Элемента.T (СИ) - Лабрус Елена (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
— Да, они же должны узнать, нужен ли ребёнку Дар или он рождён по взаимной любви с душой, — Вики с удовольствием почесала за ухом вновь подлизывающегося к ней Гектора.
— А эта оказалась беременной. И ведь самое удивительное, когда стали выяснять, оказалось, непорочное зачатье. Её отец был генетиком и вызвал у дочери зачатье простым вливанием гормонов. Как-то так. Она даже не знала, что беременна.
Вики протянула собаке кружок колбаски, и он заглотил её, не жуя.
— Не давай ему эту копченую колбасу, у него поджелудочная воспалится, — предупредила Марго, хотя уже было поздно.
— Не буду больше. Так что там с этим генетиком?
— С генетиком ничего. Его признания посчитали бредом и керу наказали. Побрили в Лысые Сестры.
— Жестоко. Ты-то откуда знаешь?
— Ты вообще меня внимательно слушаешь, а то я сейчас выгоню эту псину на улицу.
— Да, да, ба! — Вики столкнула с колен пушистую морду, но Гектор убежал, ни капли не расстроившись.
— Я работала тогда в Сером Суде.
— А точно! Ты же как-то рассказывала.
— Да уж, это было так давно, что я и сама уже забыла. А теперь вот видишь, вспомнила. Наказали очень жестоко, потому что, как говорили эксперты, — она прищурила один глаз, что-то мучительно вспоминая. — Не назову ни один из этих терминов ни за что, но смысл в том, что из-за этого все принятые ей дети могли быть полностью бесплодными. Или наоборот.
— Что значит, наоборот? — насторожилась Виктория.
— Активация половых клеток алисангов до пробуждения остальных. То есть сейчас инициация происходит после полового созревания и все изменения в теле начинаются только после. А вот у этих детей из-за её беременности именно половые клетки могли сформироваться по мере взросления до инициации.
— А если проще?
— Ты могла забеременеть от Дэна, потому что он был одним из этих детей. И он, и его друг Арсений. Они все с одного года.
— Ба, ты понимаешь, что только что раскрыла страшную тайну? Если бы эти повитухи все были беременными, то алисанги давно бы могли беспрепятственно размножаться независимо от вида. А нам не дают этого делать умышленно, посылая за детьми монашек.
Виктория подлила им ещё вина, но бабушка возразила:
— Я же сказала, или наоборот! Тогда все алисанги стали бы бесплодными. Вот поэтому наш Серый Суд всегда тайный.
— Не следует никому это знать? — Виктория выловила из фужера очередной белый волос.
— Вот плохая, вижу, из меня рассказчица, — расстроилась бабушка. Ты всё неправильно поняла. Всему виной была не просто беременность, а вот именно это её непорочное зачатие, где слияния разных половых клеток не произошло.
— Если же их можно беременить одним простым уколом, то в чём проблема? Пусть нас принимают непорочно беременные керы и мы все будем рожать детей от кого захотим. Правда, тогда невинных кер не напасёшься и детей этих куда девать? А кера то эта родила?
— Да, девочку. Её так бабка с дедом и воспитали.
Вики подавилась вином и долго кашляла, прежде чем смогла внятно просипеть то, что хотела сказать.
— И она родилась в тот же год, что и все эти дети?
— Наверно, немного позднее. Но, в принципе, да, год тот же.
— Кера? И училась вместе с Дэном с Арсением? — Виктория всё ещё сипела, но ей так хотелось немедленно поделиться тем, что она только что поняла. — Тогда я даже знаю, как её зовут. Изабелла Кастиниди.
— Да, точно! Кастиниди. Это была фамилия того генетика, её отца.
— Это девушка Арсения, ба! Подруга Дэна, — выпалила Виктория. Но Марго вдруг замерла как истукан. — Ба?
Марго не реагировала, и Вики потянулась и потрясла её за руку.
— Вики, ты помнишь то предсказание? В котором было сказано, что ты умрёшь?
— Ой, только не начинай! Я не умру, ба! Я жива, здорова, беременна. И судя по твоим открытиям даже от Дэна, чему несказанно рада. Ты меня слышишь?
— Иисус Христос в женском обличье — это девочка, рожденная от непорочного зачатья. Изабелла, это же, выходит она? — Марго словно подменили.
