда хочется что- нибудь обрушить на голову правителя Даармарха. Сарр был прав: поехать сюда было самой большой глупостью, которую я когда-либо совершала. Самой большой глупостью в моей жизни!
Не в силах сдерживаться, я схватила подушечку и от души запустила ей в стену.
Как так получается, что он снова, раз за разом выводит меня из себя?! Как?!
Даже сейчас, когда прошло столько лет.
Раньше меня всегда спасали танцы, а сейчас... Я даже не представляю, как давно я танцевала по-настоящему. Так, чтобы искры перекрывали любое даже самое сильное пламя, чтобы сердце колотилось в унисон барабанам.
Я действительно давно не танцевала, но шаровары и удобная одежда были неизменными спутниками, особенно в поездках. Я не представляла, как можно путешествовать в платьях, поэтому сейчас вновь нырнула в разобранные служанками наряды и выбрала самые легкие удобные штаны и такую же свободную тунику.
Перед началом стоило как следует разогреться (особенно учитывая, сколько лет мои мышцы спали). Да будет хорошо уже лишь то, что они не превратились в кошмарные деревяшки!
Я переоделась, заколола косу так, чтобы волосы не мешали, и вышла на балкон.
Начала с дыхания: позволяющего в тишине почувствовать свое сердце и успокоиться. Потом разминала ноющие, непривычные к забытым нагрузкам мышцы, разогревая их до той минуты, пока не почувствовала, что смогу танцевать. Потом поднялась, и...
В первом же неловком, рваном движении, поняла, что не чувствую музыки. Во мне ее не было. Лишь беспросветная глухая тишина, пустота, за которой не осталось чувств. Ни отчаяния, ни страха, ни ярости, что во мне вызвал завтрак с Витхаром. Для танца нужен костер, взлетающее до небес пламя, дикое, необузданное. Во мне же было лишь забытое ощущение движения и чувство безвозвратно утраченного. Я еще подвигалась по балкону, ловя солнечные лучи обнаженными участками кожи, но тщетно.
Из этого ничего не выйдет, стоило понять это сразу. Я отказалась от танца, и он отказался от меня.
Кажется, навсегда.
Я попросила служанок приготовить купальни, и когда вода была разогрета, сбросила одежду, направляясь туда. Не представляю, сколько я лежала, перебирая минуты тишины, прислушиваясь к журчанию обновляющего купальню небольшого водопада и разглядывая ароматические палочки, источавшие мягкий дым.
Вспомнился и Эрган со своей возлюбленной танцовщицей, и наше огненное шоу.
Я больше не танцую в огне, да что там, я больше его не чувствую, хотя стараюсь изо всех сил. Искры, которые высекают наши столкновения с Витхаром, будоражат, заставляют сердце биться чаще, но гаснут, не долетая до земли. Я так хотела избавиться от боли, так хотела избавиться от чувств, что казались мне лишними... и мне это удалось.
Действительно удалось.
Кажется, в эту минуту я по-настоящему поняла Витхара. Как вспыхивало его пламя рядом со мной и как оно гасло, стоило ему закрыть дверь и отрезать себя от меня.
Осознание этого на миг заставило задержать дыхание, а после я поспешно поднялась. Насухо вытерлась полотенцем, набросила халат и вышла из купален. Остановившись у зеркала, закусила губу, пытаясь понять, как быть дальше, когда в дверь осторожно постучали, и ко мне заглянула служанка.
- Местари? Вы уже отдохнули, - она улыбнулась и поклонилась. - Вот.
Вам просили передать.
