Избранницы правителей Эёрана: история демонов Нарака. Трилогия (СИ) - Свадьбина Любовь
– Как минимум опорную конструкцию, – отзывается Леонхашарт.
– Какое потрясающее единодушие. – вздыхает Хараант Джати. – Кажется, я знаю, на какую пару ставить.
Глава попечительского совета манит меня пальцем:
– Подойди, дорогая.
«Какая я тебе дорогая, старый рогатый козлик?» – думаю я, но иду к нему с самым нейтральным выражением лица. Он манит меня еще ближе, приглашает наклониться. Ладно, ради того, чтобы крыша не обрушилась нам на головы, придется позволить пошептать себе на ушко.
– Дорогая, скажи, мне на какую пару ставку делать? На тебя с Шаакараном или на тебя с Леонхашартом?
От гнева у меня перехватывает дыхание. Игрок, что с него взять. В ответ наклонившись к его уху, шепчу:
– Выбейте себе ставку на то, что я всех женихов доведу до белого каления, и ни один из них не захочет меня выбрать.
Неожиданно тонко засмеявшись, глава попечительского совета откидывается на спинку стула и хлопает ладонью по столу:
– Так и сделаю, дорогая, так и сделаю.
У Леонхашарта глаза пылают так, что даже не смотря в его сторону, я вижу их сияние.
Я возвращаюсь на очерченное золотым узором место докладчика.
– Это все, что вы хотели сказать? – надменно уточняет Линдетти и демонстративно поправляет пышно уложенные пряди.
– Нет, не все.
Я снова напоминаю о том, как важны корректировщики для жизни Нарака и после этого уже завершаю свою речь просьбой позаботиться о нашей безопасности, ведь именно попечительский совет отвечает за наши жизни и будет нести ответственность в случае, если пренебрежение обязанностями приведет к авариям и смертям.
О смертях – это импровизация, добавленная благодаря замечанию Леонхашарта о возможном обрушении крыши. И это, судя по движениям сидящих, их немного беспокоит.
– Благодарю за внимание. – я чуть склоняю голову. – Разрешите идти.
– Да, иди, – капризно велит Линдетти, но я смотрю на главу попечительского совета: как бы непостоянен он ни был, но проявления уважения любит, а Линдетти на свою сторону мне в любом случае не заманить.
– Да, идите, дорогая. – небрежно взмахивает рукой глава попечительского совета.
Шаанти полностью включает свет и отодвигает в угол полотно для проектора. Мы вместе выходим в холл второго этажа. Члены попечительского совета приказывают квадрокоптерам и журналистке уйти, но те не слишком торопятся, Урш с ноутбуком выходит раньше них. Втроем мы спускаемся, молча минуем холл.
На крыльце нас обдувает легкий ветер. Большой демон поднимается по ступеням с большой подарочной коробкой и чем‑то вроде розы. С удивлением я узнаю в нем того, кто перенес меня с Земли на перевалочную базу. Он же меня не узнает, точнее, не смотрит в мою сторону и вообще ни на кого, только на оторопевшую Шаанти.
– Что ты здесь делаешь? – сбивчиво спрашивает она, а он улыбается шире:
– У меня отпуск. Длинный. Я тебе подарок привез, – он покачивает на широкой ладони огромную коробку. – Как ты любишь…
Вискаса ей пару килограммов подвез? Урш, прикусив губу, отворачивается и беззвучно смеется. Шаанти растерянно стоит с прижатыми ушами и широко распахнутыми глазищами. Громадный демон улыбается еще шире.
Схватив Урша за рукав, тяну его в сторону и за собой по краям ступеней – к парковке, где поджидает его старенький кабриолет. Теперь Урш смеется громче.
– Что такого? – не понимаю я.
– Шаанти такая забавная, когда за ней ухаживают.
– Хм, ну, может быть, – я забираюсь на переднее сиденье и оглядываюсь: Шаанти так и стоит, как громом пораженная. – Наверное, не стоит ее ждать?
– Нет, – улыбается Урш.
– Тогда отправляемся назад, – прошу я: лучше смотаться, пока квадрокоптеры не налетели. И пока Леонхашарт не появился.
– Увы, – покаянно вздыхает Урш. – Я так торопился, что забыл заправить машину. Нам хватило только на дорогу сюда, обратно мы не доедем.
Урш нарочито оглядывает площадь перед величественным зданием и клумбу из каменных цветов.
– И что нам делать? – растерянно спрашиваю я.
– Подождать, когда нас кто‑нибудь подбросит. А нас обязательно подбросят.
Что‑то в интонациях его голоса мне не нравится. Что‑то совсем не нравится.