— Ба, да, не волнуйся ты так! — успокаивала её Вики. — Там сказано ещё про овцу в волчьей шкуре. Это вообще может быть кто угодно. Хотя мне кажется, на её роль подошла бы Ева. Такая вроде крутая, зубастая, особенная, а по сути овца на заклание. А вот с лекарством ты точно не угадала. Я его приняла. И даже с удовольствием. Я беременна! Лекарство принято! Ба!
— Да, да, — отвечала Марго всё ещё растерянно. — А что там было ещё?
— Обману Бога. И кого-то там убью. Полюблю и убью.
На самом деле Вики помнила пророчество Марго дословно. «Убьёшь того, кого будешь больше всех любить». Но эта фраза нравилась ей даже меньше того, что она умрёт. И Вики считала всё это чушью.
— Только в другом порядке, — не унималась Марго.
— Марго, давай забудем! У нас впереди с тобой целый месяц вместе. Если захочешь, ещё нагадаешься вдоволь. Правда, Гектор?
— Неужели твой будущий муж отпустил тебя так надолго?
— Неужели ты думаешь, я отпрашивалась? Он моего отсутствия даже и не заметит.
— Настолько всё плохо?
— Что ты! Настолько всё хорошо!
Глава 6. Руны
Каждую свободную минуту, что удавалось урывать, Агата посвящала расшифровке рун, что были написаны на стенах древней часовни. С детства она увлекалась разными древними языками, а руны были для неё всем: мечтами, друзьями, ночным сном. Вот и сейчас она думала над ними целыми сутками: когда мыла зал, несла вахту у Дерева с наливающимися плодами, помогала Тео ухаживать за Анной.
Рядом с кроватью спящей молодой женщины рассматривать рисунок с непонятными значками было приятнее всего. Можно было сидеть за столом, и никто не отвлекал. Ну, разве что горбун. Сегодня он был в особенно плохом настроении.
— Ненавижу сверчков! — с недовольным видом он ходил туда-сюда, то и дело заглядывая под стол, за которым сидела Агата, словно что-то искал. — Бестолковые создания, не сидящие на одном месте.
Агата знала, что отвечать ему бесполезно. Он сделает вид, что не слышит, а то ещё и грубо осадит, потому что её никто не спрашивал и ему не интересно её мнение. Не однажды она уже делала такую ошибку, поэтому просто молчала и даже не отрывала глаз от своей бумажки.
— Тридцать пять градусов Цельсия, мокрые тряпки, живые тараканы. А они вылетают и гибнут, не прожив даже своих положенных трёх месяцев. Чертовы канибалы! Так мне никогда не получить достаточного количества эликсира смелости!
— Эликсир смелости? — не выдержала Агата и тут же пожалела, что открыла рот.
— Я назвал его Ахетин, так как эти драчливые букашки называются Ахета Доместикус, а проше говоря, сверчки домовые и только во время полёта выделяют необходимый мне октопамин. Вылетают, выделяют октопамин, резко становятся смелыми и начинают драться. Понимаешь?
— Понимаю, — ответила Агата.
— А ты тут над чем бьёшься? — и он снова заглянул под её стол, хотя Агата явно слышала стрекотание из другого угла комнаты.
— Да, так, — махнула она рукой и хотела уже спрятать листок, но он ей не позволил, пригвоздив его к столу пальцем. — Какой-то очень древний язык.
— Да не такой уж и древний, — усмехнулся горбун. — Хотя, — и он придвинул к себе надписи. — Где-то я уже видел эти закорючки.
Он повернулся и посмотрел на спящую женщину, словно она пошевелилась.
— Да, точно! В Замке у Марты.
Агата только вздохнула. Ему всё время казалось, что Анна Гард его какая-то давняя знакомая Марта, знатная особа, предоставившая ему убежище в своём замке.
— Тогда я тоже бился над ними. Но был молод, неопытен, а потом просто о них забыл. Вот это и это гласные, — он показал крючковатым пальцем на две повторяющиеся руны. Агата поняла это и без него.
— Вот это и это тоже, — она показала на две других.
— Отлично! — обрадовался горбун. Он, казалось, совсем забыл про своих разлетевшихся сверчков. — А это лигатуры. Смотри, две буквы написаны слитно, и они повторяются.
