Корсеты и Арбалеты (ЛП) - Харви Александра (первая книга txt) 📗

Я не знаю, что и думать. Если бы ты была здесь. Но, возможно, это лучше, что ты не безумна. Тебе не нужно ругать меня, я отлично это знаю. Вы и я, мы знаем, что я пойду с этим дальше, и буду разрушена.

Я действительно дала клятву Лиге, что буду защищать человечество от вампиров, в конце концов. И Данте — вампир.

Я знаю свой долг.

Розалинда.

Июнь 24, 1815

Дорогая Эванджелина,

Я должно быть схожу с ума.

Я знаю, что Вы с этим согласны. Я вышла из дома как раз перед заходом солнца, утверждая, что у нас с Беатрикс пикник. Если наши матери когда-нибудь и обсуждали что-нибудь кроме шелковых платьев и завидных холостяков, то в это время у их дочерей были серьезные неприятности. Они были слишком заняты, чтобы отвлекаться. Как ни странно, но мать заметила мое tête-àtêtes (ПРИМ.ПЕРЕВОД. фр. свидание) с Данте. Может быть, она знает обо всем этом, но предпочитает закрывать глаза. Он сын Лорда, в конце концов, и будет, вероятно, отличным зятем в ее глазах, таким же хорошим, как Перси. Если бы только она знала правду.

Я заняла деньги у Джастина, не сказав ему зачем, и затем наняла кучера снова, не желая, чтобы нашу семейную карету узнавали на улице возле жилья холостяка. Охотник без репутации не охотник вообще. Как еще я получу доступ в гостиные и на балы, на которых ночью рассказывают сплетни? Я должна думать о будущем. Я должна планировать и готовиться выполнять свой долг. Этот унылый перечень пришел мне в голову, когда мы ехали по дорогам, кучеры, кричащие на девушку с кексами, которая сошла с тротуара, не глядя, на лай собак, господа смеялись и поднимали шляпы прекрасных дам.

Все это казалось настолько обычным. Просто еще один летний день в Лондоне. За окном Гросвенор-сквер и приложенные районы, женщины купаются с мылом и лепестками роз, горничные делали свежие локоны и вычищали пятна из нижних юбок. Камердинеры подготавливали шелковые жилеты и осматривали шейные платки. Хозяйки ругали французских поваров, домоправительницы бежали с ног, девушки мечтали вальсировать.

Кроме одного заднего окна, окно выше двери кареты, спал вампир.

Я признаю, что сидела в карете в течение долгого времени. Кучер нетерпеливо постукал по крыше.

— Мисс, Вы здоровы?

— Вполне здорова, спасибо. — Я выскользнула, потому что не было ничего иного, что можно было сделать. — Пожалуйста, подождите за углом.

Он искоса посмотрел на меня, думаю он точно знал, что я здесь делаю. Я прекрасно знала, что это было неприемлемо для леди посетить мужчину, не говоря о том, что он холостой. Но требовались отчаянные меры, Эванджелина. И я должна была снять шляпу, чтобы скрыть свои особенности. Я одела дневное платье с цветочками муслин (ПРИМ.ПЕРЕВОД. Муслин — разновидность неотделанной тонкой мелко-тканой хлопчатобумажной ткани), моя любимая ткань, в радикюле три тонких кола, и у меня был арбалет, привязанный к моей спине под плащом. Это было очень неудобно. От этого бы было меньше внимания, чем от того, если бы я была в брюках. Я не знала дорогу к дому, и я была уверена, что хозяин признал бы меня злоумышленником. Это было почти время ужина, и не было теней, где можно было скрыться.

Я пошла по дорожке назад. Крепкие руки были заняты лошадьми, горничные были на кухне или разносили чай и булочки по всему дому. Я проскользнула в боковой вход и поспешила вверх по черной лестнице, стараясь скрывать свое лицо. Мое сердце колотилось, как пушечный огонь против баррикад из моих ребер. Я чувствовала себя больной.

Но я была полна решимости положить конец с Данте Ковано. Тогда, возможно, мой отец гордился бы мной, и я могла бы требовать свое законное место в Лиге. Это имело значение, потому что Данте вторгался в мои мысли, мне становилось жарко при виде него. Чувствам нет места в жизни охотника.

