Марионетка для вампира (СИ) - Горышина Ольга (книга бесплатный формат TXT) 📗
— Доброу ноц, пани Дорина, — сказала я.
И взялась за перила лестницы правой рукой. Левую я продолжала держать в перчатке, сберегая самую ценную вещь пана Ондржея.
Эпизод 1.7
Комната нагрелась так, что пришлось отключить не только батарею, но даже открыть окно. Стало заметно прохладнее, но я все равно не закрывала его, потому что, как дура, всматривалась в небо. Будто снежный дракон мог вернуться специально для гостьи из страны, где водятся либо двуглавые орлы, либо трехголовые змеи-горынычи. Я бы предпочла им всем вместе взятым одного снежного дракона, особенно под Новый год. Чтобы во дворе только белый снег и никакой грязи. Пусть этот снежный дракон отправляется в Питер, а здесь мне снег не нужен. Застрять — это последнее, чего бы мне сейчас хотелось.
Плотно повернув на окне ручку, я закуталась в кофту, хотя уже надлежало лечь спать. После прогулки и горячего чая я должна была мгновенно уснуть и на утро встать бодрой и готовой к встрече с Миланом. Однако на моей кровати продолжал лежать чемодан с марионеткой. После рассказа пана Ондржея она ожила без всяких там нитей.
И все же я расчехлила вагу и поставила своего вампира на пол. Начищенные ботинки на каблуке с набойками умели танцевать чечетку, но я испугалась лишнего шума. Мой вампир поднес указательный палец к губам и сказал "Ш-ш-ш"… Это зашелестела маска, и я сорвала ее с лица Милана. Какое счастье, что пан Ондржей не назвал имени покойного близнеца. Уж лучше я буду ассоциировать куклу с живым человеком.
Вглядываясь в бледное лицо куклы, я вспоминала, как то выглядело до того, как я взяла в руки наждачку. Нити дрогнули, и вампир опустил плечи…
— Как ты мог? Как ты мог… — зашептала я почти в голос, и если бы руки не были заняты вагой, то я бы еще и пальцем погрозила бессловесной кукле.
— Изуродовать такое лицо…
У меня затряслись руки, а затем и плечи. Вампир вовсе осел на пол, а я на кровать, на самый край, оставленный для меня раскрытым чемоданом. По щекам потекли слезы, а у меня не было свободной руки, чтобы утереть их — пришлось глотать, соленые до одури. В ночь расставания с Толиком эти же слезы имели вкус сахара. Так что же я ревом реву теперь по совершенно незнакомому мне человеку? Не какому-то божьему одуванчику, а возможному убийце… Моя психика, видимо, искалечена монстрами, которые выходили и еще выйдут из моих рук на свет божий в этом чертовом особняке…
Или я плакала по себе, а вовсе не проклинала руку, которая поднесла бритву к великолепному лицу. Завтрашняя встреча страшила до такой степени, что мне вдруг вновь захотелось собрать манатки и свалить в Прагу. Подальше от старых ревнивцев. Но я сидела на кровати, точно приклеилась к покрывалу и ревела, ревела, ревела… Горел только ночник у меня за спиной и почти не освещал ног и пол между шкафом и кроватью, куда свалилась моя марионетка. Кукла лежала вверх лицом. Так, точно на меня глядел мертвец.
Сделанная в натуральную величину голова составляла одну треть от длины куклы, но сейчас туловище, затянутое в черное терялось в ночном сумраке, и можно было представить, что у меня в ногах лежит настоящий человек и не мигая глядит на меня, а я на него — будто мы гипнотизируем друг друга. Творение и творец, только я не чувствовала больше власти над куклой, хотя та и оставалась прикованной нитями к моей руке. Это, кажется, я привязалась к кукле, точно к живому человеку, и не желала ее отдавать… И папьемашешный вампир подмигнул мне, да так явственно, что я выронила вагу… Но та падала медленно, и я сумела ее поймать — иначе бы та упала на бледное лицо Милана и ободрала белила с его правильного большого носа.
— Дура! — сказала я себе, радуясь, что не подняла криком весь дом, перевернула вагу и нажала на кнопку, встроенного в деревяшку пульта.
