Элемента.L (СИ) - Лабрус Елена (книги бесплатно без онлайн .txt) 📗

Элемента.L

Елена Лабрус

Пролог

Большой хрустальный шар качнулся и начал своё величественное движение. Густой дым внутри него всколыхнулся и ожил, переливаясь всеми оттенками красного. Сестра Агата скорее почувствовала, чем увидела это. Она обернулась к центру зала, где находилось Дерево, и обмерла. Нарушая все законы гравитации, по прозрачной спиральной трубе, оплетённой крепкими корнями, шар катился вверх, поднимаясь медленно, но неумолимо.

Много сотен лет это Дерево считалось мёртвым. И эти хрустальные шары, лежавшие у основания прозрачного куба, в который оно вросло, считались давно угасшими. Их называли Души Свободной Воли, но никто не верил, что они живы. И это Дерево, стоявшее по центру огромного Зала Судьбы, почитали просто как памятник. В обиходе его называли Лимон, или Лимонное дерево, из-за букв L.M.N.T., выбитых в каменном полу перед ним — в них так удачно вписывалось английское LeMoN Tree. Но само Дерево было больше похоже на оливу, только очень старую и давно засохшую.

Неуверенно переставляя ставшие ватными ноги, юная сестра Агата подошла к кубу. Положив руки на холодное стекло, она заворожено наблюдала, как движется мерцающий шар. Он поднялся по лабиринту, и Агата вздрогнула от неожиданности: на площадке ярко загорелась буква "L". Несомненно, это - начало больших перемен.

Но шары не могут оживать по одному, только все разом. Так сказано в древней легенде, связанной с этим Деревом. И подтверждая это, со своего места сорвался шар, переливающийся всеми оттенками жёлтого. Буква "M" выпуклая и блестящая, засияла перед ним, не оставляя больше сомнений - следующими будут "N" и "T".

«ЭЛЕМЕНТА» — сестра Агата знала настоящее название этого загадочного симбиоза дерева и хрусталя. ELEMENTA. И буквы «L», «M.», «N» и «T» засверкали за прочным стеклом, когда каждый шар занял своё место напротив соответствующей буквы. Их было всего четыре. Четыре буквы и четыре хрустальных шара четырёх разных цветов. Они поднялись и торжественно выстроились на верхнем ярусе, ожидая, когда настанет их день.

Сестра Агата открыла пустой журнал учёта событий и дрожащей рукой записала: «ELEMENTA. 72-й год 27-го Великого индиктиона, месяц Листопада, день седьмой».

Время пришло!

Глава 1. Один оборот луны

    Телефон зазвонил не вовремя. Настолько не вовремя, что более неудачное время сложно было себе даже и представить.

Рука Феликса, скользкая от мыльного геля, только опустилась по её влажному животу вниз. В ответ на его движение девушка застонала, выгнулась, как гимнастка, и уперлась двумя руками в запотевшее стекло — единственную преграду, что отделяла её сейчас от бескрайнего сизого моря и облачного неба такого же странного голубичного оттенка из-за цвета затемнённого стекла. Ещё несколько минут назад ей было страшно смотреть, как незначительно с высоты семнадцатой палубы выглядели волны, бегущие по диагонали к кораблю мелкими барашками, а сейчас она бесстрашно уперлась в стеклянную стену и замерла, как натянутая тетива тугого лука.

Её бронзовая кожа пахла безмятежностью, степными травами и совсем немного пудровой ванилью — он чувствовал это даже сквозь удушающе-лавандовый запах геля для душа. Горячая вода тропическим ливнем лилась на его плечи, змеистыми струями стекала на манящие женские ягодицы, и он не хотел останавливаться. Девушка слегка повернула голову, призывая его продолжать — он видел, как чувственно приоткрылись её пухлые губы, как мелкие пружинки её длинных тёмных волос липли к глянцевой спине. Если бы не этот телефон! И, судя по звонкому голосу рингтона, это был звонок, который нельзя пропустить.

— Прости! — он заставил себя убрать руки и сделал два шага к двери. Сквозь сплошную стену льющейся воды он видел, как она замерла, не зная, чего ожидать. И только потом, уже через стеклянную дверь ванной, услышал поток гневной брани. Что это было? Суахили? Проклятия на всех языках мира звучат одинаково убедительно.

