Черный принц - Демина Карина (книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Не буду.
Олаф с раздражением натянул носки, закатав брючины — шрамы тянулись до колен, постепенно истончаясь, — он закрепил подтяжки.
— Ненавижу мокрые…
— Могу одолжить сухие.
— Да нет, как-нибудь перетерплю. — Ботинки он обувал стоя, балансируя на одной ноге. — Король попытается удержать жилу от прорыва.
— И как, получится?
— Если взрывы прогремят, то нет. — Олаф затолкал шнурки в ботинки. — Проклятье, последний приличный сюртук прожег.
Он с некоторым удивлением уставился на попорченный искрами каррик.
— Олаф. — Брокк встал между ним и дверью.
— Не говорите, что собираетесь меня сдать.
— Не собираюсь. Кто, по-твоему?
Он верно расценил вопрос, задумался ненадолго.
— Риг или Инголф? Сложный выбор. Я бы бросил монету… — Олаф вытащил из кармана пенни, крутанул, но не удержал, и монета покатилась по полу. — Риг.
— По монете?
— Нет, просто… он мне не нравится.
— Инстинктивно?
— Не знаю, не задумывался. Не нравится, и все… по-моему, он слегка не в себе. Хотя… по-моему, все мы в той или иной степени сошли с ума. Но главное — не признаваться, да? Мастер, скажите, что подарить девушке, которая боится огня?
— Свечу. И воду.
— Свечу и воду… спасибо.
Он ушел, оставив дверь открытой, и ветер сдул соляную дорожку, втащив через порог вьюгу. Она скользнула по паркету, застряла и растаяла.
Странный день.
И странный визит, но, как Брокк догадывался, не последний.
…Риг появился на закате. Он протянул толстую свечу, перевитую желтой лентой, и поклонился.
— Простите, если не вовремя, мастер. — Его взгляд остановился на Кэри, и Кэри попятилась, спеша скрыться на галерее второго этажа. — Я ненадолго… год уходит. И хотелось вот… не знаю.
Риг выглядел прежним.
Сутуловатым. Рассеянным. Неряшливым слегка. От него отчетливо пахло керосином, а засаленные манжеты старой рубашки пестрели пятнами.
— Для меня было честью работать с вами, мастер.
Очки на кончике носа, а стекла простые, и странно, что Брокк не замечал этого прежде. И видится, что эта маленькая ложь — часть большой.
— Благодарю.
Брокк не знает, что сказать. О чем спросить?
— Полагаю, мы еще встретимся.
Фраза звучит расплывчато, но Риг подтверждает, и голос его серьезен.
— Конечно, мастер. Мы с вами обязательно встретимся…
В дверях он столкнулся с Инголфом, и эта встреча, кажется, Рига вовсе не обрадовала. Он вдруг сжался, оскалился, но тут же взял себя в руки.
— Вы позволите?
Инголф молча освободил путь.
— Надо же, — сказал он, проводив Рига насмешливым взглядом. — И этот объявился. Темной ночи, мастер. Простите, что без подарка.
— Ничего.
Брокк отступил, позволяя гостю войти.
— Все-таки странный он. — Инголф, придерживая дверь ногой, глядел на Рига. А тот удалялся каким-то нервным, подпрыгивающим шагом. — Зачем приходил?
— Насколько я понял, просто так.
— Что ж, хорошая причина. — Инголф все же вошел. — Мальчишка тоже заглядывал?
— Да.
— Он абсолютно невменяем.
Инголф снял желтые перчатки, расстегнул альмавиву, на сей раз ослепительно-белую, с алым плюшевым подбоем. Он поднял руку, и рукав темного сюртука слегка съехал, обнажив аккуратное запястье и белый, изящно отогнутый манжет рубашки.
— И его родители ищут… просили о содействии. Вы не возражаете, если я скажу им, что Олаф заглядывал к вам?
— Не возражаю.
Точеные пальцы коснулись шейного платка, потревожив идеальный узел.
— Мастер! — Инголф крутанул булавку, и цепочки, на ней закрепленные, зазвенели. Звоном же отозвались цепи, окружавшие зимнее дерево. — На балу будьте осторожней. До меня дошли некоторые… неприятные слухи, что ваша давняя подруга все никак не успокоится. Вы ею пренебрегли, а это оскорбительно… особенно в ее возрасте с ее репутацией. Этак репутации и лишиться недолго.