– Так и будем сидеть?
– Да, а тебе что‑то не нравится? – мне Урш тоже улыбается. У него сегодня на удивление веселое расположение духа. – Кстати, выступление было отличным, если сектор переведут на попечение архисоветнику, он сможет о нас позаботиться.
Помяни архидемона, он и появится: Леонхашарт распахивает двери и на выходе чуть не налетает на сладкую парочку. Отвернувшись от входа, я пытаюсь сползти вниз, но, увы и ах, в кабриолете очень трудно спрятаться.
– У вас что‑то случилось? – спрашивает Леонхашарт.
– Да вот бензин закончился, – ничуть не огорченно отвечает Урш.
– Случается. – Леонхашарт подходит со стороны пассажирского сиденья. – Анастасия, позвольте вас подвезти.
У меня такое чувство, что этот закончившийся бензин – просто заговор архисоветника и Урша, закивавшего:
– Да‑да, архисоветник, подвезите, пожалуйста, Анастасию, ей надо вернуться в сектор четвертого факультета как можно скорее, а я тут застрял.
Ну точно они сговорились!
Выпятив подбородок, вскидываю голову и смело смотрю в пылающие глаза архисоветника. Сердечко екает, но я заставляю его не дергаться. Леонхашарт хочет меня подвезти? Что ж, пусть везет но только пусть не думает, что я растаю, буду рассыпаться в благодарностях или позволю себя очаровать.
Он открывает дверцу автомобиля и протягивает мне обтянутую перчаткой руку.
Эта рука… Смотрю на черные пластинки на эластичной основе и вспоминаю жар горячих пальцев. Кажется, что прикосновение даже к этому неживому материалу вернет то странное ощущение.
Сглотнув, мотаю головой и встаю сама. Леонхашарт отступает на шаг и указывает в сторону.
– Мой автомобиль там.
Я направляюсь туда, и он подстраивается под мой шаг. Леонхашарт высокий, а с рогами кажется еще выше, и я все бы отдала, чтобы снова воспринимать его просто доспехами с рожками. Но у меня не получается. Совсем.
– Я так‑то на карантине, – замечаю я.
– Магический фон в городе слаб, все более‑менее сильные демоны носят под одеждой поглощающую магию броню. Самый опасный для вас – я, – отзывается Леонхашарт мягким тоном, и наконец я понимаю, что значит «бархатный голос».
– Звучит многозначительно.
– Не хотел вас пугать. Я в полной броне, мое поле для вас безопасно.
– Тогда зачем этот карантин, если он бесполезен?
– Хотел бы я это знать.
Остановившись, поднимаю вопросительный взгляд к его пылающим очам. Но Леонхашарт прижимает палец к месту, где должны быть губы, и вынимает из‑за пояса… прищепку‑глушилку. Меня разбирает смех: всех так и тянет пообщаться со мной под прикрытием этих штук. Зацепив прищепку за мой кристалл‑индикатор с микрофоном, Леонхашарт уточняет:
– Что вас позабавило?
– Да так, ничего, – отмахиваюсь я. – Надеюсь, можно положиться на вашу порядочность, и вы не воспользуетесь отсутствием связи для чего‑то дурного.
– Можете положиться, – Леонхашарт снова указывает рукой направление движения. – Думаю, нам нужно поторопиться, чтобы не попасть под прицел камер.
– То есть вы хотите прокатиться со мной совсем без свидетелей?
– В прошлый раз это не слишком вас смутило.
С одной стороны – без свидетелей ехать куда‑то с могущественным мужчиной довольно глупо, с другой… интуиция не предвещает угрозы для жизни, а предательское сердечко и вовсе млеет в предвкушении.
– Вы не можете снять броню при мне?
– Нет, увы, нет.
– Что ж, показывайте свою новую машину, – улыбаюсь я.
Мы проходим еще сотню метров, прежде чем видим его алую красавицу. Maserati с дерзко изогнутым носом и трезубцем на решетке. Не рога, как на прежнем автомобиле, но адско‑демоническая символика прослеживается, да и у Леонхашарта свои рога огромные, а вот вил нет. Машина как игрушечка, только большая и явно дорогая. Сверкает в лучах блеклого солнца. И белый салон пахнет кожей. Леонхашарт открывает передо мной дверь. Она открывается привычно в сторону, и мне это нравится, я опускаюсь на изумительно удобное сиденье – словно в массажное кресло попадаю. Приборная панель выглядит космически, за руль так и хочется взяться. Прокатиться бы на ней по пустынной дороге, вжать педаль газа в пол и нестись навстречу восходу…
