Рубин царя змей (СИ) - Лайм Сильвия (мир книг txt) 📗
Дарьеш побагровел, пока мастер ароматов продолжал говорить:
— Сквозняк из коридора не мог уничтожить следы, хранящиеся в замкнутом пространстве тайника. И там я абсолютно точно уловил аромат Сапфирового змея.
На последних словах он ещё ниже склонил голову, не глядя ни на кого.
— Это ложь! Его подкупили! — зарычал Дарьеш.
— Ты готов поклясться на алтаре Иль-Хайят? — резко спросил казис у Лиррияса, даже подавшись вперед.
— Готов, — ответил мастер ароматов.
— Я отрублю тебе голову своими руками и скормлю ее псам! Предатель! — продолжал орать бывший наследник, отчего голова Лиррияса лишь склонялась еще ниже.
Дарьеш дернулся вперёд, явно намереваясь схватить несчастного и тут же исполнить свою угрозу.
Но на этот раз наперерез ему рванул Торриен. Сверкнуло лезвие его сабли, перекрывая путь убийце. А в следующий миг Дарьеша окружила стена рубинового огня.
— Тебе больше не дано право слова, — со сталью в голосе проговорил Торриен, держа оружие у шеи обожженного брата. — Не шевелись, если хочешь жить.
А затем он повернулся ко всем мираям, случайным свидетелям их поединка, всем стражникам в синих, красных и жёлтых одеждах, свите погибшего царя. Ко всем тем, кто был здесь, и громко проговорил:
— Вы все слышали! Дарьеш Сапфировый змей из рода Эннариш предал свою кровь и поднял руку на отца. Все, кто служил или служит ему, свободны от клятв. Наследник престола благословенной Шейсары отныне я! — Его сильный голос звучал почти как гром. Никто не смел шелохнуться. Особенно когда он продолжил: — Если вы попробуете защищать своего прежнего хозяина, вы умрёте. Если вы захотите выступить против меня, вы умрёте. Но у вас есть шанс присягнуть будущему повелителю прямо сейчас.
Голос царевича звучал грозно и почти угрожающе. Настолько, что многие из охранников Дарьеша и других мираев нервно зашептались. Стражники в желтом обступили Торриена, вставая вокруг него молчаливой стеной. В красном — склонили головы, не оспаривая власть царевича. Но вот те, что носили цвета Дарьеша, выглядели если не агрессивно, то ошеломленно.
А их было много. Очень много.
В этот момент вперед выплыл казис Саримарх на своем длинном ртутно-белом хвосте. Как нельзя кстати солнце вышло из-за туч и осветило его гладкие, как зеркало, серебристые чешуйки, буквально ослепляя тех, кто стоял поблизости от жреца.
— Возлюбленные братья и сестры! — провозгласил он хорошо поставленным голосом, воздев руки к небесам. — На наших глазах сегодня случилось чудо, и не одно. Первый истинный сын нашего великого царя Аджансара доказал свое право! Право перворожденности, чести и силы. Он выиграл дуэль крови, благородно оставив в живых своего брата, что унес жизнь их общего отца! Не это ли лучше всяких слов говорит нам о его избранности? Я верю, что так оно и есть, и знаю, что верите и вы! Скажите мне, разве кто-то из нас хочет прогневить светлую Иль-Хайят, что даровала своему избраннику рубиновый огонь?
После этих слов на пару секунд воцарилось гробовое молчание, а затем все стражники, что прежде служили Сапфировому змею, переглянувшись, по очереди низко преклонили головы, выставив перед собой на вытянутых руках блестящие сабли.
— Мы готовы служить Золотому царевичу и будущему царю Шейсары, — проговорил один из них. И по особенно дорогому костюму, вышитому множеством пластин и монисто, Иллиана поняла, что это был командир.
Дарьеш больше не смотрел в их сторону. Его взяла под руки пара мираев и повела в замок, предварительно связав руки за спиной.
— Ну, вот и все, — тихо сказал казис, когда Торриен забрал у Сапфирового командира саблю и принял его клятву, тут же вернув оружие. Все воины Дарьеша сняли свои синие шапочки и бросили на землю. Нервное напряжение спало, и можно было вздохнуть спокойно.