Я шла по коридору, задаваясь вопросом, какая дверь приведет меня к нему. Настенные подсвечники были хорошо отполированы, полы чистые и помытые. Я могла чувствовать запах лимонного масла, и услышала чьи-то шаги, идущие вверх по лестнице. Все двери выглядели одинаковыми.

Я повернулась на каблуках, хмурясь. Это была самая жалкая попытка, чтобы избавить мир от зла. Одна из дверей открылась, и я повернулась к ней лицом.

— Эй, любимая, кого Вы ищите?

Я узнала Джареда Пиподи, даже с его взъерошенными волосами и кривым шейным платком. У него была щетина на подбородке и он небрежно держал стакан красного вина в своих пальцах.

Я откашлялась и попытался замаскировать свой голос, сделав его хриплым. Вероятно, казавшийся, что мой голос упал.

— Лорда Ковано.

Его брови изогнулись в удивление.

— Обычно не приходят в легкой юбке и одни. — Я могла обидеться на то, что он назвал меня девушкой легкого поведения. Во всяком случае, это имеет теперь значение? — Счастливчик, он умеет общаться с дамами необычным способом. — Он осушил свой стакан с преувеличенным жалобным вздохом. — Ах, ну, что баранет (ПРИМ.ПЕРЕВОД. Баранет — так называется в Англии дворянский титул, составляющий переходную ступень между низшим и высшим дворянством) к сыну Лорда, а? Прямо вниз, рядом с зеленой дверью.

Он смотрел, как я ухожу. Я шла медленно, делая вид, что я поправляю кружева на моей обуви. Я ждала, пока не услышала, что его дверь закрылась прежде, чем я остановилась перед комнатой Данте. Я толкнула ручку, но она была заперта, как и ожидалось. Он был вампиром, а не идиотом.

Я поспешила в гостиную и вышла на узкий балкон. Удача, наконец, улыбнулась мне, поскольку комнаты выходили на заднюю часть дома, и у Данте был собственный балкон, не на расстоянии трех футов. Мне пришлось снять плащ и завязать юбки в узлы по обе стороны, чтобы освободить ноги. Я надежно повесила радикюль на одно плечо и арбалет на другое. Потребовалось некоторое маневрирование, но, в конце концов, я смогла стать на железные перила и переставить ногу на другой балкон, пока я не колебалась между ними. Мое платье было связано на моих бедрах, мое лицо красное от усилий, и я ворчала, как свинья на ее ужине. Я ужасно рада, что никто не поднял голову и не увидел меня там. Мне надо тренироваться для таких обстоятельств в будущем!

Я, наконец, забралась на другой балкон, мои мышцы рук были напряжены. Я обнаружила, что я вообще не любила высоту. У меня слегка кружилась голова и на мгновение мои колени стали, как желе, странно.

Балконные двери Данте когда-то были украшены стеклами, но теперь они были покрыты темным деревом. Я сломала замок, хотя это потребовало несколько попыток. Двери немного скрипели, когда они отворились, и я была обернута в толстые темные бархатные шторы. Внутри я тщательно осмотрелась, там была обычная мебель вокруг очага, часы, умывальник из красного дерева, и чистые льняные полотенца. Была парадная дверь и еще одна дверь, закрытая и запертая, ведущая в спальню.

Все было тихо. Это не была обычная тишина, когда вы знаете, кто находится в доме, даже если они не очень шумные. Это было по-другому. Вы думаете, что я драматизирую, но тишина была другая, когда недалеко есть человек без бьющегося сердца и без дыхания. Дрожь пробежала по моему позвоночнику, как мышь, пойманная в кладовой.

Я вскрыла замок спальни шпилькой, и это получилось лучше, чем на балконе. Внутри все было темно. Занавески были еще толще, и прикреплены ближе к стене, и гораздо тяжелее, повешенный балдахин на кровати из парчи цвета сливы. Он создал своего рода пещеру, безопасную и уединенную. Этого было недостаточно, чтобы не пустить опытного охотника, но тогда ни у кого не было и капли подозрения, что он был совсем неизбалованным джентльменом от своих путешествий за рубежом. Он отсутствовал всю ночь и проспал целый день, наверняка, как и большинство других. Это было достаточно легко, чтобы не быть замеченным на нужных балах и вечерах. Я подкралась еще ближе и раздвинула занавески, ослабив серебряные булавки.