Эхо поющих песков (СИ) - Шульгина Анна (серия книг .txt) 📗
Жрица резко развернулась и вышла все в тот же зал, замерев перед алтарем. Пламя факелов заплясало, рассыпав по стенам неровные блики, которые метались ещё несколько секунд прежде, чем снова успокоиться.
— Благодарю за ответ, значит, я сама решу этот вопрос, — Тамила едва заметно кивнула и подобрала юбки, собираясь удалиться.
— И как ты его решишь? Отправишься сама в Орис? Тебе до него не добраться.
— Нет, зачем же? Сегодня же я сделаю предложение брака магистру Дарию.
— Это святотатство! Маг не может смешать свою грязную кровь с кровью правителей!
— Забавно. В ваших глазах любой мой шаг преступен, — королева, передумав уходить, вплотную приблизилась к уже стоящей к ней лицом жрице и, вкинув голову, пристально посмотрела в её глаза. — Вы не собираетесь помогать, лишь налагаете запреты. Скажите откровенно — служительницам ведь не интересна судьба Гарета?
— Мы служим Богине, а не королям, — понимая, к чему клонит Тамила, верховная упрямо поджала губы. — Вы приходите и уходите, Она же вечна.
— Даже так… Действительно, кто мы такие, чтобы пытаться изменить свою жизнь. Но давайте немного пофантазируем. Представьте, что конунг станет моим мужем, и шаманы Ратуса начнут насаждать здесь его волю, — она понизила голос до свистящего шепота, едва слышного, но оттого не менее жуткого. — Волю жестокого бога, нетерпимого к любой другой религии, для которого нет большей радости, чем искупаться в крови иноверцев. Вы сможете уйти, да. Трусливо бежать, зная, что за спиной останется страшная война. Что тех, кто преклонялся и верил вашей Богине, просто вырежут. Или заставят проклясть Её и присягнуть на веру Ратусу.
— Замолчи!
— Нет, верховная, вы меня выслушаете! Слишком давно жрицы удалились в свои обители, отстранившись от тех, чьи молитвы звучат для их же божества. Вы упиваетесь своей независимостью и возможностью свободно перемещаться порталами, забыв, что там, за стенами, остаются простые люди. Ваши собственные родители. Да-да, те, кто ради вашего же блага расстался со своими дочерьми, потому что иначе — смерть. Вы сами себя вознесли едва ли не выше собственного божества, почитая остальных грязью у своих ног.
На лице Маары разливался яркий румянец, словно жрица горела в лихорадке. Но перебить королеву она не пыталась, видя, что это не так легко. Разве что, когда Тамила замолчала, резко замахнулась, собираясь ударить ту по лицу.
— Не сметь! — она не пошевелилась, чтобы защититься. — Никому не позволено касаться правительницы без её на то воли, а уж тем более поднимать руку. И пока вы в Гарете, вы будете выполнять этот закон. Как и все остальные. Иначе я прикажу казнить вас за измену и попытку покушения на жизнь королевы.
Тихий скрипучий смех рассыпался по каменному полу мелкими камушками, предвестниками горного обвала.
— Последний раз я слышала что-то похожее, когда бранились две торговки, выяснявшие, чья тухлая рыба провоняла весь базар, — из угла, незаметная в неровном свете факелов, шаркая и приволакивая ноги, выползла старуха. Древняя и немощная, испещренная морщинами так густо, что уже нельзя было рассмотреть черты лица.
Тамила мгновенно отпрянула, смущенная и раздосадованная справедливостью упрека. Она действительно опустилась до уровня склочной простолюдинки, скандаля с верховной жрицей. И пусть причина была более чем уважительна, не стоило забывать о собственном достоинстве. Похоже, такие же мысли бродили и в голове Маары, которая при виде старухи скривилась так, будто разом заболели все зубы.
— Матушка Тарха, — верховная скованно поклонилась, изо всех сил пытаясь скрыть недовольство вмешательством. — В добром ли вы здравии? И что привело вас сюда?
Тамила лишь приветствовала вошедшую кивком, отчего по диантам её короны сверкнуло отраженное пламя.