Он скалился.
— Мне показалось, мы вполне мирно расстались.
— Вам показалось, — подчеркнул Инголф. — Не верьте отвергнутым женщинам, страшные существа… к слову, поговаривают, что Риг добился-таки внимания той… особы.
— Когда вы стали собирать слухи?
— Когда от слухов стала зависеть моя жизнь. Неприятно, знаете ли, умереть из-за лишней щепетильности.
В чем-то Инголф был, безусловно, прав.
— Быть может, останетесь на ужин?
— Хотелось бы соврать, что с превеликой радостью, но, увы, мастер, не в этом году. Меня ждет жена.
— Вас можно поздравить?
Брокк не без удовольствия отметил, как по лицу Инголфа скользнула тень.
— Мне можно посочувствовать, — буркнул он, раздраженно галстук дергая. — Я вовсе не собирался жениться, но… ладно, это отношения к делу не имеет. Мы ведь о Риге говорили с его реализовавшейся влюбленностью, которая очень быстро прошла.
— И вам это кажется подозрительным?
— Отнюдь. — Инголф все еще разглядывал дерево. Вытащив из кармана узкую ленту, он повязал на ветвь. — Надеюсь, вы не против?
— Нисколько.
Ленты плясали на сквозняке.
…на улице уже готов костер, и в полночь дерево, которое вынесут из дома на руках, вспыхнет живым зимним огнем.
— Так вот, как по мне, не было у него никакой любви, но исключительно противостояние с покойным братцем, пусть будет к нему милосердно материнское пламя. — Инголф церемонно поклонился дереву. — Он потерял соперника, мастер… победил, но при том проиграл.
Инголф обвел взглядом галерею.
— А подобные ему не способны жить сами по себе. Нет, им кажется, что если избавиться от… помехи, назовем это так, то жизнь их чудесным образом преобразится, наступят светлые дни и бесконечное счастье. Но у самих у них никогда не хватает или душевных сил, или решимости, или сил физических, что тоже немаловажно, вот и стонут они, жалуются на судьбу. Однако если та вдруг к жалобам прислушается и устроит несчастный случай…
…смерть Ригера никоим образом не была случайна.
— …то вскоре они разочарованно поймут, что ничего не изменилось. Они по-прежнему никчемны, бессильны и серы. Скучны сами себе. Но признание такое вновь же требует сил, каковых у подобных людишек нет. И тогда они ищут себе новую причину собственных неудач.
Инголф замолчал, он мял аккуратный манжет, уже лишившийся запонки.
— Ему нужен кто-то виновный в его неудачах, мастер.
— И полагаете, он выбрал меня?
— Отчего бы нет? Посмотрите, вы — райгрэ, пусть сами не любите о том вспоминать, но это власть. Под вами род Белого Никеля. И не ошибусь, сказав, что дела его идут очень даже неплохо. К вам благоволит Король. Вы женаты на очаровательной девушке, наследнице Великого дома. И вполне вероятно, что ваш сын этот дом получит.
— Слушая вас, я сам себе завидовать начинаю.
— Почему бы и нет? — Инголф усмехнулся и отпустил-таки рукав. — Но я не о том, мастер. С точки зрения Рига, все это — подарки судьбы, полученные вами незаслуженно. Вы заняли чужое место. Его место.
— Он вам так сказал?
— Не мне, мастер. Просто… слухи.
Оглядевшись, Инголф наклонился и поднял запонку.
— Где он провел последний год?
— За Перевалом. На кимберлитовых трубках… официально. А вот неофициально — как знать. Альвийские шахты — глушь невообразимая. Кстати, если интересно, Олаф пожары тушил. И полукровку свою обхаживал, — это Инголф произнес, не скрывая презрения.
…девушку, с волосами рыжими, как пламя.
…пламя может ревновать к человеку?
…что подарить той, которая огня боится…
Жаль, если Олаф.
— Полагаю, мы еще увидимся на балу. — Инголф застегнул альмавиву и перчатки надел. — Будьте осторожны, мастер. И темной вам ночи…
…темная ночь, пряная.
На кухне раскатывают тесто для традиционного пирога. Кухарка, полнотелая женщина, кряхтит и вздыхает, наваливаясь всем своим немалым весом на скалку. Пальцы кухарки, лицо ее, волосы и платок на них припорошены мукой.
— Попробуйте вы, леди. — Она останавливается, вытирая испарину со лба.