Глаза куклы потухли. Мои плечи опустились. Но я заставила себя встать, смотала нити, проверила, что батарейка выключена, сложила марионетку обратно в чемодан и спрятала пугающее лицо под маску. Летучая мышь оказалась утрамбованной на самое дно. Я в спешке совершенно про нее забыла, но сил перепаковывать чемодан не было никаких. Молния взвизгнула, и мой вампир в современном ящике отправился в угол, подальше от кровати и подальше от меня.
Я скинула только джинсы, залезла под одеяло, выключила ночник и осталась лежать с открытыми глазами. Сон не шел, хотя я довольно быстро нагрела своим телом простыни. Считать овец не помогало, и я решила переключиться на звезды. Только их не было. Небо заволокли снежные тучи. Неужели нас действительно посетил снежный дракон?
С детской настырностью я вглядывалась в небо, но там, к моей досаде, не было ни одного похожего на дракона облака. Может, у меня просто отсутствует фантазия? Или прошла профдеформацию? Я могу нарисовать любого дракона на бумаге и вылепить из глины, а вот увидеть его в природе мне не дано…
Я опустила глаза: со второго этажа хорошо просматривалась машина Яна. Я пошевелила пальцами в перчатке и хотела уже снять ее, как вдруг на мое лицо пала тень. Я сначала шарахнулась от окна, а потом подалась вперед, будто нос мой приклеился в длинному хвосту, который уходил в небо вслед за двумя огромными крыльями… Дракон! Я впечаталась носом в ледяное стекло и расплющила по нему губы, сдерживая крик не то ужаса, не то восторга… Он не был белым, скорее серым… Во всяком случае на фоне темного неба. Он улетал все дальше и дальше, и теперь я видела лишь блеклый силуэт за плотным снежным облаком.
Перед глазами расплылись белые круги. Это снежинки одна за другой падали на стекло… Я отступила от окна на два шага, крутя от удивления головой, пока не сшибла что-то за спиной. Нечто большое с грохотом покатилось по полу… Я метнулась в темноту и ухватилась за подушку… Она падала вниз, и я за ней, пока не уткнулась рукой в пол. Ноги при этом оставались на кровати, а деревяшка рамы безжалостно впилась мне в живот.
Стучали в дверь. Я свалилась на пол и заморгала, пытаясь прогнать дурацкий сон про дракона. Не, мне сказки на ночь противопоказаны…
Стук продолжался. Тихий, но настойчивый. Я почему-то обернулась к окну. Но стучали точно не в него. Если только снежинки, полностью залепившие стекло, не имели плотность кулака. Я не нашла джинсы и завернулась в плед. Пугать здесь было некого, и я открыла дверь.
Вспомнить имя старого охотника у меня не получилось, и я просто поздоровалась. Дед ответил мне на хорошем русском и сделал попытку переступить порог моей комнаты, но я привалилась к дверному косяку на манер шлагбаума. Тогда дед схватил меня за руку — так проворно, что я не сумела отдернуть ее. Вернее, я отдернула руку, но при этом наполовину лишилась перчатки. Старик увидел кольцо, и глаза его загорелись совсем недобрым огнем. Только краж мне здесь не хватало! Или… Реванша за ружье!
— Отдай кольцо!
Приказ не заставил себя ждать, но я действиями потребовала вернуть перчатку, и мне удалось вытащить ее из трясущихся стариковских пальцев.
— Он колдун! — почти завопил подслеповатый охотник. — Он заколдовал тебя этим кольцом. Отдай кольцо. Его надо бросить в колодец, — уже тараторил дед непонятно на каком языке.
Я тоже непонятно какими словами попросила его успокоиться. И, наверное, достаточно громко, потому что в коридор выскочил пан Лукаш и с извинениями потащил упирающегося и вопящего про колдуна старика к лестнице. Следом за мужем ко мне подскочила пани Дарина и засыпала снегопадом извинений.
Я еле сумела закрыть перед ее носом дверь. Довольно на сегодня вампиров, драконов и колдунов. Я хочу спать. Вернее, я не хочу спать — совершенно, но утром буду клевать носом, а мне садиться за руль чужой машины. Терпеть не могу брать чужие вещи, а тут у меня и кольцо, и Шкода.
Распрощавшись с пледом, я встретилась с одеялом и сразу закрыла глаза, чтобы и секунды не сомневаться в том, что следующий дракон мне точно приснился. Но он все не прилетал и не прилетал, а я бы хотела, чтобы снежный дракон принес на своем крыле живительный сон, а то завтра сравняюсь я цветом лица со своей марионеткой без всяких манипуляций с белилами.