— Венец правителей… — старуха, не отвечая на вопрос жрицы, прищурилась, рассматривая корону. — Мне довелось видеть его на головах четырех королей. И ты, дитя, истинный их потомок. Девочка права, — это уже Мааре. — Пока мы сидим здесь, как мыши в старом амбаре, охраняя и преумножая свои ценности, за стенами храмов идет жизнь. С тех времен, как я попала сюда, всё изменилось… Старые заветы забываются, пишутся новые законы. Даже дошло до того, что правителем стала женщина. — Предшественница Маары, ушедшая с поста верховной жрицы больше двух десятилетий назад, оглянулась на алтарь. — Нам тоже нужно меняться, если не хотим, чтобы Её имя постепенно истерлось из памяти людей, утративших веру.
— Перемены не всегда к лучшему, матушка, и слова этого ребенка абсурдны.
— Этот ребенок носит корону, а в жилах течет кровь древних правителей. И она пришла не для того, чтобы ты учила её жить. — Старуха обернулась к Тамиле, и в выцветших глазах уже не было подслеповатости и немощности, что отражались ещё недавно. — Ты сама выбрала этот путь, готова ли нести ответственность за всё, что произойдет?
— Да, готова. И перед народом, и перед Ней.
— Пусть будет так. Маара, вели собрать шесть сильнейших жриц. И не возражай! Я знаю, что делаю, — она тем же шаркающим шагом прошла к алтарю, где упала на колени. Упала страшно и наверняка больно, просто рухнув на камень, но даже тени страдания не промелькнуло по лицу. — Тебе не нужен посол, дитя. Я сама перенесу тебя к тому, кого ты хочешь найти. В нём течет кровь одной из нас, я смогу его отыскать.
— Матушка, но тогда вы… — верховная, как раз сделавшая шаг назад, замерла.
— Умру? Да, скорее всего. Но не торопись оплакивать меня, я ещё жива. О чем часто сожалею — жизнь прекрасна, когда ты молод и полон сил. Я пережила всех своих сестер и многих из тех, кому помогала становиться одной из нас. Ступайте обе, готовьтесь к ритуалу. Мы проведем его на закате.
Тамила, не произнеся ни слова, подошла к старухе и склонилась в низком поклоне прежде, чем удалиться в отведенные покои.
Это даже больше, чем то, на что она надеялась, особенно после слов Маары. Мысли о происхождении того, кого она выбрала в супруги, роем диких пчел кружили, порой больно жаля сомнениями — а что, если он маг? Да, об этом ничего не было слышно, но тогда становилось понятно, почему Итар Мариф до сих пор не имеет супруги. Хотя несколько лет назад ходили слухи о помолвке, однако что-то не получилось, и свадьба не состоялась.
Расстеленное на тощем матрасе теплое покрывало, которое, вопреки воле госпожи, откуда-то достала Сола, не особо украсило комнату. И все же твердая постель не так больно вдавилась в спину королевы, жестом отославшей служанку после того, как та помогла снять роскошное придворное платье. До заката ещё много времени, но его не стоит проводить в праздности, и Тамила в который раз прокрутила в голове слова, которые планировала сказать невольному жениху.
Так странно и смешно — она сама вынуждена предлагать себя в брак. Той, чьей руки добивались сотни претендентов, придется, смирив гордость, убеждать незнакомца жениться на ней. Каким он окажется? Жестоким и спесивым? Нет, вряд ли, шпионы Гарета докладывали, что канцлер Ориса не склонен тешить самолюбие за счет других. Но и спускать дерзость тоже не будет, иначе не занял бы такой пост. Его внешность Тамилу почти не волновала. Почти. Достаточно того, что он довольно молод, старше её самой на тринадцать лет, это немного. И очень хотелось бы верить, что он не будет ей противен. Эту надежду подогревали слухи о том, что Итар любимец дам двора Ориса, за чье внимание ведется едва ли не война.
Глаза закрылись сами собой, и сонная дымка разлилась под веками, баюкая королеву.
Вскинулась она от касания плеча:
— Госпожа, проснитесь. — Сола стояла рядом, освещаемая яркими, почти кровавыми лучами заходящего солнца. — Верховная жрица передала, что всё готово.
— Помоги переодеться. Нет, не то, дай черное платье и плащ.
Если служанка и удивилась, то виду не подала, быстрыми выверенными движениями помогая зашнуровать корсаж платья. Некоторые дамы пользовались корсетами, чтобы подчеркнуть женственные изгибы тела, но королеве они были без надобности. Да и целители рекомендовали отказаться от тугой одежды, чтобы не сдавливать и без того исхудавшее тело.