— Внимательно! — сказал он в трубку вместо «алло».

— Феликс, ждём тебя в Замке! — тоже без приветствия сообщил ему взволнованный голос отца. — Сейчас!

От его ног на мягком ковре оставались мокрые следы — он не обращал внимания. Он не замечал ни капавшую с волос воду, ни удивлённо наблюдавшую за ним девушку, уже стоящую посреди каюты. Думая о неожиданном звонке, он рассеянно искал чем бы вытереться. Она молча протянула ему своё полотенце. Он благодарно кивнул. А эта танзанийка всё же была хороша! Девушки, снимающиеся для рекламы нижнего белья и купальников, всегда выгодно отличались от своих подиумных коллег — у них была грудь. И эта темнокожая красавица с тяжёлой упругой грудью не была исключением.

— Mimi na kwenda, — сказал он ей на суахили «я должен идти».

— Тогда до вечера, — ответила она на английском. Пару минут спустя он услышал, как за ней хлопнула дверь.

Он не помнил, в чём она пришла, и понятия не имел, в чём вышла, он уже забыл про неё. Его ждали в Замке, значит, это срочное собрание Ордена. Значит, произошло что-то важное, чрезвычайное, существенное.

Феликс выбрал себе каюту на самой верхней палубе корабля. Он мог себе позволить выбирать. В этом просторном двухкомнатном сьюте VIP-зоны круизного лайнера были панорамные окна, и краем глаза Феликс видел вдалеке город: белоснежные яхты, терракотовые крыши домов и зелёные холмы над ними.

Корабль для скромной гавани города Канны был слишком большим. Он стоял далеко в море, и всех желающих прогуляться по суше вывозили тендерами — большими спасательными шлюпками на несколько сотен человек, которые курсировали между кораблём и портом весь день. С утра Феликс тоже прошёлся по набережной Круазет, пошатался по «блошиному» рынку, поел в Макдональдсе.

В начале ноября на Лазурном берегу не сезон. Туристы зябко кутались в тёплые куртки. Их лайнер совершал свой последний в этом году круг почёта по холодному Средиземному морю. Он ещё пройдёт вдоль побережья Испании, но через несколько дней его ждут тёплые воды Канарских островов, а потом — дальний трансатлантический маршрут до Пуэрто-Рико. Лайнер с туристами отправится к побережью Америки, а Феликс, как и все остальные модели, приглашённые круизной компанией для съёмок рекламы нового лайнера, останется на песчаном побережье Санта-Крус. Дальше им предстоит сниматься для каталога нижнего белья. Если, конечно, его планы не нарушит это экстренное собрание.

Он вышел на балкон и невольно зажмурился. Несмотря на холод, после затемнённого помещения солнце было невыносимо ярким, небо нереально близким, а море пронзительно синим. Синим, неприступным, далёким, загадочным — именно таким, каким он его любил. Он перекинул через ограждение балкона сначала одну ногу, потом другую, отклонился от перил, насколько позволяли вытянутые руки. На несколько секунд замер, подставив лицо солнцу и не обращая внимания на ледяной ветер. Вдохнул полной грудью солёный воздух и отпустил руки.

И только чайки, стремительно носящиеся над волнами, видели, как, не долетев каких-то нескольких метров до воды, он исчез.

— Здравствуй, Феликс! Рад, что ты пришёл! — серьёзное, покрытое глубокими морщинами, словно шрамами, лицо Командора не выражало радости, по нему вообще ничего невозможно было понять, кроме усталости, вселенской скорбной усталости, хотя Командору едва ли перевалило за пятьдесят.

Правильнее было бы сказать «прибыл», а не пришёл, так как способ, которым они перемещались в пространстве и времени, трудно было назвать «шагом», но в Ордене было принято встречать прибывших на Совет рыцарей именно так, и Феликс не возражал.

— Доброго времени суток, Командор! — он зашёл лишь зафиксировать своё почтение, но, оказалось, что ждали только его — все остальные восемь рыцарей уже прибыли.