— Не думай, что задобрил меня, — фыркнул Торриен, не глядя на жреца. — Я обещал, что убью тебя за то, что ты сделал, и не собираюсь менять решение.
— За то, что я чуть не сделал, — спокойно прибавил казис, и уголки его губ продолжали смотреть вверх.
Иллиана просто не могла понять, откуда у этого мирая столько бесстрашия. Она поглаживала притихшую змейку, больше всего на свете мечтая обнять своего царевича и наконец-то обработать его раны. По его груди все еще текла кровь, а обожженный хвост выглядел ужасно.
— Тор, тебе надо к медику, — проговорила она, боясь приблизиться к Торриену, настолько собранным и напряженным он выглядел. Брови сдвинулись, а золотые глаза стали почти совсем коричневыми.
Однако стоило ее словам прозвучать, как его лицо мгновенно начало расслабляться. Он даже двинулся к ней с явным намерением обнять, но в этот момент чуть в стороне вдали раздался какой-то шум. В саду между деревьями показались мираи. И они ужасно торопились.
— Похоже, — проговорила Изумрудка, повернув к ним свою маленькую головку, — отдохнуть у вас-с-с не получитс-с-ся. Дурные новос-с-сти…
— Что? Почему ты так решила? — удивилась девушка.
И в этот миг запыхавшийся мирай в одежде городского стражника припал на землю перед Торриеном и казисом, распластав руки по земле.
— Прошу простить, казис, шерисмирай. На город напали. Люди подняли восстание.
Глава 17
Прошло три дня. Три долгих дня, в течение которых Торриен отдавал приказы, принимал присяги, пытался подавить бунт Нижнего города и восстановить спокойствие Верхнего. Как оказалось, многие благородные мираи оказались не слишком довольны, узнав, что наследником престола стал первый сын Аджансара. Наполовину наг, наполовину человек. В свете недавнего людского восстания родословная Торриена неожиданно приобрела чересчур важное значение, при том что прежде до нее, в общем-то, никому не было дела.
— Среди мираев полно полукровок, — спокойно говорил казис во время одного из экстренных советов, что пришлось устроить Золотому змею. — Они успокоятся. Нужно лишь уладить конфликт с людьми.
Торриен бросил на жреца мрачный взгляд. С тех пор, как все это произошло, положение Саримарха упрочилось. Казнить или посадить его в тюрьму означало сейчас вызвать ещё большее недовольство подданных. Все же первый жрец был одной из центральных фигур в государстве. Народ любил его и прислушивался к нему. К большому сожалению нового наследника.
— Не думай, что, если ты скажешь мне пару успокаивающих фраз, я вдруг растаю и раскрою тебе свои крепкие объятия, — фыркнул Торриен, вынужденно слушая казиса. — Я — не мой отец. Твои льстивые речи на меня не действуют.
— Ваш покойный отец, да будет солнце его вечным, тоже никогда не был дураком, — спокойно ответил Саримарх и замолчал, ничуть не обидевшись на царевича.
Торриен нахмурился, но комментировать эту фразу не стал.
Иллиана сидела чуть в стороне и молча слушала, делая вид, что ее здесь нет. Благородные мираи — военачальники, командиры стражников и главы гарнизонов — и так смотрели на ее присутствие с неодобрением, но перечить Торриену не решались. Слава Золотого змея шла далеко впереди него. Царевич, что жестоко наказал своего брата за предательство и посадил в тюрьму. Избранный, благословленный Иль-Хайят. Наследник престола по праву первородства. Его боялись заочно и уважали по тому же принципу. Но оставались и недовольные. Те, кто пытался блюсти призрачную чистоту крови, кто надеялся на повышение в должности с приходом к власти Сапфирового змея. Те, кому не нравились прежние законы, что претворял в жизнь Торриен ещё при жизни своего отца.
Те, кто ненавидел людей.
И потому в это сложное время Иллиана старательно пыталась не отсвечивать, хотя сам Торриен никогда ее об этом не просил. Даже на присутствии на совете настаивал именно он, а не Иллиана, что предпочла бы тихонько сидеть где-нибудь в саду с Изумрудкой, которая теперь покидала ее значительно реже.
— Какие есть новости по восстанию? — сдвинув брови, спросил Торриен, и один из военачальников, змей с желтовато-песочным хвостом, с поклоном ответил:
